Пылающий храм (СИ) - Танго Аргентина

— Мне кажется, — мягко сказала вдова, — это будет слишком навязчиво как раз с моей стороны.

— О Боже, вы думаете, деревня — это значит тесный домишко с хлевом? Да у него тысячи акров земли, поместье, две усадьбы и собственные озера! Вас поселят в отдельном доме…

Она покачала головой, но Натан яро бросился на амбразуру:

— Валентина, если вы боитесь оставить своего доктора, то старший сын Бена — практикующий врач, отличный врач, и он…

— Я не могу уехать, — настойчиво и почти нежно повторила вдова.

— Но почему? — в отчаянии спросил он. Женщина промолчала. — Валентина, кафе и пекарня не стоят вашего здоровья. Даже ваш сын просил меня…

— О, да тут заговор, — со смешком заметила миссис ван Аллен.

— Простите, — пробормотал Натан. — Простите, я лезу не в свое дело. Мне не следовало… Но поймите — в городе действительно опасно. Взгляните на этот дом, если вы не верите.

— Я знаю. Потому и спрашиваю — ваш консультант, кто бы он ни был, сможет остановить его? Он защищает вашу семью, но у него хватит сил на целый город?

— Почему вы спрашиваете? Какое это имеет отношение к вам? Если вы смущены тем, что вы не знаете мою семью, а она не знает вас — то я могу представить вас друг другу прямо сейчас.

Миссис ван Аллен молча, с полу–улыбкой смотрела на него, и Натану почудилось, что ее лицо тает в тени зимнего капюшона, и остаются только темно–синие глаза.

— Извините, — наконец сказал он. — Это было грубо и против приличий. И это не мое дело. Мне не следовало лезть в ваши семейные дела.

— Не нужно извинений. Я бы с радостью приняла ваше предложение для своих детей, но я сама не могу уехать.

— Но почему? — бессильно спросил комиссар. — Почему не можете?

— Спросите у вашего консультанта, — ответила миссис ван Аллен, — почему с двадцать девятого декабря и по сей день ифрит напал только на одну семью, хотя ему достаточно суток, чтобы выжечь целый квартал дотла.

* * *

Маргарет заметила его, когда дядя Бен наконец спас ее от настойчивого общества кузенов. То есть сначала девушка увидела второго дядю, Натана, который о чем–то говорил с дамой в черном, и Виктора ван Аллена рядом. Мисс Шеридан направилась к воротам, ведомая любопытством, и обнаружила на углу улицы высокого человека с тростью и в длинном пальто. Свет фонаря выхватил из мрака крючконосый профиль, и Маргарет не поверила своим глазам. Она даже не думала, что у него хватит на это наглости! А он повернул голову и поманил девушку нетерпеливым жестом.

Две или три секунды мисс Шеридан хотела гордо повернуться и уйти; но ворота были открыты, семья уже скрылась в доме, а дядя стоял к ней спиной, что–то выясняя у своей собеседницы. Маргарет подобрала юбки, перебежала улицу и, схватив джентльмена за руку, затащила в темный проулок между домами.

— Как вы посмели так сюда явиться?! — яростно прошипела девушка. Он поднял на нее бровь и, прежде чем Маргарет взорвалась от негодования, спросил:

— Хотите пойти со мной?

Мисс Шеридан ошеломленно заморгала.

— К-куда?

— В полицейский департамент.

Маргарет не сумела скрыть разочарования, и мистер Редферн с усмешкой добавил:

— Этой ночью.

— Зачем?

— Мне нужно там кое–что поискать.

— Вы собираетесь красть улики?!

— Ну зачем же сразу красть…

— А что еще вы там будете делать ночью?

— Я помогаю вашему дяде.

— Мой дядя, — едко произнесла Маргарет, — от вашей помощи скоро с ума сойдет.

— Например? — явно забавляясь, спросил мистер Редферн.

— Он считает, что отец Грейс жив и носится по улицам наперегонки с ифритом.

— О, — с коротким удивленным смешком отозвался джентльмен, — ну, это хотя бы оригинально.

— Я бы на вашем месте не радовалась, — холодно сказала Маргарет. — Это вы убили отца Грейса. Вы выпустили ифрита. Вы натравили его на дом мистера Лонгсдейла.

— И вы не боитесь мне все это рассказывать? — задумчиво протянул Редферн, оглядывая девушку с головы до ног.

