Как в сказке (СИ) - Шторм Наташа

– По пьяни?

– Точно. Знаешь, я немного груб в постели. А с ним… Словом, мне не пришлось сдерживать себя. Осознание того, что я имел мужика, накрыло утром. Знаешь, меня тошнило и выворачивало наизнанку. Алик опять ухаживал за мной.

– Позволь, догадаюсь. С тех самых пор вы стали неразлучными.

Егор низко опустил голову.

– Тут дело не в сексе. Он слушал меня. А это большой талант, уметь слушать. И он… он переживал за меня. Ведь обо мне никто и никогда не заботился. Отец то сидел, то пытался корчить из себя бизнесмена. Мама преподавала. Вокруг неё всегда были дети, чужие дети, школьники, а потом студены. Она думала, что сыновей нужно накормить, напоить и спать уложить, проверив домашнее задание. Никто не интересовался ни моей жизнью, ни моими планами. Захар и Иван ― погодки. Они всегда были вместе. А я…

Чёрт, ну почему мы, русские бабы, такие падкие на жалость? Моя решимость развестись немного поубавилась.

– Я тебя поняла. Даже не осуждаю. Если требуется жена, чтобы поддержать безукоризненную репутацию ― поддержу, мало того, сохраню эту тайну. Выдели мне комнату. Думаю, гостевая подойдёт.

Егор печально улыбнулся.

– Нет, Василиса. Ты так ничего и не поняла. Я был вчера у Алика. Но… у меня ничего не получилось. Я не хочу его. Я хочу тебя. Возможно, это мой шанс обрести ту самую нормальность.

Нормальность. Но где та самая грань той самой нормальности? Преступив её единожды, не захочет ли мой муж снова броситься в объятья любовника? Я не смогла бы делить своего мужчину с другой женщиной, а, если это не женщина? Тем более.

– Я должна подумать.

– У тебя будет столько времени, сколько пожелаешь.

– И ты не будешь приставать ко мне?

– Нет.

Я вышла из-за стола.

– Поехали домой.

Егор не обманул. Он дал мне время побыть одной. Постояв у окна, побродив по комнате, включила телевизор и попыталась посмотреть французскую мелодраму. Сосредоточиться на сюжете не получилось. Что-то щёлкнуло в голове. Для принятия решения нужен был толчок. И я его нашла. Набрав номер Ивана, отсчитала гудки. К трубке долго не подходили. Я уже хотела нажать «отбой», как послышалось:

– А… Ва-а-сили-иса. Чего тебе?

Ванька был пьян в стельку. Чего мне? И, действительно, чего? На что я надеялась? На то, что мой возлюбленный захочет узнать, как у меня дела, жива ли я, в конце концов? Сам позвонить не догадался, а теперь «Чего тебе?»

Ответить не успела. Где-то рядом с Иваном послышался нервный женский смех, а потом томный голосок капризно пропел:

– Милый! Ты ещё долго?

Я бросила трубку. Щёки пылали, в висках стучало. Значит, у Ивана всё хорошо. Жив, здоров и счастлив. Бороться за меня никто не собирался. Что ж, не такого мужчину я хотела видеть рядом. Рыча и чертыхаясь, помчалась в душ и встала под холодную воду. Вот же дура, идиотка сумасшедшая! Понапридумывала себе всего сама, вот теперь на себя и обижайся. Разве Ванька говорил, что любит? Я стучала зубами, но упорно стояла под сильной струёй. Он говорил, что хочет. А между «любить» и «хотеть» была огромная разница, как оказалось, целая пропасть. Теперь он хочет кого-то ещё, а это «ещё» хочет его. Просто Санта-Барбара какая-то. Егор хоть называет вещи своими именами. Мало того, ему хватило смелости признаться в собственных грехах. Не побоялся, что эту информацию я оберну против него! Пальцы ног посинели. Я выбралась из ванны и закуталась в махровое полотенце. Дотопав до кровати в гостевой комнате, пролезла под одеяло и заснула.

Жарко. Очень жарко. Я пыталась стереть со лба пот, который спускался тонкими струйками и склеивал ресницы. С трудом приоткрыв веки, обнаружила себя в хозяйской спальне. Странно. Я же, вроде, засыпала в другой комнате. Тусклый свет ночников. Егор сидел рядом и набирал в шприц прозрачную жидкость из ампулы.

– Проснулась? Это хорошо. Сейчас сделаем укол и перемерим температуру.

