Блуждающий разум - Алексей Калугин

Мастер уже ждал его на крыльце. Он стоял на очищенной от снега каменной ступени, рассматривая несколько стертые черты беломраморного льва, возложившего тяжелую переднюю лапу на большой серый шар. Одет он был не по‑зимнему легко, если не сказать более, легкомысленно: голубые джинсы, синие полукеды и ветровка из плотной ткани грязно‑болотного цвета, на молнии, застегнутой чуть выше середины груди. Вокруг шеи небрежно обернут оранжевый шарф, один конец которого спрятан за пазуху, а другой перекинут через левое плечо.

– Вам не холодно? – спросил, подходя к нему, Шарков.

– Холод не создает мне дискомфорта, – ответил Мастер. – Мой организм легко адаптируется к любым климатическим условиям. Я не стал выходить на улицу совсем уж раздетым, чтобы вы не чувствовали себя неловко.

– Спасибо. – Непонятно с чего вдруг Шарков почувствовал смущение. И сразу же приписал его влиянию Мастера.

Мастер лукаво улыбнулся и погрозил пальцем:

– Профессия делает вас чрезмерно подозрительным.

– Простите? – Сдвинув брови, Шарков изобразил недоумение.

Наверное, не очень хорошо. Артист из него, вообще‑то, был весьма посредственный. Но играть в несознанку он мог долго и истово.

– Вы прекрасно все поняли, Игорь Викторович. – На лице Мастера ни обиды, ни укоризны, лишь все та же лукавая полуулыбка. – И вы правы, актер из вас никудышный.

Мысленно Шарков был готов к подобному повороту событий. Он знал, что рано или поздно этот разговор случится, и много раз прокручивал его в уме, стараясь не упустить никаких нюансов. Мастер пока только подначивал его, беззлобно и не кичливо. Но, оставив без ответа первый, почти безболезненный укол Мастера, Шарков мог ожидать новых, куда более серьезных вызовов. В отличие от Мастера выбор действий для Шаркова был ограничен. Он не мог похвастаться сверхспособностями, поэтому ему оставалось лишь предложить сыграть в открытую.

– Вы уже продемонстрировали нам с куратором свои возможности. – Шарков взглядом указал на новую ель, установленную на месте сгоревшей. – Полагаю, этого вполне достаточно.

Мастер широко улыбнулся и протянул Шаркову руку.

Чувствуя недоверие, Шарков все же не мог не ответить на рукопожатие.

В тот момент, когда их ладони соприкоснулись, Шаркову показалось, что его руку кольнул легкий электрический разряд, а лицо Мастера будто осветилось изнутри матовым, бледно‑опаловым светом. Но это была всего лишь иллюзия, длившаяся не больше мгновения. Ладонь Мастера была сухая и теплая.

– Даю вам слово, что не стану рыться в вашей памяти или читать ваши мысли. Если, конечно, вы сами этого не пожелаете.

– С чего бы вдруг мне этого захотелось? – насторожился Шарков, чувствуя подвох в словах Мастера.

– Ну, всякое в жизни случается, – ответил тот. – Допустим, вам захочется оживить какое‑то старое, полустершееся воспоминание. Или вдруг у вас возникнет необходимость сказать мне при посторонних что‑то очень личное. В таком случае не надо махать руками, делать страшные глаза или каким‑то иным способом пытаться привлечь мое внимание. Достаточно будет только подумать об этом. Хотите попробовать, как это работает?

– Не сейчас, – качнул головой Шарков.

– Почему? – Мастер, казалось, был расстроен отказом. – Мне думалось, людей привлекает все необычное.

– Не в тех случаях, когда нужно испытывать это на себе, – ответил Шарков.

– Уверяю вас, это совершенно безопасно!

«А можно ли тебе верить?» – подумал Шарков, хотя и понимал, что лучше об этом не думать. Лучше вообще ни о чем не думать. Заверения Мастера о том, что он не станет лезть к нему в голову, вовсе не убедили Шаркова. Он ведь может просто не озвучивать то, что узнает. И Шарков будет пребывать в счастливом неведении, будучи уверен в том, что его разум и память находятся в неприкосновенности.

Улыбка Мастера сделалась несколько иной – чуть более жесткой. При желании в ней можно было углядеть и капельку надменности, и чуточку самодовольной спесивости, и легкий мазок сарказма.

– Хотите, чтобы я продемонстрировал это на ком‑то другом? Может быть, на том охраннике, что притаился за елкой? – Шарков внимательно посмотрел на ель, на которую указывал Мастер. С того места, где они находились, охранника не было видно. – Или, может быть, лучше на том, что прячется за парапетом? – Мастер махнул рукой в другую сторону. Но и там Шарков никого не увидел. – Что я должен заставить их сделать? – Мастер призывно раскинул руки в стороны. – Выбирайте, не стесняйтесь!

