Твое обручальное кольцо - Элла Лерлэнд

— А в твоем случае пожар возник?

— Небольшой.

— У тебя были ожоги?

— Нет, спасатели вытащили меня из машины, прежде чем пламя добралось до бака.

Он говорил бесстрастно и спокойно, словно комментировал пункт из свода законов.

Джейн, слушая, с удовольствием вдыхала запахи его кожи, крема после бритья, ощущала веяние ветерка, влетевшего в окно.

— Ты хорошо помнишь, как это произошло? — спросила она, словно без особого интереса.

— Все до мелочей.

Джейн подождала, когда кончится череда поворотов, и лишь потом продолжила:

— По ночам тебя не мучают кошмары, в которых все повторяется?

Рон ответил не сразу.

— Нет. Теперь нет.

— Но раньше мучили?

— Скорее обрывки воспоминаний. В больнице твоя коллега предупредила меня, что такое возможно, но я не поверил. — Он посмотрел на Джейн с ироничной усмешкой. — Она оказалась права.

— Как долго они продолжались?

— Несколько лет. До второго или третьего курса университета.

Он остановился на перекрестке, потом свернул налево — на дорогу, ведущую, казалось, в никуда. Джейн еще никогда не забиралась в такую глубинку.

— Я уже вижу самого Джона Уэйна[1] в образе ковбоя, на гребне вон того холма, — кивком указала Джейн.

— Я всегда был одиноким рейнджером, когда мы с братьями играли в ковбоев и индейцев.

Джейн рассмеялась, представив себе Рона угловатым подростком в холщевых брюках и клетчатой ковбойке на коне. Это было трудновато сделать, глядя на широкоплечего мужчину, сидевшего рядом.

— Удобные для угона чужого скота земли, надо сказать, — словно про себя заметила Джейн, подавляя странное волнение.

— Прежде всего неплохие пастбища, — ответил ей в тон Рон и бросил шутливо-удивленный взгляд, который, однако, не рассмешил, а привел Джейн в еще большее волнение и заставил почему-то вспомнить его жадный и короткий поцелуй.

— Значит, твой брат разводит скот?

— Нет, лошадей породы апалуза и беговых на короткие дистанции. Когда-то в семействе Бартонов были скотоводы, отец и сын — три поколения назад.

— Как же случилось, что ты стал гонщиком? Вроде нелогично.

— А почему нет? Я всегда любил лошадей. Просто хотелось нестись быстрее одной лошадиной силы.

Джейн покачала головой.

— Разумно.

Какое-то время они молчали, следуя по петляющей дороге, обсаженной древними, но все еще зелеными дубами, пока наконец не выехали на грунтовую проселочную дорогу.

Медленно, на самой низкой скорости, Рон свернул у старого деревянного указателя с большой буквой «Б» и припиской внизу: «Братья Бартон».

— Я не знала, что ты совладелец ранчо, — заметила Джейн, подавшись вперед, чтобы лучше разглядеть места, где родился Рон.

— Я не совладелец. Джеймс делил ранчо с нашим братом Биллом до того, как его убили, да так и не собрался поменять указатель.

Прежде чем Джейн успела спросить, что же произошло с его братом, они спустились с невысокого холма. В долине, среди вековых зарослей эвкалипта, возвышался двухэтажный дом с тенистыми верандами. Его окружали ухоженные лужайки с бассейном за густой вьющейся оградой. Там стояли и другие постройки, но только большая конюшня была каменной.

Рон подъехал к загону и выключил зажигание.

— «Дом, родительский дом», — с чувством продекламировал он, вынимая ключи и ставя машину на тормоз. — Джеймс в конюшне, просил найти его там. Он чинит сбрую.

— О Рон, как красиво! — воскликнула Джейн, оглядываясь вокруг.

— Смотри, не влюбись, — предостерег ее Рон, выходя из машины. — Здесь живет Джеймс, а я живу в бунгало в Фэйр-Окс.

Джейн уже освободилась от старого потрепанного ремня безопасности, когда Рон открыл дверцу и протянул ей руку.

Решив, что когда она выйдет из машины, он отпустит ее, Джейн неожиданно оказалась совсем близко от него. Прежде чем она успела что-то сказать, Рон с силой притянул Джейн к себе и его нетерпеливые губы уже искали ее.

Джейн чувствовала, как колотится сердце и слабеют ноги, когда он, чуть отстранившись, сказал:

— Это чтобы ты помнила, кто из братьев Бартонов собирается на тебе жениться.

10

Войдя в конюшню, Джейн словно попала в другой мир и даже в другую эпоху. Все здесь было проще, понятнее и соизмерялось с естественным ходом природы.

В прохладном, просторном помещении сладкий запах люцерны с сеновала смешивался с запахом навоза и конского пота.

Подняв голову, Джейн увидела над собой массивные, грубо отесанные дубовые балки потолка, потемневшие от времени.

— Как здесь хорошо, — тихо, почти про себя, молвила она, медленно оглядываясь вокруг.

Стоя у двери, Рон следил за каждым ее движением и выражением лица, пытаясь угадать, понравилось ли ей место, которое сам он так любил. В эту минуту он напоминал юношу, который представлял родителям свою невесту.

Он почему-то опасался, что Джейн почувствует себя здесь так же неловко, как он в ее доме. Да и одета она, скорее, для светской гостиной, а не для конюшни — модные брючки, белая шелковая блузка, золотые сережки в ушках и золотая цепь на шее. Ничего, что хотя бы намекало на привычное женское кокетство, и все же…

— Знаешь, это совсем не похоже на ту конюшню, где я держала свою Ласку.

— Ласку?

Как давно он был близок с женщиной? Рон пытался вспомнить это. Сколько лет он живет монахом, убеждая себя в том, что это именно то, что ему нужно?

— Ласка — арабская кобыла. Отец купил ее мне в подарок за успешную учебу, а потом заставил продать. — Джейн вздохнула. — Все здесь напомнило мне о ней.

Она встала почти рядом, словно проверяла, сдержит ли Рон свое обещание не спешить и быть последовательным. Аромат ее духов, близость нежных губ были поистине жестоким испытанием, но Рон владел собой.

— А мне это место напоминает о чертовски тяжелом труде.

— Который тебе больше не нравится? — не удержавшись, спросила она. — Или ты просто убеждаешь себя в этом, поскольку не можешь к нему вернуться?

Рон застыл.

— Я и сейчас могу здесь работать, если захочу, — сказал он, чеканя слова. — Только не так споро и быстро, как прежде.

— Ты недоволен, что я завела этот разговор?

Лицо его стало каменным. За внешней непроницаемостью он спрятал чувства, о которых Джейн догадывалась.

— Разве ты мог предположить, что когда-нибудь будешь сердиться только из-за того, что для меня не существует тех препятствий, которые мешают тебе? — Она положила руки ему на плечи и заставила посмотреть ей прямо в глаза. — Рон, скажи, как я должна относиться к тому, что ты считаешь себя «ограниченно годным»? Кажется, теперь это так называется?