Досаждение - Ева Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Полина, ты куда? — впереди показалась высокая фигура Вики Борцовой. Подруга смерила Белову недовольным взглядом и поджала губы.
— Да, снова нездоровится.
— Нездоровится? Ясно, — протянула Вика и развернулась, чтобы уйти, однако уже через мгновенье буквально взорвалась, — меня и остальных сторонишься, прогуливаешь… Теперь вот из университета решила уйти! Что происходит?! Неужели так и не простила за ту идиотскую ситуацию?
Увидев, как стремительно бледнеет лицо подруги, Борцова продолжила нападение:
— Да, Белова, новости быстро разлетаются быстро. Жаль только, что ты с подругой ничем не делишься. Вот и переводишься молча, как будто не дружили мы эти полгода…
Возможно, Полина бросилась бы объяснять внезапные перемены в своем поведении, но как раз в этот момент буквально из ниоткуда появился Эмиль Кайсаров и на глазах ошеломленной Вики потащил Белову к выходу.
Полина тщетно пыталась вырваться, смертельно испуганная нападением Кайсарова, но тот вдруг сам опустил её, когда они оказались на улице.
— Я поговорить хочу. Извиниться за все, что произошло.
— Не нужно извинений. Просто оставьте меня в покое, Эмиль, — просипела Полина и попыталась отодвинуться на безопасное расстояние. Студенты, спешащие укрыться от февральской непогоды в стенах университета, провожали Полину и мажора заинтересованными взглядами и громко шептались, обсуждая новую сенсацию: Кайсаров пристает к первокурснице-заучке.
— Давай подвезу тебя. Белова, я правда сожалею, что так вышло, — он снова схватил её за руку и потащил к машине, но в этот момент телефон Кайсарова разразился трелью.
Выудив из кармана аппарат, он мученически простонал и на какое-то время замер, не выпуская из рук запястье Беловой, но все таки ослабил хватку, а приняв вызов, побледнел:
— Нахрен, Захар? Ты же сказал, что…
Дернувшись, Полина вырвалась и бросилась наутек, проклиная про себя всю неадекватную компанию мажоров и гадкую ситуацию, из которой никак не получалось выпутаться раньше. Он не погнался за ней, но Белова еще долго оборачивалась и бежала что есть мочи, превозмогая дикую боль в боку.
Ничего. Почти все закончилось, ведь теперь она вернется в свой город и будет учиться там.
Оказавшись дома, она не стала откладывать сборы в долгий ящик и принялась собирать вещи. Чемодан, затем еще один. Неужели, за полгода накопилось столько вещей?
Пока одежда ровными рядами ложилась друг на друга, в голове Полины то и дело всплывало странное столкновение с Кайсаровым. Она боялась его практически так же сильно как и Черного, но вместе с тем заметила, что Эмиль как будто впервые не хотел причинить ей вреда. Он словно сожалел и правда хотел извиниться. Странно и неправдоподобно…
Захар… Кажется, именно после звонка Чёрного голубые глаза Кайсарова наполнились какой-то безысходностью и злостью… Неужели речь была о ней? И что за игры затеяли эти двое? Снова решили поиздеваться? Наверняка!
Скорее бы оказаться дома! Там, где каждый прожитый день перестанет быть хождением по минному полю, и уйдет страх встречи с этими моральными уродами… Там самые родные люди — папа и бабушка, а с ними любой кошмар развеется как дым.
К вечеру большая часть вещей была упакована и Полина вздохнула с облегчением. Осталось забрать последние документы и объясниться с Викой. Второе — сложнее всего. Но подруга должна понять. Возможно, придется рассказать ей часть того, что Беловой пришлось пережить с ноября по январь… Не всё, конечно, но необходимый минимум, нужный для понимания безвыходной ситуации, в которой оказалась Полина. Когда Вика поймет, то обязательно поддержит её и перестанет дуться. Ведь именно так поступают настоящие друзья!
После сборов была влажная уборка, потом душ. Любимый гель с запахом смородины помог хоть немного отвлечься, и почувствовать себя лучше, чем утром. Но призрачное спокойствие длилось недолго, а звонок в дверь буквально поднял табун мурашек на еще влажных после ванной руках и спине. Отжав мокрые волосы, Полина завернулась в махровое белое полотенце и на цыпочках подошла к входной двери. Дурное предчувствие подсказывало, что там не сосед Владимир и не Вика Борцова… И оно её не обманывало.
Полина боялась посмотреть в глазок и сделать лишний вдох, опасаясь выдать себя. Крепкая входная дверь казалась ей картонным листом, не способным защитить от того, кто стоял с другой стороны и настойчиво жал на звонок. Не успела Полина опомниться, как звук утих, а на смену ему пришел грохот от ударов кулаком. Незваный ночной гость явно терял терпение, потому что стучал громко и с удвоенной силой.
— Я знаю, ты дома. Открой!
Чёрный.
Звук его низкого, немного хриплого голоса она узнала сразу, но тем не менее, тон Захара казался по-новому пугающим, потому что спокойные равнодушные ноты сменились раздражением, и яростью, которыми сочилось каждое слово.
— Полина!
Собственное имя, впервые произнесенное Черным, заставило вздрогнуть, как при пощечине. Нет… Она не откроет. Эти мажоры достаточно поиздевались над ней, поэтому хотя бы здесь, в стенах этой маленькой квартирки она под защитой.
Не в силах отойти от входной двери, Полина прислонилась к ней спиной и сползла на пол, глотая горячие слезы, покатившиеся по холодным щекам. Она дрожала. Так сильно, что зуб на зуб не попадал, а руки, обхватившие озябшие плечи, покрылись крупными мурашками.
Чёрный, как дикий зверь, метался и рычал за дверью, видимо, совсем не собираясь уходить:
— Ты не одна? Открой, мать твою! Я сейчас дверь выломаю! Если ты не одна, то…
— Это не со мной. Сон. Просто сон, — еле слышно шептала Полина и тихонько всхлипывала, сидя на холодном полу и чувствуя, как всё утихшие за вечер страхи возвращаются и давят с новой, удвоенной силой.
— Я пришел поговорить. Не зли меня. Открой по-хорошему, — тон Черного полностью противоречил его словам и явно не предвещал спокойной беседы.
Врет. Он снова обидит ее. Унизит и растопчет, а если не наиграется, то найдет новый, более изощренный способ издевательства. Его нельзя пускать, но и в полицию звонить тоже нельзя… Она, ведь уже пробовала и очень сильно пожалела…
Нет… Нет… Она не откроет. Ни за что! Уже завтра Полина уедет и забудет все это, как самый страшный сон. Нужно просто потерпеть. Она закроет уши и не будет слушать!
Не сразу, но постепенно стук и угрозы за дверью стихли, и Белова даже сделала попытку встать, превозмогая боль в ногах, затекших от долгого сидения в неудобной позе.
Вдруг в повисшей тишине раздалась трель её телефона, и стук в дверь сразу возобновился с удвоенной силой. Кое-как справившись с собой, Полина схватила телефон, и закрывшись в ванной,
