Сталинград - Владимир Шатов

 Хубс кивнул, во всяком случае, он знал, что ветеран имел в виду. Но Майеру показалось, что, несмотря на это, парень попытается помешать стрелять, если что-либо подобное случится вновь.

 - Русские такие же люди, как и мы. – Сказал он через пару дней: – Воевать с ними, всё равно, что биться с братом.

 - Геббельс кричит, что они недочеловеки?

 - Нечеловечно так поступать с ними.

 - Такие речи могут привести тебя в штрафной батальон. – Предостерёг новичка Иоганн.

 - Всё равно я стрелять в русских не буду.

 - Тогда они убьют тебя…

 Роту лейтенанта Штрауба, наконец, отвели с передовой на отдых и назначили охранять склады боеприпасов 6-й армии Вермахта. Им приказали занять временные квартиры на западной окраине Сталинграда, в районе, сильно разрушенном бомбардировками и бесчисленными боями.

 - Ни тепла, ни даже квартир нам не светит. – Определил опытный Францл.

 - А ты думал, нам предоставят апартаменты?

 Отделение Иоганна, с посиневшими губами и дрожащих, построили  перед парой сараев без окон и дверей.

 - Жильё обустроите сами. – Приказал слегка контуженый лейтенант.

 - Ни намёка на печку, - вздохнул Фом, произведя беглый осмотр комнат. - Утром что-нибудь найду…

 Последними здесь жили, советские бойцы и они, конечно, вытащили из этих помещений всё возможное.

 - И эти сараи должны стать нашим пристанищем на ночь, - возмутился Майер. - При температуре десять градусов ниже нуля.

 - Вот уж повеселимся, - сказал мрачный Францл.

 Остальные солдаты просто использовали весь свой богатый запас ругательств. Фом и Францл стали боксировать, просто чтобы согреться.

 - Нашли время для дурачества! – прикрикнул на них Иоганн.

 - Я посмотрю на тебя через час…

 Поскольку выбора не было, парни начали устраиваться на ночлег.

 - По крайней мере, тут просторно. – Засмеялся неунывающий казак.

 - Есть где разгуляться сквознякам…. 

 Единственный фонарь «летучая мышь» давал скудный свет, но его хватило, чтобы высветить провод, протянутый через сарай на высоте одного метра от пола.

 - Что это такое? – спросил осторожный Майер.

 - Пускай себе висит, есть он не просит.

 Солдаты не озаботились тем, чтобы убрать его. Они просто сбились в кучу, чтобы стало теплее, и попытались уснуть. Мороз как ядовитая рептилия проникал сквозь одежду и одеяла, кусая за пальцы ног и рук, проползая по рукам, бёдрам и вниз по спинам.

 - Какая холодина! - решил озябший Иоганн. - Если не смогу заснуть в течение четверти часа, то пойду наружу и буду бегать всю ночь. 

 Однако уже через минуту прогремел глухой взрыв. В первый момент после испуга он осознал, что ещё жив и сарай на месте. Но пришлось поспешно выбежать наружу.

 - Ах вот оно что! – крикнул Францл и нервно добавил: - Второй сарай разнесло на куски, его как не бывало.

 - Неужели сюда долетели русские снаряды?

 На месте осталась лишь груда досок и извивающиеся из-под них руки и ноги. Однако большинство ребят выбрались из-под обломков самостоятельно, хотя несколько человек были ранены, но только один тяжело.

 - Что случилось? – спросил выживших Майер.

 - В нашем сарае был подозрительный провод. – Ответил один из солдат, тряся гудевшей головой. - Мы его высветили, но, когда один из парней вышел за фонарём, он забыл про провод и зацепился за него ногой.

 Провод соединялся с наземной миной, предназначенной для уничтожения танков, так что взрыв был направленным, в силу этого обстоятельства люди остались в живых.

 - Провод в нашем сарае тоже ловушка. – Предположил перепуганный Францл.

 - Эту мину нужно осторожно обезвредить.

 - Нам и здесь предстоит грязная работа, - вздохнул Иоганн и закутался в обывательское одеяло. – В этом идиотском городе нигде нет покоя.

 - Я бы сказал во всей этой непонятной стране… - буркнул Францл.

 На следующее утро, после ночи, которая была такая холодна, что даже чай замёрз в термосах, немцы обнаружили возле казарм сарай меньшего размера, с прекрасной железной печкой в нём.

 - Теперь можем погреться! – обрадовались солдаты и бодро забежали туда.

 - Зажигай быстрее…

 Фом моментально достал бумагу и лучину для растопки и уже собирался зажечь её, когда заметил странный металлический предмет внутри.

 - А это что?

