Криминальное наследство - Фридрих Незнанский

«Вот это напор!» — едва не фыркнул Володя, покорно направляясь вслед за Димой в ванную — мыть руки.

— Видал, какая у меня маман? — подмигнул ему Азаров, открывая кран над раковиной, и тихонечко хихикнул. — Убедить ее в том, что я давно уже не мальчик, не под силу даже гипнотизеру, не то что мне, обыкновенному следаку… Так что приходится слушаться!

Обед, особенно если учесть удаленность «Красных домов» от столичного изобилия, был просто роскошным: тающие на языке пирожки, еще один пирог — с рыбой, маринованная селедка домашнего приготовления, целых три салата, неправдоподобно вкусный острый борщ… На жареной курице с овощным пюре Яковлев сдался, запросив пощады. Ему казалось, что до такой степени он не объедался вообще ни разу в жизни…

— Что ж, — неожиданно легко согласилась Маргарита Павловна, — значит, курицу будете есть на ужин!

Кажется, она и мысли не допускала, что Володя может поужинать в другом месте. И, подав кофе, оставила их наконец вдвоем, исчезнув в глубине квартиры.

— Ты как насчет коньячка? — поинтересовался немедленно Азаров.

— Вполне положительно, — заверил его Володя. И лишь после того как упомянутый напиток был извлечен хозяином из серванта и разлит по маленьким хрустальным рюмочкам, по собственной инициативе заговорил о цели яковлевской командировки.

— Насколько я понял, — сразу посерьезнев, произнес Дима, — тебя интересует вполне конкретная вещь — все, что связано с нашей бывшей землячкой Ларисой Сергеевной Дроздовой.

Володя слегка кивнул и промолчал. А Азаров продолжил:

— Я уже навел кое-какие справки, но вообще-то и сам ее помню…

— Вы были знакомы? — округлил брови Яковлев.

— Да нет, что ты… Просто у нас ее весь город знал, она ж тут конкурс красоты выиграла, по местному телевидению целое шоу показывали… А потом, когда она кинула Ивашкина, еще и дополнительные разговоры, слухи там разные пошли.

— Ивашкин у нас кто? — поинтересовался Володя. — Местный бизнесмен?

— Да нет, — улыбнулся Дима. — Куда ему в бизнесмены! Ты в курсе, что у нас тут есть свой «МК»?

— Впервые слышу.

— Ну так вот — есть, и с вашим «МК» как-то финансово связан, как именно — я пока не углублялся… Ну а Ивашкин — главный редактор этого изданьица. Мнит себя большой шишкой, на деле если что и может, это поучаствовать в организации мероприятии типа такого конкурса. Его и богатым-то по-настоящему не назовешь!

— Хочешь сказать, он Сурину… то есть Дроздову двигал в процессе конкурса по блату, был ее бойфрендом?..

— Ну «бой» из него, прямо скажем, никакой, в последний раз мальчиком Ивашкин был, вероятно, лет пятьдесят назад! — хохотнул Азаров. — А насчет интимных отношений — кто знает? Может, да, а может, и нет… Дроздова, говорят, большой мастерицей была водить таких, как он, за нос. Ну а его она, грубо говоря, кинула так, что бывшие при этом люди долго еще это вспоминали.

— Что, со скандалом?

— Хуже, молча и без подготовки… Вышла с банкета, который этот придурок устроил в честь ее победы с нужными людьми, села в машину к одному местному парнишечке без роду без племени — и фьюить! Была такова!

Яковлев усмехнулся и покачал головой:

— Довольно смелый поступок, не находишь? Этот ваш главред, если подумать, мог Ларису Сергеевну и наказать за такие фокусы, а?

— Мог и вроде бы даже пытался, — кивнул Азаров. — Но вот что интересно: по непонятным причинам вдруг не просто смирился с этой публичной оплеухой, но, как я выяснил, даже развил бурную деятельность в диаметрально противоположном направлении — начал способствовать, а не препятствовать, как все ожидали, ее поездке в Москву. Все бы ничего, но, во-первых, ни до, ни после Ивашкин ни в едином благородном поступке замечен не был.

— А во-вторых?

— Во-вторых? — Дима задумчиво пригубил рюмку. — Есть у меня один хороший знакомый, кстати, вот он как раз бизнесмен, и успешный. Главное — обожает такие мероприятия, как конкурсы красоты, показы мод и прочее… Участвует в них. Так он, по его словам, очень тогда Ивашкину посочувствовал за тот публичный позор и сам ему предложил девчонку наказать. Ивашкин, как и следовало ожидать, в предложение вцепился, горя огнем мщения…

— А потом взял свои слова назад вместе с согласием? — догадался Володя.

