Цена прощения - Марджери Хилтон

Все. Решение принято. Назад пути нет. Гордость и упрямство сделают свое дело в борьбе с трусостью и нерешительностью. Смелая идея возникла сама собой, как будто всплыла на поверхность из глубин подсознания. Еще вчера утром Герда и представить себе не могла, что осмелится даже подумать о том, чтобы обратиться к Джордану, а сейчас вот собирается на встречу с ним.

Когда наконец Герда закончила одеваться, квартира имела такой вид, словно здесь побывали грабители. Все было вверх дном. Содержимое шкафов — платья, блузки, туфли, белье, — все валялось в беспорядке на кровати, на полу, на подоконнике. На трюмо в хаосе помад без колпачков и украшений лежал полупустой опрокинутый флакончик — лосьон лужей растекся на поверхности столика. И в придачу ко всему, будто прикрывая весь этот бедлам, поверх лежал небрежно брошенный цветастый шелковый шарфик. Зато Герда вышла из квартиры, что называется, во всеоружии. Ни в макияже, ни в одежде не упустила ни одной мелочи.

Смущало только то, что она не имела ни малейшего представления, где искать Джордана и что говорить, если все-таки найдет его. Вроде бы у него есть квартира в городе, но где именно… В телефонной книге Герда нашла адрес, взяла такси и отправилась в гости. Ну и что, если без предупреждения. О чем предупреждать? Что она приедет и будет уговаривать его изменить решение?

Такси остановилось перед очень красивым старинным домом. Такие очень редко, но еще можно встретить в джунглях гигантских стеклобетонных небоскребов. Отшлифованные булыжники, даже в жаркую погоду дышащие вековой прохладой, милые створчатые оконца и висящий на крыльце фонарь хранили атмосферу Англии восемнадцатого века. Герда подумала, что, может быть, водитель не расслышал адрес. Никогда не думала, что Джордану свойственна ностальгия по старинным уютным домикам Лондона эпохи правления короля Георга.

К дому вела узкая каменная дорожка. Неброская табличка над звонком гласила, что дом принадлежит Джордану Блэку. Предательский страх холодком пробежал по спине. Может, его нет дома? Сегодня же пятница. Он, должно быть, уехал в Грин-Риг на выходные.

Почти на цыпочках Герда прокралась за угол и в тени деревьев увидела зеленый «мерседес». Охваченная паникой, она остановилась, пытаясь заставить себя трезво соображать. Как гром среди ясного неба над головой раздался голос Джордана:

— Вообще-то дверь с другой стороны. И она не заперта, только поверни задвижку.

Герда чуть не подпрыгнула от неожиданности, быстро обернулась и посмотрела наверх. Он стоял у открытого окна — брови удивленно приподняты, волосы непослушно топорщатся на ветру.

— Ты ведь меня ищешь, не так ли?

Герда молча направилась к крыльцу. Дверь послушно отворилась, и она очутилась в низком сводчатом холле с темно-бирюзовыми стенами и паркетом янтарного цвета. Справа — деревянная узкая лесенка. Растерянно озираясь, Герда медлила. Входная дверь тихо захлопнулась, будто возвещая о том, что назад пути нет. С замиранием сердца Герда стала подниматься по ступенькам.

Из-за волнения висящие в простенках великолепные японские гравюры не были оценены по достоинству. Лестница сразу выходила в просторную гостиную, где Герда увидела Джордана, все так же стоящего у окна.

— Проходи, проходи. Или, может, тебе удобнее говорить прямо оттуда?

Она нерешительно подошла к темно-зеленому кожаному креслу.

— Я закрыла дверь там, внизу.

— Что бы я без тебя делал. Что будешь пить?

— Ничего, спасибо.

— Присаживайся. Сигарету?

— Нет, спасибо. Ты, наверное, собирался уходить? Я тебя не задерживаю?

— Нет. Иногда приятно просто побыть дома в одиночестве. — Он уселся напротив нее, картинно положив ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя, что нисколько не удивлен нежданной гостье.

Со смехом в глазах он бесцеремонно рассматривал вытянувшуюся от напряжения, неуклюже сидящую на краю огромного кресла фигурку.

— Ну что же, я польщен. Какая честь. Итак?

