Как в сказке (СИ) - Шторм Наташа

– Отец звонил.

Я перевернулась на другой бок, оказавшись к мужу спиной.

– Василиса, слышишь меня?

– Да пошёл ты!

Диван заскрипел под тяжестью тяжёлого тела.

– Нам нужно поговорить.

– Да? ― я присела, поджав колени. ― А чего вчера не выслушал? Вот я наслушалась, будь здоров. ― Рука сама потянулась к зудящей скуле.

Егор тяжело вздохнул.

– Прости. Пьяный был. А, когда пьяный ― себя не контролирую. Второй час ночи, а тебя нет. Поэтому психанул. ― Он откинул прядь моих волос со лба. ― Больше не трону. Отец сказал быть с тобой поласковее.

– Ты только за это просишь прощение? ― палец упёрся в синяк.

– А где ещё наследил?

Вот это гусь! Мой рот открывался и закрывался, как у рыбы. Егор хохотнул. Да, очень смешно.

– А… ты о том?

– О том самом.

Мужчина почесал затылок.

– Ну, понимаешь, между мужем и женой это иногда случается. Тебе было неприятно?

Я встала и подошла к окну.

– Это походило больше не насилие, ты, словно мстил мне за то, что я вторглась в твою жизнь. Слушай, а давай разъедемся. Я найду работу, ты заживёшь так, как привык… Никто и знать не будет.

Егор подошёл сзади и прижался к моей спине горячим телом.

– Не могу. Ты единственная женщина, которую я реально хочу. Захотел сразу, как только увидел. И, когда вчера вернулся домой, а тебя тут не оказалось… Словом, я такого себе накрутил!

Очень хотелось спросить про его собственного любовника, но не выдавать же Раису! Я решила не афишировать знакомство с семейством Эвофиади. Это был мой козырной туз в рукаве.

– Так, где ты была?

Я пожала плечами.

– До вечера проспала, а потом вызвала машину и покаталась по городу. Видишь, ничего криминального. Съела бриош, выпила кружку шоколада.

Напряжение понемногу спадало.

– И даже ни с кем не познакомилась?

Я освободилась из объятий и села в кресле.

– Ну почему? В кафе за столик подсел Ван Гог. Предложил портрет мой написать.

Егор засмеялся.

– Ясно. Пусть пишет. Да, я освобожусь часа через три, сходим в ресторан. А ужин дома приготовим. Ты готовить умеешь?

– Так себе. Зато я умею рекламировать еду, даже ту, что в рот не возьмёшь.

Егор накинул пиджак и направился к двери. Я развернулась.

– Стой. Что изменилось за одну ночь? Ведь ещё вчера ты хотел, чтобы мы жили разными жизнями. К чему теперь поход в ресторан и готовка ужина?

Муж свёл брови на переносице.

– Когда-нибудь ты всё узнаешь. А пока… Я много думал вчера. И решил, что хочу построить с тобой семью, настоящую семью, как было у отца и мамы. Ладно, на переговоры опаздываю.

Он вернулся, чмокнул меня в затылок и исчез в прихожей.

И что теперь с этим делать? В общем, я решила отложить визит к Раисе. Вспомнив Ван Гога, улыбнулась. Нет, вряд ли по такой погоде старик будет творить на набережной. Мысли метались в голове, словно в тумане. Я не могла ни на чём сосредоточиться, поэтому разложила вещи и принялась тонировать синяк. Теперь немного пудры. Кожу стянула корка, но это было лучше, гораздо лучше, чем показаться на людях с таким украшением.

Через два часа Егор явился. Казалось, вчерашний инцидент и разговор с отцом, совершенно не вывели мужчину из состояния равновесия. Кивнув, он удалился в кабинет. И что это значит? Обед отменяется? Я не могла привыкнуть к перепадам настроения. Впрочем, сидеть в четырёх стенах не собиралась. Заглянув в просторную комнату, увидела мужа у компьютера.

– Я прогуляюсь?

Егор рассеянно уставился на меня.

– Да. Сейчас всё доделаю, и в ресторан.

Прошёл ещё час и ещё. Логачёв просто испытывал моё терпение. Я успела проголодаться и сейчас вспомнила о багете. Чёрствый батон лучше, чем ничего. Пережёвывая вчерашнюю булку, сварила кофе. Вот тебе и семейные радости. Нужно сходить в магазин за продуктами. Полуфабрикаты водятся везде. А разогреть я уж как-нибудь смогу.

Накинув куртку, потянулась к двери кабинета.

