Теневой клуб - Нил Шустерман

Больница была большая и белая — такая же, как, наверно, и все прочие больницы в мире, и пахло в ней по-больничному. Я ненавижу этот запах, у меня он прочно связан с воспоминанием о том, как мне вырезали гланды.

Пол, отчим Шерил, встретил нас в вестибюле; он удивился нашему появлению, но не рассердился.

— В общем, ничего особо страшного, — сказал он. — Голова не пострадала. Врачи думают, что у него сломана тазовая кость.

— Нет! — охнула моя мама. — Бедный Рэндал!

— А что произошло? — осведомился я.

— Насколько мне известно, он играл в баскетбол у приятеля во дворе, подпрыгнул к кольцу, неудачно приземлился и ударился о цемент. Я не знаю подробностей.

Мы с Шерил безмолвно переглянулись. Прошло десять минут, и Рэндала вывезли из рентгеновского кабинета. Выглядел он хуже некуда. Его накачали болеутоляющим под завязку, так что бедняга даже толком шевелиться не мог на своей каталке. Во мне возродилось то же мрачное чувство, что перед происшествием с Остином, но теперь оно стало ещё тягостнее.

Мы все последовали за каталкой Рэндала в его палату. Доктор осмотрел его ещё раз, а затем вышел со взрослыми изучить рентгеновские снимки. Когда моя мама покинула палату, мы остались с Рэндалом наедине.

— Расскажи, что произошло, Рэндал, — сказала Шерил.

— Перелом таза, — произнёс он, еле ворочая языком.

— Это мы знаем, — проговорила Шерил. — Пол сказал, что ты играл в баскетбол. Где?

Рэндал закрыл глаза и глубоко вдохнул.

— У Эрика Килфойла, — промычал он, — и я вовсе не играл в баскетбол.

Мы с Шерил обменялись ошеломлёнными взглядами, и я понял: Теневому клубу конец.

— Пожалуйста, если можешь, расскажи нам всё, — попросила Шерил.

Медленно, тихо Рэндал выложил всю историю. Рассказал, как, выскользнув из школы, вместо того, чтобы идти в Стоунхендж, направился к дому Эрика. Рассказал, что планировал и обдумывал всё несколько дней, и знал, что никого не будет дома. Рассказал, как забрался на крышу гаража Килфойлов с набором инструментов — размонтировать щит с кольцом и стырить его. Однако когда он наполовину свинтил болты, удерживающие щит, тот внезапно отвалился от стенки. Рэндал потерял равновесие и грохнулся с крыши на землю.

— Я бы, наверно, так и валялся там до сих пор, если б не соседи — услышали мои вопли, — пояснил он.

— Зачем ты это сделал? — спросила Шерил. Никто из нас не подозревал, что Рэндал способен на такое. Ну, вообще-то, он, конечно, был мелкий пакостник, но чтобы отважиться на кражу баскетбольного щита... Словом, мы задались вопросом: а не учудил ли этот сорви-голова ещё чего-нибудь... эдакого?

— Я сделал это ради Даррена, — сказал Рэндал. — Потому что Даррен мой друг и не заслуживает, чтобы Эрик обращался с ним, как с... Я всего лишь хотел отомстить Эрику за Даррена, вот и всё.

— А Даррен знает? — спросил я.

— Нет.

Я сглотнул и задал вопрос, ответ на который страшился услышать:

— Рэндал... Все эти фокусы — твоих рук дело?

— Нет! — воскликнул он и скривился от боли в боку. — Клянусь, я — только один этот! Только этот! Все остальные — это Тайсон!

Я повернулся к Шерил — она отвела взгляд, и тогда последний кусочек паззла лёг на своё место. Головоломка сошлась так идеально, что я просто должен быть прав. Я знал, что моя догадка верна. Истина открылась мне, и она была такой безобразной, что мой ум отказывался её воспринимать. Что-нибудь страшнее и отвратительнее этой правды невозможно было себе даже вообразить.

— Шерил, на два слова?

— Конечно.

Она поцеловала Рэндала в лоб, и братец, до отказа накачанный снотворным, нашёл всё же в себе силы поднять руку и утереться.

Мы вышли в холл.

— Ты тоже считаешь, что остальные шуточки сыграл Тайсон? — задал я прямой вопрос.

— Конечно, — кивнула она.

— И с Остином тоже? — докапывался я. — Это тоже Тайсон?

— Думаю, д-да... — Шерил пожала плечами, глаза её забегали. Вот это-то и было самым подозрительным: не в характере Шерил прятать глаза. Ну разве что ей известно кое-что, о чём она не желает распространяться.

Пора прибегнуть к блефу. Блеф по отношению к Шерил — это гадко и мерзко, но я должен был это сделать. Ситуация вышла из-под контроля; и если мои подозрения подтвердятся — мы все в такой беде, что хуже ничего и быть не может. Если я хочу узнать правду, мне придётся устроить грязный трюк.