Вся съежившись под сканирующим взглядом, Герда, словно в поисках поддержки, беспомощно огляделась вокруг. Со вкусом обставленная просторная комната. С обеих сторон старинного камина из зеленого мрамора возвышаются куполообразные ниши, придающие обстановке некую торжественность. Джордан сидел, развалившись в кресле, и не спускал с Герды глаз. Он явно нервничал. Герда прекрасно помнила эту привычку как бы в задумчивости легонько постукивать по нижней губе большим пальцем. Неожиданно он встал и снисходительно усмехнулся:

— Ну конечно… Какой же я дурак. Ты же умрешь от любопытства, если я не покажу тебе дом. Эх, вы, любопытные создания. Пойдем. Сначала спустимся вниз. Вообще-то раньше этой лестницы не было. Была со стороны сада. Но теперь я там ставлю машину… — непринужденно болтал он. — А потом мне не нравятся эти новомодные мизерные кухоньки. Так что здесь внизу у меня столовая. Когда-нибудь я заменю это сосновое покрытие. Оно, конечно, красивое и создает эффект большего пространства, но это чисто ковбойский стиль и здесь немного не в тему.

Джордан стоял, опираясь на большой холодильник, и наблюдал за Гердой, которая с искренним любопытством рассматривала узор на сосновом покрытии. Кухня сверкала безупречной сталью и напоминала картинку из глянцевого каталога. Далее шла маленькая, уютная столовая, снова лестница с гравюрами и гостиная. Везде очарование старины ненавязчиво сочеталось с современным стилем. Джордан остановился перед открытой дверью в ванную комнату. Великолепие мрамора цвета топаза и сепии было завершающим аккордом роскошной симфонии стиля и роскоши. Ослепленная и восторженная, Герда не сразу расслышала Джордана.

— Я, конечно, понимаю, что красиво, но я тебя уже два раза спросил: почему ты все-таки пришла?

Она набрала полную грудь воздуха и выпалила:

— Я пришла попросить тебя, чтобы ты пересмотрел свое решение.

— Какое именно?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. — Пока ей удавалось сохранять бесстрастность. — Мы получили письмо сегодня утром.

— А, значит, это чисто деловой визит, — сухо прокомментировал он.

— Не совсем. Твой ответ, то письмо, далеко от делового хотя бы потому, как безжалостно ты… — Она запнулась, чувствуя, что начинает терять контроль над собой. — Я пришла узнать, как логически или юридически ты можешь аргументировать свой отказ в продлении контракта. И что значит вся эта полученная информация и какие-то там переговоры, которые якобы ведутся.

— Неужели ты еще не поняла?

— В противном случае я бы не стала спрашивать.

— Угу… — Он прошел в холл, вернувшись, подошел к бару и вдруг ни с того ни с сего заявил: — Я планирую купить «Черингфолдс».

— Что?

— А что ты так удивляешься? Еще одна дочерняя компания, только и всего.

— Но «Черингфолдс» не продается. Ховард и не думает об этом. Потом у него контрольный пакет акций. Так что здесь ты просчитался.

— Не думаю. — Джордан подошел, держа в каждой руке по стакану. — Я знаю, что выкинул Тэйлор. И еще располагаю несколькими фактами… Но самое главное, не думаю, что Дюррел будет сопротивляться. Дела уже идут неважно, а к тому времени, как он вернется, думаю, вы совсем обанкротитесь.

— И как давно ты ждешь, что мы пойдем ко дну? — с горечью спросила Герда.

— Достаточно, — невозмутимо парировал он и присел на кушетку. — Уже несколько недель.

— И ничего не сказал мне?

— Тогда еще все было довольно неопределенно.

— О боже! Не могу поверить, что ты до такого… — Герда почувствовала себя ничтожной и подавленной. Вдруг в голову пришла чудовищная мысль. Глаза испуганно округлились. — Ты что, делаешь это из-за Рэчел и Стюарта. И меня… потому что я не…

— Я бизнесмен и руководствуюсь только собственной выгодой, — грубо оборвал ее Джордан. — «Черингфолдс» на грани банкротства. Я в состоянии поставить компанию на ноги и, кроме того, сделать процветающей. В качестве дочернего предприятия «Уэнтфорд», конечно.

— Да, в самом деле. О чем это я? Главное — прибыль. А люди — так, побочный материал. — В ее словах слышались боль и душераздирающая ирония над собой, над своей наивностью.

Он только пожал плечами. Тяжело сознавать, но на этот раз все кончено. Все усилия напрасны. В комнате надолго воцарилось молчание. Словно очнувшись, Герда со вздохом поднялась. Как глупо, что она, не подумав, прибежала сюда. До каких пор можно верить в сказки? Как она могла надеяться, что может хоть что-нибудь изменить. Нет, требовать от Джордана Блэка проявления человеческих чувств — бесполезная трата времени. Она же знала его, всегда знала как расчетливого дельца. Да и как можно повлиять на этого человека, если в его глазах ты пустое место?

С холодной учтивостью Джордан подошел, чтобы помочь ей надеть пиджак. Она уже хотела сунуть руки в рукава и вдруг обернулась и встретилась с ним взглядом. В его глазах отражалась мучительная борьба. Они словно молили о чем-то и в то же время презрительно отталкивали. Как-то само собой получилось, что Герда порывисто заговорила: