Мерзиния - Вениамин Хегай

– А что мы тогда делали тут, в Бостонлыке?

– Приезжали к родственникам на свадьбу… И не в Бостонлык, а в Червяевку – автобус ходит оттуда. Завтра… Вернее, сегодня ночью, довезу вас туда!..

Вошла Замира и жестами пригласила Лену. Значит, вода нагрелась.

Лена вполне оценила тот подвиг, который пришлось совершить Замире: вода с её головы была лишь чуть чище обычной жидкой глины. Мыло, а затем и шампунь даже не мылились – настолько засаленными оказалась шевелюра. Лена сдуру в процессе мытья открыла глаза, и теперь их щипало. Но она мужественно терпела, пока её окончательно не «прополоскали».

Вытерли её одним полотенцем, а замотали голову – другим.

Лена поблагодарила, в ответ получив улыбку и традиционное «Пажжалуста!».

Вернулись на веранду. Леонид поднял на неё глаза… Да так и застыл.

Лена ощутила беспокойство: что в ней не так?!

Прояснил повисшую паузу Джамшуд:

– Хорошо, что у вас, оказывается, такая белая кожа! Теперь-то вас точно посчитают за коренную чуресску. Порядок. Замира! Нужны бигуди, – он поспешил перевести, Замира ушла.

Весь вечер посвятили сборам. Леонид разобрал и снова сложил то, что было в сумке.

Переодел Лену, переоделся сам. Вот теперь к месту смотрелась и строгая юбка и белая блузка. Из Леонида, сменившего спортивный костюм на брюки, тонкий галстук и серую рубаху, вышел тот ещё менеджер…

А после того, как сбрили четырёхдневную щетину, да сняли бигуди – оказалось, что они похожи не на загнанных в угол уставших беглецов, а на вполне рядовых законопослушных граждан. Ну, может, чуть бледноватых. И утомлённых двухдневной «свадьбой». И её «последствиями».

Замира и Джамшуд, чуть отступив, любовались на парочку из угла. Лена с Леонидом привыкали к новым образам, глядя в большое зеркало шифоньера.

– Смотри-ка: да вы прямо белые люди! – прокомментировал Джамшуд, и уже серьёзней добавил, – Не думаю, что к вам будут придираться. Но, на всякий случай, вот «легенда»…

На изложение и запоминание ушло не больше десяти минут.

Далее Лене и Леониду пришлось посмотреть программу новостей Центральных каналов – чтобы быть «в курсе», и не «ударить лицом в грязь!», если в автобусе придётся разговаривать с другими пассажирами.

После ужина они отправились спать – на этот раз с простынями и без верхней одежды.

Леонид тактично вышел, пока Лена переодевала белье Замиры. Вернее, не Замиры, а её племянницы – в Замирино поместилось бы две таких, как Лена…

Позвала она его, уже укрывшись одеялом. Бигуди придавали её лицу вполне обыденный, даже семейный, вид. Леониду невольно вспомнилась жена…

Сравнение точно не в пользу бывшей!

Сам Леонид не слишком стеснялся своих волосатых и кривоватых белых ног: лёг на курпачи, вздохнув только о том, что ванна – ох, далеко! Аж в Палацове…

В три Джамшуд разбудил их, и они быстро оделись.

Леонид успел ещё раз побриться. С Замирой прощались, крепко обнимаясь.

Женщины расцеловались. Лена пошмыгала носом, часто моргая, и сдерживаясь изо всех сил. Замира ничем не напоминала городских «сучек» – завистливых лицемерных интриганок.

Эх, почему у неё не было таких подруг в детстве?!..

Выехали в четыре, Джамшуд вёл спокойно.

До Червяевки добрались за полтора часа. Автобус подкатил к без пятнадцати шесть.

С Джамшудом попрощались ещё крепче, чем с Замирой.

Тут уж Лена утирала глаза – но осторожно, чтобы не размазать наложенную Замирой косметику.

Джамшуд вполне в соответствии с ситуацией, просил позвонить, как доедут. А ещё вздыхал и качал головой – совсем как Джасур.

Заспанные контролёры в форме погранохраны и служащие автостанции даже не глянули на удостоверения, сведения из которых они заучили почти наизусть, а рассматривали лишь лица. Лица подозрений не вызвали.

Так что они влезли в салон, даже не сдав в багаж чёрную сумку. Леонид, обнаружив их места, умудрился запихать её в полку над головами.

Двинулись вовремя – и они махали в окно Джамшуду, пока автобус не выехал на дорогу.

Через десяток минут выбрались на большую трассу, и мощный «Ман» притопил под сто. Лена глядела в окно, где мелькала пока та же степь. Но теперь она и воспринималась совсем по-другому. Как весёлая, живописная. Безопасная. Своя!..

Леонид смотрел в окно скорее механически. Он теперь, когда непосредственная угроза жизни вроде миновала, всё чаще задумывался над тем, чего он, собственно, хочет добиться. И как добиться этого лучше, быстрее и без риска.