— Не просто взял, а очень резко, в один день, и чуть ли не умолял моего знакомца эту историю забыть.

— Кто ж его напугал-то так? Новый обожатель из важных и богатых объявился?

— В том-то и дело, что нет.

— Ну не этот же парнишка без роду без племени, который нашу красавицу умыкнул с банкета?

— А вот тут я пока ничего сказать тебе, Володя, не могу: не успел узнать. Только имя-фамилия и адрес, по которому тот парень прописан.

— И как же зовут нашего принца?

— Имя у него простое, отчество затейливое, а фамилия и вовсе графская: Лопухин Евгений Илонович…

— А говоришь — без роду без племени. — Яковлев покачал головой.

— Ну это я так — ради красного словца. Заодно потому, что проживает он по адресу… то бишь в районе, где у нас самые неимущие сосредоточены… Дома там все деревянные, да и не дома — домишки!

— Странно… — Володя помолчал. — И что, так один и живет?

— Да нет, вдвоем. По-моему, если учесть, что у бабы фамилия другая, то ли она совсем ему чужая, то ли родня — седьмая вода на киселе… Но тут мы, Володя, переходим из области фактов в область догадок, а насчет фактов — тебе и карты в руки!

— Спасибо, Дима, — искренне поблагодарил Яковлев следователя. — Вот уж не думал, что ты найдешь время покопаться для меня, информацию собрать… Нет, правда спасибо!..

— Да брось ты! — отмахнулся Азаров. — Ничего особого я не делал, в комп заглянул да знакомых поспрашивал… Это в Москве целая история — собрать о человеке даже такие крохи. А у нас, где все друг друга знают, ерунда! Давай лучше еще не по маленькой?

— Давай! — улыбнулся Яковлев.

— А там, возможно, передумаешь и хотя бы сегодня останешься у нас ночевать?

— Может быть, — кивнул Володя, которого воспоминание о ледяном номере ничуть не вдохновляло.

«Ладно, — подумал он, — одну ночь могу и тут переночевать, ничего страшного… Но потом — в гостиницу, и никаких больше гостей!..»

Мысль о том, чтобы на все время командировки попасть под командование Маргариты Павловны, Яковлева совершенно не привлекала.

13

Дом, в котором, по сведениям Азарова, проживал бойфренд из прошлого Ларисы Сергеевны Суриной, в те времена Ларочки Дроздовой, действительно находился в районе, мягко говоря, малопривлекательном. Скорее, он напоминал деревню, чем городскую окраину. Во всяком случае, идя по узкой улочке вдоль двух рядов деревянных домишек (ехать по ней на предоставленной в его распоряжение Диминой «Волге» он не решился), Володя пару раз слышал из-за заборов коровье мычание и кудахтанье кур. Жили здесь люди явно по преимуществу натуральным хозяйством.

Правда, за своей улочкой то ли они сами, то ли городские власти следили: огромные сугробы, величиной почти в человеческий рост, жались к заборам, демонстрируя миру свои аккуратно срезанные, почерневшие бока. Но посредине улочки пролегала неширокая, зато тщательно расчищенная пешеходная тропа. На машине можно было проехать по ней почти впритык к сугробам: очевидно, автовладельцев тут не водилось…

Интересующий Яковлева дом выглядел не хуже и не лучше остальных: три маленьких окошечка, веранда, высокий серый забор с узкими воротами. От соседей отличался только тем, что окна с резными наличниками оказались закрыты грубо сколоченными деревянными ставнями… Неужели хозяева в отъезде?.. Но к воротам тем не менее вела явно только что расчищенная дорожка.

Постучав несколько раз кулаком по серым, подгнившим доскам и убедившись, что за забором нет даже собаки, поскольку ответила на его усилия только соседняя жучка, немедленно затявкавшая, Володя решил попытаться обойти дом сзади. Для этого следовало добраться до угла улицы, миновав еще пару избушек с их заборами, обойти их и выяснить, возможно ли реализовать данную идею… Выяснилось — невозможно: дома с этой стороны выходили своими огородами, заваленными снегом, на огромный и глубокий овраг. Пришлось вернуться на исходные позиции и сделать еще одну попытку достучаться до хозяев: если парень дома один, возможно, просто крепко спит после какой-нибудь гулянки…

На этот раз к соседской пустолайке, с которой сделалась, можно сказать, настоящая истерика, присоединилась еще пара-другая собачьих глоток, и, как Яковлев и ожидал, соседка — хозяйка примыкавшего дома слева от интересующего его — не выдержала. Калитка, врезанная в широкие ворота, отгораживающие ее подворье, со скрипом открылась и на улицу высунулась сердитая краснолицая бабенка лет сорока в клетчатой серой шали.