Нежная победа - Кэтрин Мэллори

— Сейчас? Нет. Я хотел узнать, нет ли у тебя каких-то планов на конец недели.

Горячий кофе обжег ей рот. Он, должно быть, и сам знает, что никаких. Из благоразумия ей следовало бы вернуться в Бостон в конце недели, но она была не в силах запланировать это.

— Мы оба неплохо поработали, — продолжал он, — и, по-моему, заслуживаем небольшого поощрения. Что ты об этом думаешь?

— Что ты задумал? — спросила она осторожно.

— Сегодня пятница. Как насчет пикника завтра? Мы сходим в одно место, которое я нашел, позагораем, перекусим и отдохнем как следует.

Робин рассердилась на себя. Ну почему это предложение звучит так соблазнительно? Стюарт игнорировал ее присутствие, когда ему было удобно, а теперь он просит о свидании. Он считает, что она не сможет устоять.

— Я согласна, — сказала она слишком быстро.

— Хорошо, — кивнул он. Он уже знал все, на что она согласится. — Мы выйдем около полудня.

Сердясь на самое себя, она поднялась из-за стола.

— И еще, Робин… — она повернулась в двери и увидела умопомрачительно привлекательную улыбку в уголках его губ, — оденься специально для меня?

Она вышла, не говоря ни слова…

Но Робин не могла продолжать сердиться на себя на следующий день, когда, опершись на локоть, полулежала на покрывале, расстеленном Стюартом.

— Как красиво! Как же ты нашел это местечко?

Они расположились на краю поросшего травой поля. Отсюда было меньше мили до Броган-Хауса, догадалась она, хотя совершенно нельзя было понять, сколько времени они потратили, чтобы добраться до этого места через заросли по скользкой траве. Но никакие трудности не имели значения. Она была готова идти весь день, чтобы попасть в такой райский уголок.

Поле находилось на плоскогорье, и деревья не загораживали прекрасный вид беркширских холмов.

Стюарт был рядом и открывал плетеную корзину под тенистой сосной.

— Я нашел его случайно, — сказал он, — как и все самое хорошее в жизни.

Робин старалась догадаться, какой смысл вложил он в последние слова, но в конце концов отказалась от этой попытки. В такой день лучше было ни о чем не задумываться. Он был прав, в такой день лучше всего нежиться на солнышке и ничего не делать. Небо над головой было ярко-голубым и усыпано пушистыми белыми облаками.

Хотя рукава были закатаны почти до локтей, в льняном пиджаке все же становилось жарковато. Она встала, снимая его, и тут же пожалела, что пришлось нарушить впечатление от ансамбля. Легкая хлопковая юбка — белая, в тонкую голубую полоску — длинными складками прикрывала ноги до половины икр. Прямой двубортный и длинный пиджак подчеркивал ее высокую, стройную фигуру.

Робин стянула пиджак, открывая под ним элегантный маленький топик. В его кружевах она вдруг почувствовала обнаженность своих чувств, но тепло согревавших солнечных лучей приятно ласкало кожу. Она растянулась на покрывале и расправила юбку.

Неожиданно она подняла глаза. Стюарт стоял над ней с бокалами в одной руке и бутылкой белого вина в другой. От его взгляда на ее безупречно гладкую кожу Робин стало теплее, чем от солнца. И как часто случалось, когда он так смотрел на нее, она сильнее стала чувствовать желания своего тела.

Она бросила взгляд на вино.

— Холодное?

Он словно очнулся от сна, но, догадавшись, о чем она спрашивает, ответил:

— Да. Налить немного?

— Пожалуйста.

Стюарт выложил на раскладной столик все, что держал в руках, и пошел к корзине, стоявшей в тени. Он быстро вернулся со штопором, ножом и большим персиком. Стоя на коленях, он нарезал ломтики персика в оба бокала, снял обертку с горлышка бутылки и ввернул штопор в пробку.

Для чего ты нарезал персик? — спросила она.

— Чтобы снять кислоту вина, и для вкуса, конечно. Дольки съедаешь, когда выпиваешь все вино.

— М-м-м… Так вкусно звучит, но я надеюсь, ты не думаешь, что мы расправимся с целой бутылкой!

— А почему бы и нет? — улыбнулся он. — В корзине еще одна.

— Стюарт, — запротестовала она, — на такой жаре лучше знать меру и не напиваться!..

— Это было бы забавно, — усмехнулся он, с хлопком вынимая пробку.

— Для тебя, может быть, и забавно.

Он плеснул золотистого вина в каждый бокал.

— Как ты угадываешь мои мысли?

— Все и так слишком ясно!

Стюарт широко и зловеще улыбнулся, подавая ей бокал. Она ощутила в пальцах приятную прохладу. Тонкая пленка влаги собралась на его стенках.

Он приподнял свой бокал:

— Это — искушение!

— Мы всегда можем избежать его, — закончила за него Робин, легким жестом сдвигая бокалы. Она пригубила вино, смотря на Стюарта поверх бокала.

В мягких шведских полусапожках, белых брюках широкого покроя и спортивного стиля рубашке он чем-то напоминал пирата, хотя его взгляд ничуть не говорил о его беззаботной жизни.

В его глазах блестел смех, когда он поставил бокал.

В искушении не обязательно есть что-то плохое. Зачем избегать его? Сколько удовольствия в жизни мы бы пропустили, если бы все время старались уклониться от него!

Но мы избавили бы себя и от страданий, — подвела она черту.

Растянувшись в опасной близости от нее и тоже опершись на локоть, он, казалось, изучал женщину, отказавшуюся от предложенного им удовольствия. Как же ей было трудно удержаться, чтобы не запустить свои пальцы в его густые, взлохмаченные волосы! Только большим усилием ей удалось подавить этот порыв.

Стюарт глубоко вздохнул, и его взгляд стал серьезным.

— Прошлая неделя была ужасна! Я по тебе очень скучал…

Ее пульс забился чаще. Он определенно создавал ей трудности! Робин тоже прекрасно помнила, что ей не хватало этого мужчины. Осторожно поставив бокал, она обвела взглядом холмы, закрывавшие горизонт.

— Почему ты скучал по мне? Все это время я была в этом же доме, — сказала она, скрывая волнение.

— Я ведь об этом знал! Но ты казалась мне такой далекой и такой занятой, словно ты была на другом конце земли!

— Это я-то была далекой?! Нет, это ты занимался самим собой и своим роялем.

Стюарт пожал плечами.

— Я думал, что могу попытаться сосредоточиться на работе, если сумею убедить себя, что ты меня волнуешь не больше, чем я тебя.

— Но это… — Робин осеклась, поняв, что плывет прямо ему в руки.

Прикосновение кончиков его пальцев парализовало девушку. Он провел линию по обнаженной коже ее руки. Дрожь удовольствия стала нарастать в ней, и она кусала губы, стараясь подавить ее. Что бы ни случилось, она не должна выдавать, что творится у нее внутри.

— Робин, посмотри на меня.

Он просил то, что было невозможно. Она знала, что Стюарт увидит в ее глазах испуганное желание. Он приподнялся и взял ее голову в руки, погрузив свои пальцы в волосы. По-прежнему отводя взгляд, она чувствовала, как он придвигается к ней, и ощутила какой-то холодок.