Переговаривались они почему-то реже – может, потому, что в салоне было куда больше народу, а музыки не было вовсе…

К полудню, остановившись разок «для прогулки», «Ман» добрался до лесостепи, а затем островки и целые кущи лесов стали попадаться всё чаще. Правда, выглядели они выгоревшими и насквозь пропылёнными – наверное, из-за туч, поднимаемых многочисленными машинами.

В полпервого они достали пакет, который заботливая Джамшудовская хлопотунья собрала им «на дорога», и поели свежих богурсаков, самсы и воздушных булочек с корицей. Запивали прямо из горла баклажки с холодным чаем, чтобы не пролить. Замира навалила всего столько, что осталось и на ужин, или полдник.

До автостанции Нижнего Старгорода доехали в седьмом часу.

Леонид с Леной вышли в первых рядах – им не надо было ждать, пока откроют огромные багажные отделения под полом.

Александр встречал их, опираясь спиной о красный «Жигулёнок».

Медленно и почти торжественно они подошли. Леонид сбросил сумку на асфальт, и долго обнимался, мыча от облегчения и робости… Затем, оторвавшись, представил Лену.

Крупный бородатый мужчина осторожно обхватил её, кажется, полностью поглотив своим могучим телом, и проворчал, впрочем, весело:

– Спасибо, что приглядели за моим охламоном. Ну, чего он там натворил на этот раз?

Лена не придумала ничего лучше, чем разрыдаться:

– Я… Он меня!.. Ох, Александр, я так рада!.. Простите…

Александр сердито нахмурив брови, взглянул на нагло ухмыляющегося брата:

– Ты, свинтус! До чего довёл девушку! Я всегда говорил, Лена: не умеет он вести себя с женщинами! Да и с шалостями своими – вот как чувствовал – доиграется!..

– Ладно-ладно… Примерный ты наш. Поехали домой, там всё расскажу.

Лене показалось, что её выпустила из своих недр гора – Александр был непривычно велик. И весил, наверное, раза в два больше брата.

Она переводила заплаканные глаза с одного на другого, соображая: не сводные ли они…

Леонид ухмыльнулся ещё шире:

– Ага, ещё одна… удивлённая. Нет, мы – не сводные. Просто я в мать, а Санек – в папочку. Ну, приедем – может быть, увидишь. Родители живут с ним. Кстати, как они?

– Нормально. Мать только сильно волновалась. Сказала, что хоть как, но я должен выколотить тебе вид на жительство. И жене твоей, – он подмигнул, – само собой!..

Леонид обернулся к Лене:

– Дорогая… Ты как? Тут, в Чурессии, странные законы: вид на жительство и гражданство дают только кровным родственникам… Ну, или родившимся здесь. Мать или па смогут дать мне это дело. Ну а с тобой придётся идти на финты ушами. Ты как насчёт фиктивного брака?

Лена надулась:

– А почему фиктивного?

Александр упёр руки в бока:

– Ну, знаешь, брателло, беру свои слова взад!.. Девушка-то, похоже… Не возражает против тебя, скотины донжуанистой! Вот не ждали… Чем ты покорил эту бедняжку? Опять пел под гитару? Или стихи при луне читал?

Леонид, подойдя, шутливо дал тумака брату, горой возвышавшемуся над ними обоими:

– Тыщу раз просил: не говорить никому, что я поливаю на гитаре!.. – он обернулся к опешившей Лене, – Солнышко, не обращай внимания: он всегда такой. Шутит, прикалывает… Словом, я согласен. Насчёт брака. Пусть будет не фиктивный.

Лена открыла рот. Потом снова закрыла.

Оба брата оглушительно рассмеялись. Александр сказал:

– Слава Богу, что вы в порядке. Раз способны на юмор, все хорошо. И руку подлечим. А вот мозги, – уже он дал зуботычину брату, который от неё треснулся задом о «жигулёнка», заходившего ходуном, – С этим, похоже, ничего не сделать. Лена, вы уж извините, у этого типа дебильное чувство юмора. Садитесь.

Лена, улыбаясь сквозь опять выступившие слёзы, влезла на заднее сиденье. Братья оккупировали передние. Александр, повернувшись, серьёзно сказал:

– Вы не стесняйтесь, вот плед. Ложитесь прямо там, и накрывайте ноги. Ехать далеко.

Леонид посмотрел на неё с сомнением. Потом покачал головой:

– Дорогая, тебе и правда лучше лечь. Помнишь, что доктор говорила: покой и сон. Ну, и ещё мумие с молоком. Но это уж как приедем.

Лена сопротивлялась не сильно. Здесь, на заднем сиденье, за спинами хватких и деловых мужчин, она чувствовала себя уверенней, чем когда бы то ни было. Поэтому легла.

Поворочалась, пытаясь накрыться. Леонид помог. Она кивнула, и закрыла глаза.

Сразу, конечно, не уснула.

Братья разговаривали. Вначале – о семье. Как мать с отцом живут на пенсию. Где учится сын Александра, и сколько оплата. Во сколько обошёлся ремонт крыши. Александр ворчал, что еле выклянчил на работе отпуск – и то, не отпуск, а две недели в его счёт… А работы сейчас валом: заказ спустили такой, что пришлось объявить набор слесарей…