– Мне показалось, вы собирались закончить демонстрировать свои возможности, – сухо ответил Шарков. – Вам самому‑то это еще не надоело?

– Что именно?

– Доказывать всем, что вы лучший.

– Сейчас я пытаюсь убедить вас в том, что мне можно доверять. Поверьте, мне неприятно то, что, совершенно меня не зная, вы априори считаете меня лжецом и обманщиком.

Шарков хотел было сказать, что это не так, но вовремя сообразил, что в таком случае лжецом станет он.

– У меня нет оснований верить вам, – сказал он.

– Так же как нет оснований и для недоверия, – парировал Мастер.

– А что насчет Дживза и Арчи? – Шарков решил идти до конца. – Вы хотя бы имена их настоящие знаете?

– Я знаю о них больше, чем известно им самим, – криво усмехнулся Мастер. – Это были приставленные ко мне профессиональные соглядатаи. И вы это знаете. Они осознанно шли на риск. То, что я с ними сделал, было самозащитой.

– То есть еще один урок для тех, кто собирается вести с вами переговоры?

– Можно и так сказать. Я хочу, чтобы переговоры велись честно.

– А из‑за чего пострадал доктор Карцев?

– К его безумию я не имею никакого отношения. – Мастер начал неторопливо спускаться вниз по лестнице. Шарков, так же неспешно переступая с одной ступени на другую, последовал за ним. – Я как раз рассчитывал, что доктор Карцев станет тем самым человеком, с которым я смогу беседовать на самые разные темы. Понимаете? Мне нужны не только соглядатаи, но и собеседники. Хотя бы один.

Шарков не видел всего лица Мастера, только ухо и часть щеки. Но говорил он столь искренне и проникновенно, что Игорь поймал себя на том, что ему хочется верить альтеру. А поймав, тут же сам себя и осадил – это была не искренность, а очередной крючок, на который пытался подцепить его Мастер.

– У доктора Карцева есть забавная теория насчет того, что я представляю собой инструмент естественного отбора. Он вам еще не рассказывал?

Мастер ступил на расчищенную от снега площадку перед крыльцом.

– Рассказывал, – кивнул Шарков.

– Ну и как вам?

Шарков молча пожал плечами, стараясь, чтобы жест в полной мере отобразил все его безразличие к этому вопросу.

– А мне понравилось, – улыбнулся Мастер. – Теория невообразимо глупа, но именно в силу своей глупости она абсолютно неуязвима. Как и все теории заговора.

– Почему? – спросил Шарков.

– Потому что спорить с глупостью станет только еще больший глупец. – Мастер быстро глянул по сторонам. – Направо, налево или прямо?

Переход был столь резким, что Шарков не сразу сообразил, что речь идет о выборе одной из трех дорожек, по которым можно было пойти. Мало того что не думать ни о чем было совсем непросто, оказывалось, что у недумания имелись еще и побочные эффекты. Заторможенная реакция на простые, в принципе, вопросы, один из них.

– Ну же! – Мастер взмахнул открытой ладонью, как будто подкинул лежавший на ней камешек или монетку. – Я предоставляю вам право выбора.

– И какой в этом смысл? – Шарков не понял, шутка это или очередная игра.

– Вы отказываетесь от своего права? – Мастер ткнул в него указательным пальцем, словно судья, собравшийся вынести приговор обвиняемому.

Шарков недовольно поджал губы:

– В чем смысл этой игры?

– Мы учимся доверять друг другу.

– Вряд ли из этого что‑то выйдет, – недовольно буркнул Шарков и пошел по дорожке, тянущейся влево от крыльца.

Под ногами негромко поскрипывал снег. Дорожка, казалось, вела в зачарованный лес, полный секретов, загадок и тайн. И найти выход из него можно было, только отыскав все секреты и ответив на все вопросы. Интересно, многим ли это удавалось.

– Потому что мы находимся по разные стороны баррикады, – насмешливым тоном продолжил начатую Шарковым фразу Мастер.

– Можно и так сказать, – кивнул Шарков.

Проходя мимо заснеженной ели, он посмотрел в сторону и увидел стоящего за деревом охранника в черном тулупе, валенках, меховой шапке с опущенными клапанами и с автоматом на груди. Охранник осторожно скосил взгляд в сторону идущих, но голову не повернул и затаил дыхание так, что даже пар из ноздрей не шел.

– А вы не думаете, что сами воздвигли эту баррикаду? – спросил Мастер. – И все время стараетесь сделать ее повыше.