Армейская заповедь - Сергей Алтынов

Собровец кивнул.

– Однако у этих весьма авторитетных ребят есть свой коммерческий интерес, – продолжил Островной.

Лындин недоумевающе скривился. С бандитами у него обычно разговор был коротким и сугубо некоммерческим.

– Полевые командиры прекращают боевые действия. Но у них есть несколько заложников, за которых они хотят получить выкуп. Мой план действий такой. Я выбиваю деньги из федеральных фондов, а также общественных организаций. Делим их по-братски – половину нам, половину чеченам.

– Нам?! – удивился Лындин.

Ранее ему приходилось участвовать в специфических, не совсем законных акциях по «крышеванию» коммерческих предприятий и оказанию давления на их конкурентов. Однако не более того.

– Да, нам, Миша, – ответил Валерий Павлович. – Ты же сам недавно жаловался на низкую оплату твоего боевого рискованного труда. И ты не только за себя, но и за своих бойцов... Поэтому теперь твоя задача будет вместе со своими ребятами доставить деньги в Чечню и обменять их на заложников.

Лындин колебался, но Островной сумел убедить его, что именно такие действия приблизят конец затянувшейся войны. И в самом деле, «союзники» Островного отошли от боевых действий, а Лындин и его подчиненные дважды ездили осуществлять «обмен». Один раз они освободили сразу пятерых военнослужащих внутренних войск, в другой – двух венгерских телевизионщиков.

– Миша, а что, если нам оказать небольшую помощь нашим «союзничкам»? – завел как-то разговор Островной. – Нужно помочь депортировать в Чечню одного господина. – И Островной назвал фамилию известного столичного предпринимателя отнюдь не чеченского происхождения.

Лындин нахмурился, всем своим видом выражая недоумение.

– А через некоторое время ты съездишь в Чечню и заберешь его обратно. Призовой фонд, разумеется, вырастает вдвое, – усмехнулся Островной.

– Мы будем похищать людей? – опешил майор Лындин. – Вместе с беспредельщиками? Вместе с чеченскими отморозками?

Собровец готов был взорваться и схватить давнего приятеля за ворот пиджака. Лындин не один раз участвовал в боевых операциях, из Чечни вернулся с орденом Мужества.

– Шучу, Миша, – сбавил обороты Островной. – В самом деле – придет же такое в голову, самим воровать представителей бизнес-элиты?! Мы ведь, на самом-то деле, защищать их призваны... Неужели всерьез воспринял?!

На том разговор с Лындиным был окончен. Михаил не очень-то поверил в то, что это была «шутка», но смолчал. Отношения между товарищами заметно охладились. Они уже не встречались семьями, общались лишь по службе, разговоры сводились к коротким дежурным фразам. Лындину, милиционеру по призванию, ненавидящему уголовную шваль, было неприятно общение с Островным, о котором к тому времени он уже знал немало. Островной же считал Лындина тупым, непонятливым служакой. Валерий Павлович вообще презрительно относился к офицерам СОБРа, считая их людьми низкого интеллекта, умеющими работать лишь кулаками. Носителем интеллекта был он, генерал Островной. Однако вскоре произошли события, которые заставили Островного вновь вспомнить о Лындине и его боевых способностях. Один из чеченских «союзничков» злодейски нарушил соглашение и вступил в боевые действия, уничтожив колонну подмосковного ОМОНа. Это был предательский удар по Островному и системе МВД, генералом которой он являлся. Со вторым «союзничком» состоялся жесткий разговор. Поразмыслив, тот принял решение продолжить «бизнес» с генералом, а второго, нарушившего соглашение, сдать Островному. На боевую операцию генерал выехал лично, что было большой редкостью в МВД. Группу захвата представлял майор Лындин и пятеро молодых собровцев, отлично натасканных для боевых действий. Однако воевать милицейскому спецназу не пришлось. Островной встретился с более разумным «союзником» в его родовом селе, и тот без всяких выстрелов передал генералу тело второго «делового партнера».

– Значит, так, Миша, – обратился к Лындину Островной. – Полевой командир погиб при задержании. Застрелил его лично ты. Завтра я подам министру представление тебя к Герою России. Твоим ребятам по ордену и по небольшой материальной премии.

– Не понимаю, Палыч, – зло ответил Лындин, буравя генерала презрительным, почти ненавидящим взглядом. – Этот трупешник ты просто купил... Купил, – тяжело вздохнув, повторил спецназовец. – Зачем меня с ребятами было сюда тащить?! Себя героем и делай. Что я пацанам своим скажу?

– Не понял ты меня, Миша. Жаль, – проговорил Островной. – Я ведь хотел тебе полковничьи погоны... Главное – враг наш мертв!