– Ухожу охотиться на мамонта. Если в доме нет мужиков, каменный топор берёт женщина

– Стой. Я всё закончил. Пара минут.

Порадовал. За компом муж жил в своём собственном измерении и за временем не следил.

– Если ты решил уморить меня голодом, фиг угадал. Я в супермаркет.

– Не нужно себя утруждать. Можно позвонить и заказать еду по телефону, если умираешь.

– Нужно, Егор. Иногда нужно чем-то себя утруждать. Я в этом доме скоро с ума сойду от безделия.

Мой муж почесал затылок.

– Ладно, разговора всё равно не избежать. Поехали.

Покружив по улицам, мы поравнялись со старинным особняком. Табличка на воротах гласила «Частная собственность. Парковка и въезд запрещены».

– На ресторан не больно-таки похоже.

Несмотря на предупреждение, муж припарковался и нажал на кнопку звонка. Через минуту тяжёлые створки поползли в разные стороны. Нам навстречу шагал высокий шатен в строгом костюме.

– Месье Логачёв? Приветствую Вас. ― Он забрал ключи от машины, а мы вошли в огромный дом.

– Не бойся. Тут все свои. Мы купили этот особняк пять лет назад и превратили в кусочек России. Понимаешь, многие не могут вернуться на Родину, по разным причинам. А тут можно пообщаться, обсудить свежие новости, почитать прессу, поесть борща, в конце концов. Ты любишь борщ?

Я кивнула.

– Тогда вперёд.

Огромный зал, этнозал. Я поразилась, это как нужно тосковать по Родине, чтобы обклеить все стены старыми фотокарточками. Красоты страны от Балтики до Дальнего Востока. По этим чёрно-белым снимкам можно было изучать историю. Чучело медведя в углу, как обязательный атрибут, вышитые скатерти на столах.

Улыбчивый официант принял заказ.

– Знаешь, я так и не смог привыкнуть ни к французской еде, ни к винам. Как по мне, так лучшим остаётся «Букет Молдавии». Выпьешь?

Я кивнула. Стол накрыли с русским размахом. Кулебяки, щи, гречка с мясом, тушёная в горшочке.

– Ты хотел поговорить? Меня всё-таки волнует будущее. В отличие от твоего, оно призрачно и туманно, а хотелось бы ясности. ― Давно так вкусно не ела. Откинувшись на спинку стула, посмотрела в непроницаемые глаза мужа.

– Я уже сказал, чего жду от тебя. Очередь за Вами, мадам.

– Месье! Вы путаетесь в показаниях. То живи, как хочешь, то живи, как я хочу. ― Я усмехнулась. ― Лично меня больше устраивает первый вариант. Создадим видимость счастливой семьи, порадуем родителей, а через год разведёмся. Как тебе мой план?

Егор нахмурился.

– Нет. Ты мой единственный шанс создать семью, нормальную семью.

– А чем плохи другие женщины? Ты же не был монахом до тридцати пяти?

Мужчина задумался.

– Всё это очень сложно. Двенадцать лет назад я влюбился. Тогда эта девушка казалась идеальной, и я был готов жениться.

– Но папа был против.

– Нет, не был. Только попросил не торопиться, присмотреться получше. Да, если бы он и был против, я бы наплевал.

Ты бы наплевал, а Ванька нет.

– И?

Егор горько усмехнулся.

– Я попал в клуб, где она работала официанткой. Друзья привели.

Он помолчал и закурил.

– Дальше что было?

– А дальше я увидел, как её трахали сразу трое, мою принцессу, мой идеал, девушку, которую я и пальцем тронуть боялся.

– Да, неприятно, но не смертельно.

Егор ухмыльнулся.

– Не смертельно. Вот только я так нажрался, что потерялся в пространстве. А, когда проснулся, чуть дубу не дал. Рядом со мной в постели лежал парень.

– Криндец!

– Не то слово. Я бы сбежал или в морду въехал этому мудаку, но, оказалось, что ночью я успел подраться в баре. Кто-то вырубил меня битой. В общем, я стал нетранспортабельным.

– Значит, ничего у вас не было?

Муж взъерошил волосы.

– Было, не было. Вопрос заключался в другом. Словом, Алик ухаживал за мной, как мать родная. Не переставая внушать, что женщины ― шлюхи, и от них ничего, кроме подлости ждать не стоит. А я был на тот момент внушаемым.

– И ты с ним…

– Да. Но это было спустя пять лет, когда я обжёгся не во второй, а в двадцать второй раз.