Я вяло протестовала, но сильные руки перевернули на бок моё горячее тело, а через секунду острая игла впилась в ягодицу.

– Ой, больно. Что ты мне колешь? Кислоту?

– Не ной. Этот антибиотик тебе доктор прописал. Ума не приложу, где ты простыть успела?

– Вчера…

– Позавчера. Ты в постели почти двое суток.

Я попыталась подняться на локтях.

– А что я делаю в твой кровати?

Егор хмыкнул, упаковывая в бумажный пакет использованный шприц и пустую ампулу.

– Выздоравливаешь. Надеюсь, скоро сможешь бегать.

– А без шуток?

Градусник переместился ко мне в подмышку.

– А, если без шуток, то я нашёл тебя в гостевой комнате. Ты вся горела и бредила. Вызвал доктора. Конечно, нужно было отправить тебя в больницу, но это могло стать очередным стрессом. Да и зачем? Уколы колоть я и сам умею, уксусом обтирать тоже.

Градусник запищал. Егор кивнул.

– Тридцать семь и восемь. Немного сбили. Значит, нужно покормить выздоравливающую.

Он исчез за дверью, а уже через пару минут вернулся с чашкой бульона.

– Пей. Сам варил.

Я выгнула бровь.

– Из чего? В холодильнике пусто.

– Уже нет. Служба доставки работает отменно. Всё самое лучшее для Вас, мадам!

Я выпила ароматный бульон и почувствовала прилив сил.

– Ладно. Мне надо… ― я кивнула в сторону удобств.

Егор молча поднял меня и понёс в туалет. Блин, так неловко! Это было лишним. Уж как-нибудь сама бы дотёпала.

– Я это… тут, за дверью.

Очень мило, хоть не пришлось просить выйти. Ванна и туалет были совмещены. Умывшись и почистив зубы, я медленно поплелась в комнату.

– Ты лежи. Постарайся уснуть, а я немного поработаю.

Я думала, Егор отправится в кабинет, где стоял мощный компьютер, но он улёгся рядом, поставив на колени ноутбук.

– Чем ты занимаешься?

– Всем. В основном книжками.

– Пишешь?

Вот только писателей мне не хватало!

– Что ты! Я их издаю. Сейчас решил продвигать молодых российских авторов. Сказки, исторические романы. У наших с тобой соотечественников такая литература пользуется спросом, да и французов стоит познакомить с настоящей Россией.

– А на каком языке будут книги?

– Русский, французский, английский.

Я оживилась.

– Слушай, возьми меня к себе на работу. Я могла бы переводить сказки, а ещё иллюстрировать. У меня же художка за плечами.

Егор задумался.

– Ты, правда, этого хочешь?

– Ещё как. Я привыкла работать. Ну, пожалуйста.

Сложив руки домиком, с мольбой посмотрела мужу в глаза.

– Хорошо. Как только поправишься… ― он почесал затылок. ― Кстати, я могу нагрузить тебя ещё кое-чем.

– И чем?

– Начальник пиар-отдела отправилась в декретный отпуск. А мне позарез нужен человек, который займётся рекламной компанией новых книг, сможет организовать встречи авторов с читателями, отрегулирует работу литературных сайтов в интернете.

О, Боже, я уже начала задыхаться от восторга, а искуситель всё перечислял и перечислял мои предполагаемые обязанности.

– Я смогу. Я справлюсь.

Закрыв глаза, уже начала планировать свою работу в компании мужа. За этим волнительным занятием меня и застал сон.

Неделя пролетела быстро. Шесть дней меня лихорадило, я кашляла, истекала соплями, ныла, отказывалась есть, подставлять попу под очередной укол, словом, капризничала, по полной. Егор же проявлял чудеса терпения. На седьмой болезнь отступила. Я самостоятельно подошла к холодильнику и оценила запасы. Да, мой муж позаботился обо всём. Молочные продукты, соки, фрукты, рыба, нежирное мясо. Свежий хлеб нам доставляли каждый день из соседней булочной. Вот и сейчас запах хрустящих багетов приятно щекотал ноздри.

– Сегодня хорошая погода. Хочешь, прогуляемся?

Егор вернулся с пробежки, держа в руке свежие газеты.

– Да. Хочу на набережную.

– Идёт.

Погода стояла потрясающая. Поздняя осень решила побаловать парижан, а, заодно, и нас. Даже не верилось, что через пару дней начнётся календарная зима.