Девушка без тормозов - Михаил Серегин

Фотография, которая тут же была помещена, при печати в типографии претерпела такие странные изменения, что я на ней выглядела просто какой-то мрачной злодейкой. Может быть, ее специально подретушировали, чтобы придать мне это зверское выражение лица? А взята она была скорее всего с паспорта. Я стояла и таращила глаза на саму себя. Мысли о поисках работы бесследно вылетели у меня из головы…

С листовки на меня смотрела девушка, в которой без особого труда можно было узнать прежнюю Лену Гуляеву. А с отражения на стекле – сегодняшняя Лена, я то есть. И слава богу, сегодняшняя имела мало общего с той, что была изображена на фотографии.

Это меня несколько успокоило. Даже дрожь в коленях почти прекратилась. Хотя холодок, закравшийся ко мне в грудь, не проходил.

Ну, по фотографии меня узнать сложно. Нужно быть слишком уж наблюдательным человеком, чтобы, увидев меня сейчас, вспомнить ту Лену, что на фотографии… А что там в тексте? Никаких подсказок больше нет? По которым меня можно легко опознать?

Я еще раз очень внимательно прочитала, что обо мне написано.

И не могла не возмутиться.

Какой же милицейский умник составлял этот ужасный текст?!

Я очень ясно увидела, что весь текст – просто издевательство надо мной. Во-первых, кто дал им право писать – «совершила убийство»? Я и сама до сих пор не понимаю, совершила я его или не совершила. Это нужно было еще доказать. Решить этот вопрос мог, наверное, только суд. Меня возмущала безапелляционность милиции. Хоть я и не сомневалась, что суд вынес бы решение не в мою пользу. Труп, найденный в моей квартире, – слишком красноречивая улика против меня…

Возмущала меня и та информация, которая меня характеризовала. «Неуравновешенна, склонна к агрессии»… С какой стати они делают такие заключения? А чего стоит подозрение в употреблении наркотиков? Да я их в руки никогда в жизни не брала!..

Но особенно почему-то меня возмущала фраза – «Особых примет не имеет»… Тоже мне, нашли серую личность! Просто наглость какая-то!..

…Не знаю, сколько я проторчала бы перед этим стендом, если бы за моей спиной не раздались эти мгновенно изменившие мою жизнь слова:

– Девушка, будет лучше, если свой пистолет вы отдадите мне…

Глава 24

Я замерла, не оборачиваясь и припоминая интонацию, с которой была произнесена эта фраза. Голос, как мне показалось, был достаточно молодой… И, самое главное, – доброжелательный. По крайней мере, это не милиционер. Те так не разговаривают. Те вообще не разговаривают. Руку за спину заломят, и все дела. А то и на асфальт свалят. Я же вооружена…

Я медленно обернулась. Передо мной стоял молодой человек, совсем еще юноша. Готова поспорить, что он был ненамного старше меня. На голову меня выше. Светлые волосы. Спокойный внимательный взгляд… Я, конечно, перепугалась до смерти, когда раздался его голос, но чем дольше на него смотрела, тем меньше оставалось во мне чувства тревоги. От него исходили какая-то прочность, уравновешенность и спокойствие…

– Не упрямьтесь, Лена, – мягко сказал он. – В любом случае, вы не успеете им воспользоваться. И это хорошо. И для вас, и для меня…

– Да я и не собираюсь… – пробормотала я. – Таскайте его теперь вы, если вам нравится… Мне он осточертел уже. Тяжелый. Плечи оттянул… Но не могу ж я его в чужой квартире оставлять…

Объясняя все это, я сняла рюкзак, развязала и, достав пистолет, протянула его парню. Он спокойно, не торопясь и не боясь, что кто-то со стороны может увидеть оружие, принял его от меня, засунул за пояс, прикрыв сверху выпущенной наружу голубой джинсовой рубашкой. Мне вновь понравилось спокойствие и неторопливая уверенность, с которой он это сделал. Да и вообще – он мне положительно нравится…

Кто же он такой?

– Не ломайте голову, Лена, – улыбнулся он, прочитав, видимо, вопрос в моих глазах. – Я чувствую, мне нужно представиться. Потому что сейчас вы должны будете мне все рассказать, что случилось с вами на самом деле и как это вам удалось заработать репутацию убийцы… И я не хочу, чтобы вы испытывали ко мне недоверие. Не стоит с этого начинать знакомство… Я не из тех, кто верит милицейским объявлениям…

