Любовь до полуночи - Никки Логан

– Нет, я хочу быть наедине с тобой здесь.

Перебор? Она повернулась к окну, словно они обсуждали исключительно шоу. Но каждая клеточка ее тела ожидала отказа, и это делало ее улыбку натянутой.

– Или нет.

Оливер подался вперед, крепко прижал губы к ее уху:

– Не двигайся.

Он вернулся через несколько секунд, занял свою прежнюю позицию и еще крепче заключил ее в свои объятия, как будто и не уходил. Так что… Может быть, тогда все в порядке? Шоу продолжалось, зрелищное и грандиозное, но Одри думала только о бедрах Оливера, прижимавшихся к ее ягодицам. О его мускулистой груди, касающейся ее спины, и обнимающих ее руках.

Световое шоу? Какое еще световое шоу?

Наконец раздалась музыка, которая возвестила окончание ночной феерии, но Одри продолжала стоять у окна, не желая отказываться от теплого конверта чувственного забвения, в котором она пребывала с Оливером в темноте.

Когда включили свет, рой персонала – как напуганные насекомые – подхватил тарелки и скрылся за дверями, ведущими в кухню. Метрдотель тихо разговаривал по очереди с шестью оставшимися парами, которые, не скрывая любопытства, собирали свои вещи, и через несколько мгновений их уже не было.

– Оливер?..

– Судя по всему, твое желание для меня закон.

От удивления у нее открылся рот.

– Ты что, прогнал их?

– Внезапная и досадная авария в кухне и сегодняшний ужин за счет ресторана для всех. Я уверен, что они в восторге.

– Учитывая то, что они дошли почти до последнего блюда, – и учитывая стоимость подобного ужина в «Цинтине», – я тоже в этом не сомневаюсь.

Оливер повел ее к своему дивану.

Мин-Гуа появился с бутылкой белого вина, элегантным кувшином воды со льдом и пультом дистанционного управления и расположил все это на столе перед ними, пробормотав: «Спокойной ночи, мистер Хармер. Миссис Одри».

А потом он ушел в кухню и вышел через какую-то заднюю дверь, через которую незаметно исчез и весь остальной персонал.

Одри повернулась в изумлении к Оливеру:

– Вот так просто?

– Они приведут все это в порядок к завтраку.

Ага. Так просто.

– Ты всегда получаешь то, чего хочешь?

– В основном. Я думал, ты тоже этого хотела.

– Понятия «желать» и «получать» в моем мире не всегда обязательно связаны.

– Ты передумала?

– Ну… не совсем…

Он откинулся на спинку своего роскошного дивана и бросил на нее понимающий взгляд:

– Выкладывай, Дивейни.

– Я просто ошеломлена беспринципностью, с которой все это было… проделано.

– Будь осторожна со своими желаниями, потому что они могут материализоваться.

Они опять были одни.

Одри оглядела стильную обстановку. Потом посмотрела на дверь. Потом на Оливера.

Его глаза сузились.

– Что?

– Мне просто нужно минутку.

Она снова поднялась и босиком побрела в противоположный конец ресторана, тщательно рассмотрела там все, прежде чем вернуться.

– Что-то потеряла?

– Просто смотрю, как живет другая половина.

Она оценила вид из окна – в их углу со стрекозами определенно лучше. Хотя он был, конечно, таким же. Разве что Оливер был частью ее вида там.

Оливер улыбнулся и откинулся, чтобы наблюдать за ней. Она приподняла подол своего платья, слегка оголив ноги, и затем пробежалась трусцой – по-другому это назвать было нельзя – по ресторану, где обычно было полно людей.

– Ты сошла с ума, – усмехнулся он, изо всех сил стараясь не смотреть на ее обнаженные ноги.

– Нет, я просто очень любопытная.

Она просунула голову в окно раздачи и проверила гламурную кухню. На ночь никакой еды не оставили, но кого-то завтра определенно ожидала уборка. Где-то в углу, гудя в тишине, делала свое дело промышленная посудомоечная машина.

Когда Одри в заключение проходила мимо его диванчика, Оливер протянул руку и обхватил ее за талию, притягивая к себе на колени. Ее протестующий визг был поглощен роскошным ковром и мебелью.

– Здесь есть камеры слежения?

– Неужели ты думаешь, что они не догадываются, почему я отправил их домой так рано?

Мысль, что все, кто были в ресторане, выходили на улицу, оглядывались на верхние этажи и представляли…

Тепло волной ударило туда, где ленивые поглаживания Оливера уже начинали вызывать беспокойство.

– Между знать и видеть большая разница. Не говоря уже о YouTube.

– Расслабься. Камеры только на входах, пожарной лестнице и над сейфом. Единственные наши зрители – всевозможные беспозвоночные.

Она взглянула на симпатичных стрекоз, которые теперь казались особо активными в своем террариуме, как будто хорошо знали, когда персонал вечером уходит, и собирались устроить свою ночную вечеринку.

Оливер дотянулся до пульта дистанционного управления, нажал на кнопку и приглушил освещение в ресторане.

– Итак, – он подвинулся ближе к ней, так чтобы их тела касались друг друга множеством возбужденных точек, – ты хотела побыть наедине?

– У нас так мало времени, – прошептала она. – Я не хочу делить тебя с толпой.

Призрачная тень промелькнула в его глазах, прежде чем они потемнели, потеплели и посмотрели на нее.

– Это чувство полностью взаимно.

Она почувствовала его губы на своих губах – такие же мягкие и податливые, как и прежде, но только теплее и нежнее. Как будто у них впереди было все время в мире, а не только несколько коротких часов. Она поцеловала его в ответ, смакуя его вкус и ощущение от поцелуя и растягивая время, которым они не воспользовались наверху. Он не стал торопиться, желая насладиться моментом, как и она.

Вскоре ее дыхание стало напряженным, и насыщенное тепло волнами проходило по их телам. Оливер снял свой пиджак, а Одри подтянула длинное шелковое платье выше бедер в жалкой попытке охладить самые возбужденные места.

– Я чувствую себя подростком, – прохрипел он, – целующимся и обжимающимся на заднем сиденье родительской машины.

– Только ты точно знаешь, что переспишь в конце свидания. – А ведь он уже сделал это два раза.

Он улыбнулся:

– С тобой я ничего не воспринимаю как должное.

Одри чуть отстранилась от него, впустила немного вожделенного воздуха между их телами, а затем вернулась в прежнее положение, упершись в него телом.

– Да ладно. Мы оба знаем, что во мне ты можешь не сомневаться.

Оливер рассмеялся, откинув голову назад, и она тут же принялась скользить ноющими губами вниз по его подбородку, шее, кадыку. Она ощущала его вкус – соль и одеколон. Самое изысканное сочетание.

Так они лежали в обнимку достаточно долго, потому что лед в ведерке с вином почти растаял, а Одри выпила всю минеральную воду, которую принес Мин-Гуа.

– Я надеюсь, ты не собираешься напиться так, что ни на что не будешь годен в постели, – поддразнивала она Оливера, когда тот потянулся за бутылкой вина. Но он лишь подмигнул, поставил бутылку на стол, а затем окунул свой стакан прямо в свежий, растаявший лед в ведерке.