– Вы же пару месяцев назад с ним коньяк пили, – отозвался Лындин. – Дагестанский.

– Загружайтесь в транспорт, – махнул рукой генерал. – Поговорим в министерстве... Завтра.

– Поговорим, – кивнул Лындин.

По дороге на российскую базу случилось ЧП. Головной грузовик, в котором находились Лындин и собровцы, наехал на радиоуправляемый фугас большой мощности. Почти все, в том числе Михаил, погибли. Островному было искренне жаль Лындина. Он отнюдь не кривил душой, когда успокаивал жену Михаила и произносил последнее слово на похоронах. Генерал дал собровцу последний шанс, и тот сам сделал свой выбор.

Если бы расследование было более тщательным и не курировалось самим Островным, то нетрудно было бы установить, что машина собровцев была заминирована заранее, а вовсе не наехала на фугас. Радиоуправляемую взрывчатку привел в действие человек, находящийся в радиусе менее километра от взрыва. Тогда Островному впервые оказал услугу его деловой партнер генерал Климов, выделив в помощь человека, именуемого Технарем. После операции по уничтожению известного своей дерзостью полевого командира Островной получил вторую звезду, став генерал-лейтенантом, заместителем министра и куратором службы криминальной милиции.

Островной взглянул на часы, включил связь. Хватит расслабляться. Водка не брала генерала, он чувствовал себя трезвым и усталым. Не прошло и двух минут, как раздался звонок. В трубке послышался голос Борилова-Гориллова:

– Послушайте, Валерий Павлович!

После щелчка и пары гудков генерал Островной услышал голос, принадлежащий уголовному авторитету Сенатору.

– Много? – спрашивал Сенатор.

– Стоит ровно столько, сколько вся предыдущая партия вместе взятая, – отвечал голос, принадлежащий десантнику Гридневу. – ПЗРК «Игла-2». Удобная вещь...

Дальнейшая беседа Гриднева и Сенатора не оставляла сомнений, что они заключают сделку о продаже большой партии оружия.

– За мной стоит один парень из ФСБ, – произнес напоследок Гриднев. – Еще есть Водорезов. Страшный человек, на нем трупов...

Вновь послышался щелчок и пара гудков, потом опять возник голос Борилова:

– Черновой вариант. Что скажете?

– Привет Технарю, – отозвался Островной, стараясь казаться бодрым и деловым.

Несмотря на трагическую потерю, дела шли в нужном направлении. Ответ на статьи погибшего Нечаева МВД в лице генерала Островного даст в самое ближайшее время. Преступная группировка офицеров ВДВ, торгующих оружием, будет изобличена и ликвидирована. Клим же окажется надежно «прикрыт» и ко всему прочему будет на надежном крючке у Валерия Павловича. Бизнес будет продолжен.

...Немного поколебавшись, Островной наполнил «Флагманом» четвертую рюмку. На сей раз до самых краев.

– Сиди смирно! Высунешь голову или подашь голос – сожгут из огнемета. Вместе с коробкой!

Таково было последнее напутствие Николая Водорезова, данное бритоголовому пацану. Тот был несколько выше Николая, и в коробке с телогрейками и прочей спецодеждой ему было весьма неуютно. Впрочем, в тесноте, но не в могиле... Николаю не пришлось считать до трех, а также применять спецметоды форсированного допроса. Бритоголовый сообщил местонахождение «гостей» после третьего тычка в поясницу.

– Обманешь – ноги бензопилой отпилю! – на всякий случай сказал напоследок Водорезов.

Бритоголовый остался лежать в ящике, а Николай устремился к ближайшему двухэтажному строению. Именно в его подвальном помещении должны были находиться Саша Гриднев и его пожилой спутник по несчастью, именуемый Сенатором. У подполковника оставалось совсем немного времени. По счастью, на пути к подвалу оказалось немало «естественных укрытий» в виде припаркованного у самого крыльца джипа, перевернутой ванны типа джакузи, пары пустых железных бочек... Судя по всему, строительство на участке к концу еще не подошло. Николай почти приблизился к тому месту, где, по словам бритоголового пацана, должен быть вход в подвал, и тут прямо навстречу ему вышли четверо вооруженных автоматами. Николай успел укрыться за одной из бочек, в который раз благодаря Всевышнего за свою не слишком габаритную комплекцию. Вышедшие ему навстречу были настроены решительно, их автоматы находились в боевом положении. За старшего у них был невысокий (не выше Николая), но при этом бочкообразный, с широченными ручищами, субъект лет тридцати пяти. Скуластое лицо, узенькие глазки – чистый монголоид. Остальные помоложе, повыше ростом, явно славянского происхождения.