— Зачем же тогда вы так защищали мой дом? Почему мой, почему не их?

— Их?

— Ифрит убил всю семью Фаррелов в ту же ночь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А, слышал.

— Слышали? А где же вы были?

— Маргарет, — мягко сказал он, — даже если бы я отогнал ифрита и от них, он бы бросился на кого–нибудь еще. Весь город — это для него лишь большой обеденный стол.

— Отогнали, — с горечью повторила девушка. — Это все, на что вы способны? Или вы просто не захотели утруждаться? Вы ведь такой же, как мистер Лонгсдейл, разве вы не можете…

— Я не такой же, как он! С чего вы взяли?

Маргарет, удивленная таким глубоким возмущением в его голосе, вгляделась ему в лицо — оно утратило добродушную насмешливость, и теперь Редферн пристально на нее смотрел сверху вниз.

— Вы носите такой же кинжал, как и он. И используете его для того же.

— Это еще не значит, что я — такой же. Что за странный вывод, черт возьми?! И я не могу убить ифрита, Маргарет, даже если бы хотел.

— Но почему?!

— Потому что я человек, — ответил Редферн, — а ифрит — бессмертная нечисть, — вдруг в его темных глазах появился зловещий огонек. — Но это не значит, что с ним ничего нельзя сделать.

— А что можно?

— Лонгсдейл, ваш консультант, должен загнать нечисть туда, откуда она вылезла. Не могу понять, чего он с этим так тянет, — раздраженно добавил Редферн. — А я займусь тем, другим, уцелевшим, — крылья его носа вдруг хищно раздулись, глаза свирепо вспыхнули, и он так стиснул руку Маргарет, что девушка слабо ойкнула. — Я найду его, — прошипел он, — как бы ловко эта тварь не пряталась! Тогда было слишком поздно, но сейчас я его отыщу, и когда он попадется!..

Маргарет осторожно положила ладонь ему на руку. В его гневе она почему–то ощутила и бессилие, и — одновременно угрозу, но не для себя.

— Отец Грейс убивал всех тех детей? — почти уверенно спросила она.

— Руки Хилкарнского Душителя, — после короткого молчания ответил Редферн. — Но мозг все еще на свободе, — он выпустил руку Маргарет и провел ладонью по лицу, будто хотел стереть выдавшее его чувства выражение. — Я зайду за вами сегодня в час. Только наденьте что–нибудь менее объемное, — он постучал кончиком трости по ее кринолину.

— Но как же…

— И отвечу на ваши вопросы, — он высвободил руку, в которую Маргарет уже вцепилась, как клещ, и ускользнул во тьму.

Глава 10

Ночь на 6 января

Маргарет поерзала в кресле. Ждать пришлось без света, чтобы не привлекать внимания, а потому она то и дело клевала носом. Она даже передвинула кресло к самому окну, чтобы холод не давал ей уснуть. Но все равно, когда из гардеробной внезапно раздался стук в дверь, девушка взвилась с места, как перепуганная птица, а в голове пронесся такой стремительный поток мыслей (от буки в шкафу до ночных грабителей), что она чуть не лопнула.

— Боже мой, — прошептала Маргарет, распахнув дверь гардеробной, — откуда вы здесь взялись?! — ее взор пал на высокое зеркало. Девушка вспомнила, что шнуровала тут корсет, и залилась краской:

— Как вам не стыдно!

— Я хожу сквозь зеркала, а не подглядываю через них, — невозмутимо сказал ночной визитер и присел на край туалетного столика. — Особенно за невинными девицами, с которыми встречаюсь ночью.

Маргарет почувствовала, что румянец вот–вот прожжет лицо.

— У вас десять минут, — сообщил Редферн.

— На что?

— Вопросы.

Девушка опустилась на пуфик. В темноте она кое–как разглядела пристегнутую к его бедру кобуру и флакончики в ячейках пояса. Трости, пальто и шляпы при Редферне не было.

— Что это? — Маргарет протянула руку к склянкам, но вовремя себя одернула. Неприлично же!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Зелья, порошки и тинктуры.

— Зачем они вам?

— Мне нужно себя защищать. Разве вы уже не видели… Ах да, — пробормотал он, — вы не помните, а я все время про это забываю.

В мисс Шеридан снова пробудились подозрения.