Итак, – продолжал он после небольшой паузы. – Зовут меня Дима. Фамилия – Корчагин. Моя профессия – частный сыщик, правда, я не успел раскрыть еще ни одного преступления, поскольку только сегодня утром получил в мэрии лицензию на право заниматься этой деятельностью. Скажу сразу, что не верю, Лена, что вы кого-то убили. Разве что – случайно. Но тогда это не убийство, а несчастный случай. Я видел ваш взгляд, когда вы читали объявление о своем розыске… Внешность вы, конечно, постарались изменить, но взгляд у вас – слишком красноречивый… Вы, наверное, не заметили, но, пока вы читали объявление, вы трижды посмотрели влево и дважды вправо. Со страхом посмотрели… Я, Лена, человек любопытный, как и положено сыщику, я заинтересовался – что это вы такое на этом стенде читаете, что вас так напугало?.. И через ваше плечо прочел объявление о Елене Гуляевой. Знаете, как я вас узнал?.. Нет, конечно, не по фотографии. По ней вас впору в Африке искать, среди негритянских племен… Вот по этой фразе: «Глаза карие, восточного типа, разрез глаз слегка зауженный…» Разрез глаз без пластической операции изменить невозможно. Ваш страх сразу получил объяснение… Знаете, что делает преступник, прочитав объявление о своем розыске?.. Впрочем, не знаю, что он делает, но уверен, что не будет он стоять перед ним десять минут, не будет озираться в страхе, что его узнают… Он постарается поскорее и понезаметнее скрыться. И я понял, что вы – не убийца… Хотя ищет милиция именно вас… Но милиция слишком часто попадает впросак, чтобы можно было верить ее листовкам… Однако ведь что-то в этой листовке правда? Не так ли? Ведь пистолет у вас все же оказался? Так, как там и написано. Что же еще соответствует действительности? Кроме года рождения…

Он, наверное, специально говорил долго, чтобы приручить меня к себе. Его мягкий голос, отсутствие агрессии, рассудительность создавали атмосферу доверия. У меня почему-то даже мысли не появилось, что он может меня обмануть. И оказаться никаким не частным сыщиком… А кто ж он тогда – бандит, что ли? Не похоже…

Не могу объяснить, что на меня нашло, но я начала с самого начала, с того злополучного утра, когда я наткнулась в газете на объявление Лаптева. Дима слушал внимательно, сосредоточенно, не перебивая, не ухмыляясь скептически, даже не улыбаясь. Я вдруг с удивлением поняла, что он принимает меня больше всерьез, чем я сама. Наверное, в той жизни, в которую я случайно окунулась, вернее, в которую окунул меня Лаптев, Дима понимает намного больше меня.

И неожиданно для себя я Диме рассказала все. Все до самых незначительных подробностей. Ну, единственное, о чем я умолчала, это о поездке на яхту с Николаевым. По моей версии, он отвез меня домой и мы рассталась. Не знаю, убедительно ли это прозвучало, но Дима никак не выдал своих сомнений, если даже они у него и были. Остальное я ничего от него не скрыла. Наверное, интуитивно почувствовала, что он меня поймет и поверит в мою историю. Да, я рассказала ему правду, а не очередную легенду. Может быть, опять сработал мой принцип – рассказывать человеку то, что он хочет услышать. Дима ждал детективную ситуацию – и он ее получил.

Когда я дошла до посещения «Пробоины», тайного притона наркоманов у Казанского вокзала, он единственный раз меня прервал. Но только для того, чтобы увести от милицейского щита, у которого мы все еще торчали. Он усадил меня за столик открытого летнего кафе, купил мороженое, извинился за то, что вынужден был прервать мой рассказ, и попросил продолжать.

…В общем, рассказывала я долго. Остановилась на сегодняшних поисках работы, на том, как увидела свою фотографию под стеклом, как услышала его неожиданную фразу…

– Все… – сказала я наконец, ожидая его реакции, как приговора.

Он молчал, продолжая серьезно смотреть на меня. Я тут же упала духом.

«Зачем я ему все рассказала? – подумала я уныло. – Не поверил!.. Вот сдаст меня сейчас в милицию…»

Но он, как оказалось, вовсе не собирался отдавать меня в лапы правосудия. Он закрыл глаза и засмеялся. А когда он их открыл, взгляд его был уже веселым.

– Это судьба, Ленка! – заявил он. – То, что ты меня встретила. Извини, но я сразу на «ты» перешел, без твоего согласия. Думаю, и тебе так будет удобнее со мной разговаривать. В твоем рассказе мало правдоподобия, да и с логикой событий в нем сложновато… Но именно поэтому я тебе верю. Ложь всегда правдоподобна и логична, это ее первые признаки… Я наблюдал за тобой, когда ты рассказывала… и готов утверждать – соврала ты совсем немного… Или я совсем ничего не понимаю в людях и завтра же пойду сдавать лицензию… В общем, я тебе верю – это первое. И мне нужен помощник – это второе… Я сегодня полдня голову ломал, кого пригласить к себе в компаньоны. А тут ты мне на голову свалилась. Точно – это судьба! А от судьбы отказываться нельзя…