Книга Холмов - Антон Карелин

— Я прекрасно помню, что мы защищаем холмы и выполняем опасные заказы. Раньше были под Кланами, теперь служим Хилеону. Я все помню. Ты серый маг, Анна воин, Алейна жрица Хальды Милосердной, Дмитриус ходячий доспех, а ты, косматенький, подрабатываешь у нас стряпухой, — Дик засмеялся, но не зло, он регулярно готовил на привалах. — В общем, все-все-все. Но не помню… что я делал. Как я… вносил свой вклад. Я ведь… важная часть ханты?

— Ты архи-важная часть ханты, — проронила Алейна, преодолев шок. — Каждый важная… Но ты все равно архи-важная.

— И что же я делал?.. Что такое «плащ пилигрима»?

Изумрудные глаза девчонки увлажнились. Она сказала что-то.

Но ее слова потонули в страшном реве, сотрясшем равнину, серовато-зеленые Хеймские горы и древний лес.

От силы этого нечеловеческого, чудовищного рева все содрогнулись. В нем пульсировало первобытное, древнее. Ветер снова заметался по равнине, завыл, отголоски дальнего рокота пронеслись над жмущейся в испуге травой.

— Да что же такое! — воскликнул Винсент. Он не мог призвать серого ворона, потому что отправил его с сообщением в Землец. Маг чувствовал себя ослепшим и понял, насколько привык смотреть на мир сверху, чтобы видеть, что за новая опасность преследует Лисов.

Ричард, как только первобытный Зов отзвучал, вскочил на крышу, живо встал на бортик и вгляделся в стену лесов.

— Ооо… А… — внезапно сказал он севшим голосом.

— Ну, что там?!

— Смотрите, — сипло ответил рэйнджер, указывая рукой в сторону Холмов.

Все повернулись и увидели, как лес дрожит и шатаются кроны. Из чащи вытаптывалась живая лавина: бурая, серая, черная. Дальний рокот, бурно дробящийся по земле, становился с каждой секундой слышнее — сотни, тысячи лесных зверей мчались из леса, волки бок о бок с медведями, росомахи с зайцами, олени с лосями. Мчались в сторону гор. В сторону броневагона.

— Их Крик напугал? Бегут от него? — испуганно спросил Винсент.

Алейна и Дик синхронно покачали головой; он разбирался в жизни леса, она в повадках зверей.

— Зов собрал всю животину из этой оконечности! И на нас направил, — лихорадочно воскликнул Дик. — В жизни такого не видел… Алейна, буди Анну! Садитесь с ней на Лягу, она худо-бедно унесет вас обеих. Кел, ты на Клевера, а вы, учитель, на Щавеля. Скачите в разные стороны, вы с Анной в Землец, ты в Рынку, а вы в Шпон.

— А ты? Вы с Дмитриусом?

— Гремлины могут уйти под землю. Дмитриус стойкий. Я… убегу.

— Может спрячемся в броневагоне? Ну что они смогут сделать, это же в основном обычные звери…

— Алейна, это лавина! Она нас снесет, если сейчас не уйти! В холмах есть твари, способные в одиночку разнести броневагон в щепы. По коням!

Лошади стояли как вкопанные, в их глазах была пустота.

— Но! Пошла! — кричал Ричард, стегая освобожденную Лягу, она только мелко дрожала и не двигалась. Алейна пыталась говорить с лошадьми, внушить им свою волю, используя зов Матери, но тщетно, их уши, глаза, ноздри — все их существо было захвачено иным, древним и могучим Зовом.

Количество странных и зловещих вещей, произошедших сегодня с Лисами, перешло в качество: лавина неслась в их сторону, оставались считанные минуты до того, как она сметет маленьких, испуганных людей. Гремлины, разинув рты, смотрели на этот ужас, затем топнули ногами и провалились под землю. Дмитриус надеялся, что глубоко…

— Внутрь, — сказал Винсент. — Выхода нет. Защищаемся там.

Словно в ответ на его слова, над лесами вздулась растущая тень, от которой шел мелкий, визгливый шум. Тучи, рои больших и малых птиц понялись, истошно клича, развернулись на все небо. И полетели сюда.

Лисы молча заскочили в броневагон, задвинули дверь, опустили штурмовые засовы, закрыли люк изнутри, затянули цепь. Застопорили колеса, выдвинули серпы, кромсатели, шипы, заложили все дыхалки, кроме тех, в которые смотрели.

Даже через узкие бойницы для вентиляции и стрельбы, масштаб происходящего отнимал дар речи. Земля дрожала и даже немного тряслась, вещи падали с полок и катились по дощатому полу, а от надвигающегося рокота и клекота начинало закладывать в ушах. Анна застонала сквозь тяжкий сон.

— Хоть гремлины спасутся, — сказал Дик. Громко, уже перекрикивая разнобойный грохот и лоскутный рев живой лавины. — Под землей их не достанут. Да и не нужны они никому.

— В крайнем случае, — решился Винсент, — уйдем в сумрак. Держитесь рядом, если сруб и оковка не выдержат, все провалимся в первый слой.

— Сколько ты сможешь нас там продержать?

— Не знаю. Полчаса. Может час.

— Тогда давай лучше сейчас! Чтобы не в панике уходить, так шансов больше.

Маг кивнул. На нем буквально лица не было: Винсент ненавидел даже малую ответственность, а сейчас от него зависело выживание всех. Нахлынувшая бледность смыла цвет с его скул и щек, и оказалось, что Винсент не бледный, а пугающе, нечеловечески серый. Мгла, окружавшая мага день и ночь, въелась в его черты, омрачила кожу и даже волосы. Из-под темного капюшона на них смотрел призрак с болезненно блестящими глазами.

— За руки, — крикнул он, усаживаясь лотосом. — Держитесь крепко, Алейна, возьми Анну!

Винсент закрыл глаза, сжав руками плечи Алейны и Ричарда. Отрешился от нарастающего безумия, беснующегося все ближе. Сосредоточился.

Он не мог всколыхнуть пространство руками, ухватившись за собственную тень — поэтому уводить в сумрак людей было вдвойне трудно. Мантия услышала шепот хозяина, всколыхнулась и разрослась, охватила сгрудившихся Лисов покровом шелковой мглы. Грохочущий топот нарастал, заглушив все, но внезапно оборвался, словно его выключили. Вязкая тишина дышала в уши, вокруг было полутемно. Они сидели в клубящихся стенах броневагона, вернее, его отражения в мире теней.

— Ох, слава Хальде!

— Причем тут Хальда.

— Как же здесь тихо и хорошо.

— Где Ани?!..

Анны не было. И Дмитриуса тоже.

— Он железный, не живой… Я не смог его почувствовать, чтобы провести.

— А Анна?!

— Наверное, так и не смогла проснуться по-настоящему, сосредоточиться…

— Даже и не думай, рыжая, — рэйнджер схватил жрицу за рукав. — Мы не можем вернуться за ней. Второй раз учитель нас не вытащит.

— Она же умрет!

— Алейна… я правда не смогу… я должен сохранять контроль. Удерживать всех…

Сумрак, извечный и тихий, медленно выталкивал живых, не принадлежащих миру теней. Нужно уметь держать себя в сумраке, с каждым вдохом не всплывать на поверхность, а оставаться в глубине. И тем более, уметь удержать живых, дышащих, разных людей.