Жажда. Скорость или любовь? - Милау Элли

меня это было практически равносильно. Думала смогу избежать «залетов», если буду внимательна, но с Вадиком вся внимательность летела к чертям. Как это вообще могло со мной произойти? Я же всегда пила таблетки, всегда думала о защите, но все же позволила себе непозволительное. Впервые забыла о таблетках и вот теперь это… Недомогание, тошнота и огромнейшая задержка, а дальше что? Дети? Но что я буду с ними делать? Чему я смогу научить? Как прыгать с парашюта? Или же как ездить на водных лыжах? Чему? Какая из меня может быть мать? Мне всегда казалось, что ужасная, поэтому и мысли не было о детях. Но сейчас… Идти на аборт, да? А как отнесется к этому Вадик? Однажды я уже совершила подобную глупость, не посоветовавшись. Это было невероятно болезненно и ужасно не только физически, но и морально, ведь мне не было с кем поделиться. Я толком не общалась с родителями, они не понимали моей жизни, а я не хотела понимать их. Обиды накапливались из года в год, в итоге встречи стали реже, а взаимных упреков больше, подруге я просто не сказала, решив, что она не поймет. А Сереже, тогда еще парню, вообще было все равно, во всяком случае, я так думала, я же ему так и не сказала, да и не считала нужным, на тот момент наши отношения были слишком нестабильными. Да и сейчас мое мнение неизменно, особенно, когда вижу его улыбчивое лицо все с той же пассией. Он всегда хотел, чтобы им восхищались, даря дорогие подарки, видимо, этой красавице удается это делать более безупречно, вон какая у него улыбка до ушей. Опять приехал на спортивной тачке, которую припарковал под окнами моей квартиры, интересно, он знает, что это именно мои окна или же это случайность? К чему эти мысли, сама же с ним порвала?.. Новость всколыхнула старые раны, которые казалось бы зажили. Отвожу взгляд от своего прошлого и продолжаю то, зачем, собственно, приехала сюда, а именно, поливаю вазоны. Да, не удивляйтесь, они у меня есть. Странное дело, всегда ненавидела мамину тягу к цветам, а у самой аж три горшка. Все же, видимо, её воспитание сыграло со мной злую шутку и теперь я два раза в неделю приезжаю посмотреть, как поживают мои растения, к Вадику я их так и не забрала, в его холостяцкой берлоге только орхидей и не хватает, а здесь в гостиной они смотрятся.

Закончив полив, снова возвращаюсь в ванную, где лежат пять одинаковых тестов с одним и тем же вердиктом, и не придумываю ничего лучше, как позвонить своей подруге. Юля единственная, кто знал об аборте, я рассказала ей только спустя время, знала, что она не поймет, как мать, ведь она мечтала о детях, а я их попросту не хотела. Быть может, сейчас она смогла бы дать мне совет, зная обо мне все, но подруга не брала трубку, а я… Я решила, что у меня еще есть время все обмозговать.

- Привет, я дома, - говорю, появляясь на пороге квартиры Вадика с улыбкой, но он не встречает меня с поцелуем, он слишком задумчив и сосредоточен. Я чувствую, что что-то не так, но не спрашиваю, я не привыкла лезть в душу лишний раз, если человек не намерен со мной делиться, поэтому убираю показную улыбку, которую нацепила на лицо, пока добиралась домой, и выхожу на балкон, чувствуя себя опустошенной. Достаю сигарету из пачки, делая горькую затяжку, такую же, как мое настроение, но вспоминаю, что я теперь не одна, поэтому тушу сигарету в пепельнице, думая, что пока еще ничего не решила, стоит повременить с вредными привычками, вдруг я его оставлю? Однако одна мысль вводит в ступор. Что я вообще знаю о детях? Ничего.

Подхожу к перилам балкона, поднимаю голову, смотрю на небо. Вселенная, быть может, ты подскажешь, что делать? Но вселенная молчит, зато я слышу шаги Вадика за спиной, а затем чувствую его руки на талии, которые он перемещает на мой живот. А я замираю, чувствуя нежные прикосновения, он еще и не догадывается, что там уже есть его зернышко или, быть может, уже знает? Хотя откуда бы ему? Интересно, он будет рад? Или опять включит мачо-бруталла?

- У меня новости, - сообщает он, тяжело выдыхая. Я поворачиваюсь в его руках, чтобы заглянуть в глаза мужчины.

- Надеюсь, хорошие? – Улыбаюсь мягко, хотя вижу по взгляду, что новости так себе.

- Мне предложили контракт, - отвечает устало.

Финиталя комедия, вот и мой финиш. Дурочка, что-то напридумывала себе. В любовь поверила, а для него ты лишь перевалочный пункт. Пункт, в котором можно зализать раны, чтобы снова вернуться в строй. Он вернется обязательно. Не зря он звезда мирового масштаба. А кто я? Никто, по сути. Стервозная дамочка, влипающая в неприятности.

- Ясно, - отвечаю, после некоторого молчания.

Мне нечего ему сказать. Вижу по лицу, что все решил. Уедет, нечего ему тут делать. Серый город, серая жизнь, коробка, а ему нужен воздух, чтобы волосы развивались, чтобы колени прикасались к асфальту на крутом повороте. Он хочет жить, а не погибать здесь вместе со мной.

Он молчит в ответ, что-то выискивает в моих глазах, но он ничего там не найдет, ведь там снова лед. Я усмехаюсь, продолжая, не хочу оттягивать неизбежное, лучше сразу, на корню, обрубить, чем после долго мучиться.

- Знаешь, а ведь я так и думала. Поиграли, хватит. Когда едешь?

- Лекс, - начинает он, но я перебиваю.

- Не надо, Вадик, я все понимаю, мне сейчас паковать чемоданы? Или прощальный секс напоследок?

- Лекс, поехали со мной.

- Что?

Не сразу понимаю, о чем он вообще.

- Поехали со мной, Лекс.

- Я? – Переспрашиваю шокировано.

- Ты, Лекс, ты.

- Но какой в этом смысл? У тебя будет куча «грид-герлз», на кой тебе я?

- Я люблю тебя, - я смеюсь в ответ, отрицая услышанное. Это он сейчас так думает, а вернется в свой, привычный, мир и забудет обо всем, как будто и не было.

- Вадик, ты кобель. Завтра юбка попадется короче, - но