 К великому изумлению и ужасу товарищей, он выудил оттуда бомбу. Ещё одна нашлась в урне для мусора. Теперь уже все подозревали бомбы за каждой кучей мусора. Францл ступал, высоко поднимая ноги, как старый петух, просто на всякий случай.

 - Довольно забавное зрелище при его длинных и тонких ногах. – Засмеялся Иоганн.

 - Он похож на бусла! – присоединился к веселью Фом.

 - А это что такое? – с подозрением спросил виновник смеха.

 - Так у нас называют аистов…

 - Тогда можете ржать! – разрешил Францл и сам засмеялся.

 Солдаты вскоре приспособили для жилья сохранившийся сарай и примерно через неделю сделали его вполне комфортабельным. Они ухитрились реквизировать у гражданских русских, живших в подвалах, три печки и топили их днём и ночью.

 - Но ртутный столбик термометра упал ниже некуда. – Сокрушались бойцы роты. - Стояние в карауле стало пыткой.

 - Независимо от того, сколько вещей на тебе надето...

 Часовые выглядели как игрушечные мишки: две пары кальсон, две пары брюк, два свитера, солдатская рабочая одежда, полевая форма и толстое меховое пальто, изготовленное специально для несения караульной службы.

 - Как в такой одежде можно воевать?

 - Зато русским хорошо, - задумчиво сказал Майер. – В своих овчинных полушубках и валенках они чувствуют себя превосходно!

 Головные уборы выдали с меховыми наушниками. Открытыми оставались только глаза и нос. Колючий ветер равнодушно проникал сквозь ткань, прикрывающую подбородок, и словно тысяча игл вонзалась в кожу. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не отморозил нос.

 - Скоро мы все тут перемёрзнем!

 - Не каркай!

 Караульную службу несли по два часа кряду, после чего два часа грелись. Ночью давали четыре часа отдыха.

 - Чёртова система, - сказал Францл и подышал на озябшие руки, - но каково тем беднягам, кто сейчас на передовой!

 - Я уже не рвусь туда. – С иронией сказал Иоганн.

 - Раньше нужно было думать…

 Доносился гул линии фронта, разлёгшийся недалеко к востоку. Один раз с рёвом пролетел русский самолёт, уничтожая противника всеми имеющимися у него средствами - точными и с недолётом бомбовыми ударами и пулями, вспарывающими снег.

 - Куда смотрят наши зенитки?

 - Он просто сошёл с ума или заблудился…

 Четыре дня подряд лютовала такая сильная снежная буря, что, когда все вышли, чтобы заступить на караул, с трудом могли пробиться к постам.

 - Теперь мы не сможем найти склады боеприпасов.

 Разбросанные за развалинами завода, они превратились в гигантский снежный холм, очертания обрушенных стен сливались с серым небом.  Францл заступал в наряд с Иоганном.

 - Хитрые славяне даже погоду заставили служить себе!

 - Генерал Мороз непобедим…

 Он упрямо нагнул голову и буквально сжался под порывами ветра. Солдаты топтались вокруг в снегу, пытаясь согреть ноги. Иоганн крикнул Францлу:

 - Давай подойдём поближе к стене, там не так дует!

 - Ты думаешь, это нас спасёт?

 Тот вяло пробрался к месту, с которого мог следить за складом боеприпасов. Ступни Майера постепенно стали ледяными от холода и онемели.

 - Просто позор, но у нас до сих пор нет сапог на меху.

 - Или русских валенок…

 В тот же день ближе к вечеру зашёл полевой хирург и спросил, нет ли у кого каких-нибудь жалоб. Иоганн неохотно признался:

 - У меня что-то со ступнями…

 - Поедешь с нами.

 В санях на лошади раненых доставили в штаб батальона. Там было полно народу, и им пришлось долго ждать очереди на осмотр.

 - Что у нас больше негде принимать больных? – спросил Майер раненого в руку соседа.

 - Мне вчера рассказали, - охотно откликнулся тот, - один врач устроил перевязочный пункт в огромной доменной печи на территории тракторного завода.

 - Столько раненых я не видел ни разу в жизни! – согласился Иоганн.

 - Тут всё же лучше чем в окопах!

 - И безопаснее…

 После нескольких попыток Майеру удалось снять сапоги. Когда он стянул носки, к ним прилипли большие лоскуты кожи. Пальцы ног были сплошь в волдырях, а пятки чёрные.

 - Боже Всемогущий, что за вид! – раненый солдат зажал нос.  

 Гниющая открытая рана, но не кровоточащая. 

 - Приятель! - воскликнул он с брезгливым выражением лица. - Ты же гниёшь заживо!

 - Я ничего не чувствую…

 - Парень, ну и вонь!

 - А ты не нюхай.  

 Дородный фельдшер осмотрел ногу Иоганна. Кусок за куском, очень осторожно, он удалил остатки кожи с отмороженных ступней.