— Ты врёшь! — отчеканил я ей в лицо.

— Что?

— Я знаю, что Тайсон этого не делал! — гнул я. — Это сделала ты.

Её лицо приняло выражение, какое бывает у крючкотворов-законников: оно появлялось у Шерил всегда, когда она искала аргументы, которыми пригвоздила бы своего противника к ковру.

— Как ты смеешь обвинять меня в чём-то подобном, Джаред Мерсер! Я полагала, что мы доверяем друг другу!

— Мы доверяем, но это сделала ты!

— У тебя нет доказательств!

— У меня есть доказательства, — солгал я. — Я видел тебя. Я видел, как ты подкладывала там эти камни, просто не хотел ничего говорить до нынешнего момента. Я видел тебя, Шерил!

На несколько секунд моё сердце словно перестало биться; я мог бы поклясться — сейчас со мной случится инфаркт. Если я ошибаюсь, то эта маленькая неправда положит конец нашей с Шерил долгой дружбе. Если же я прав, то дело обстоит ещё страшней. Куда ни кинь, всюду клин.

Шерил ещё какое-то время смотрела на меня с тем же сердито-адвокатским видом, а затем выражение гнева на её лице померкло.

— Тебе следовало сказать мне раньше, — проговорила она. — Так нечестно! — Она на мгновение отвела взгляд, потом снова взглянула на меня. — Ну ладно, ладно, это сделала я, — призналась она. Я прикусил губу и приложил все силы, чтобы не выказать своих чувств. — Ради тебя! Я не предполагала, что он так сильно поранится. Я рассчитывала, что он только немножко оцарапается, и ты бы тогда смог принять участие в окружной Олимпиаде. Ведь ты этого так хотел!

На краткий миг у меня возникло тошнотворное ощущение, что передо мной не Шерил; что это какое-то злобное, омерзительное создание приняло её форму, но внутри осталось всё таким же тёмным и зловредным. Однако ощущение быстро прошло, и я осознал, что передо мной всё та же Шерил, такая, какой была всегда, а то, что я увидел в ней — это отражение моей собственной сущности. Эта мысль была ужасней всего. Как будто в нас обоих — да нет, во всех нас — в момент образования Клуба вселилась какая-то страшная зараза и принялась расти...

— Ты же хотел этого! — простонала Шерил. — Ты сказал вчера, что хочешь, чтобы с Остином стряслось несчастье! Ты сам это сказал!

Она права, я действительно так говорил. Моей вины во всём этом было столько же, сколько и её.

— А другие проделки, Шерил?

— Нет, это не я, честное слово, не я! Я — только одну эту! Только одну! Остальные — Тайсон!

Так я и думал. Сомнений не осталось. А я-то считал, что подстава, которую устроил нам Тайсон — самое плохое, что могло бы с нами случиться! Нет — вот это было куда хуже. Я попятился от Шерил.

— Мне ужасно жаль! — запричитала она. — Не смотри на меня так! Я лишь хотела тебе помочь. Прости меня!

Я не мог больше находиться рядом с ней. Я не знал, смогу ли вообще когда-нибудь снова просто стоять около неё, уже не говоря о том, чтобы взять её за руку или поцеловать. Вид Шерил стал мне невыносим, поэтому я развернулся и побежал.

— Джаред!.. — закричала она мне вслед, но я не остановился. В её голосе звучали слёзы. Я никогда не видел, чтобы Шерил плакала, и в тот миг не дал себе шанса увидеть, потому что убежал, так и не оглянувшись.

Я выскочил в вестибюль и, промчавшись мимо моей озадаченной мамы, устремился к выходу. И в то время, как я, ни на секунду не снижая скорости, летел навстречу холодному осеннему вечеру, до меня начало доходить подлинное значение моего открытия.

Грин был прав!

Грин был целиком и полностью прав с самого начала. Истина состояла в том, что за всеми — за всеми! — этими неприглядными делами стоял Теневой клуб, но мы об этом даже не догадывались. Шерил навредила Остину ради меня, Рэндал — Эрику ради Даррена, Джейсон — наверняка это был он — взорвал аквариум Дрю ради Рэндала... Самое поразительное, что каждый сделал это втайне от других, не зная, что затевали остальные, и все были убеждены, что остальные трюки сыграл Тайсон.

«Что я наделал?» — думал я. Тайсон был самым невинным из всех нас!

Я мчался по дороге, ни на секунду не замедляя скорости. Я пробежал все три мили до берега океана, и моя майка с надписью «Гофер» насквозь пропиталась потом. Приближаясь к обрыву, я вдруг понял, что и Грин, и Тайсон были правы ещё в одном: Теневой клуб вовсе не был клубом — он был бандой. Конечно, мы не орудовали ножами или пистолетами, но вреда причинили не меньше обычных бандитов. Ненависти оружие не нужно.

Мы были бандой, а я был в ней заправилой. Вожаком банды.