Библия Эльфов - Алексей Юрьевич Булатов

– Да? Я не знал, а почему?

– Нарушение энергетического поля, искажение электромагнитного поля. Там много причин, иногда, наоборот, бывает, что струна инициирует буйный рост дерева и среди березок вырастает огромный кедр, который растет в два – три раза быстрее, чем ему положено.

Мы перешли через линзу, и в нос ударил сильнейший запах тухлых яиц. Ландилус зажал нос и сказал:

– Так-то тут человеку не выжить, я с трудом смогу переносить эту вонь дольше двадцати минут. Тебе вот, правда, ничего не угрожает.

– Ага, только если сейчас у меня не вытекут глаза.

Я зажал нос руками, глаза резало. На внутреннем экране засветилось предупреждение об опасности. Концентрация сероводорода была крайне высокой. Десять минут, которые понадобились, чтобы открыть новую линзу, показались мне вечностью. Нос не хотел привыкать к этой вони, и как только открылась линза, я прыгнул в нее руками вперед, больно ударившись о каменный пол. Вслед за мной в линзу проскочил Ландилус и как можно быстрей вытянул ключ.

– Фу, обычно все-таки там воняет чуть меньше, сегодня, видимо, лопнул болотный пузырь. Я с трудом это выдержал. Когда пойдем обратно, надеюсь, уже станет лучше.

– Я бы обошел это болото стороной, а где мы?

Мы оказались в темном подвале, явно какого-то строения. То, что это подвал, я понял по окошку, которое было под самым потолком и выходило на улицу. Через это окошко пробивался тусклый свет. Когда глаза немного привыкли, я увидел, что мы находимся в каменном мешке, то есть выхода из этой комнаты наружу не было. Вокруг были только стены из булыжника, сложенные на цементе. Высота потолка тут была чуть больше полутора метров, и выпрямиться в полный рост было невозможно. Окошко с железной решеткой выходило на площадь, по которой сейчас ходили люди.

– Нам нужно дождаться вечера тут, выходить сейчас нельзя, – сказал Ландилус.

– А как мы отсюда выйдем?

– Через вот это окошко, железные прутья тут опускаются вниз, и через них можно спокойно выйти.

– А дальше куда?

– А дальше нам нужно будет залезть точно в такой же подвал, но в другой части этого города.

Тут раздался колокольный звон, причем звонили явно прямо над нами.

– Мы что, в подвале церкви?

– Да, и через другую церковь будем уходить. Люди тоже чувствуют струны и строят церкви на таких местах. Ну а вот такие комнаты-переходы обычно появляются уже со временем.

– А что это за мир?

– Обычный человеческий мир, уровень развития средний, я тут обычно не задерживаюсь, чтобы изучить местность. Когда я был тут пятьдесят лет назад, вот на этой самой площади стоял эшафот, на котором собирались кого-то казнить, сегодня все спокойнее. Поэтому отдохнем пару часов, отдышимся после болота и двинемся дальше.

Я старался разглядеть этот мир из окошка подвальчика и понять, что же тут такое, каким путем двинулась тут история. Но что можно понять о человечестве из подвала? Ну разве то, что они могут строить из камня и знают, что такое цемент.

Как только стемнело, мы вылезли из окна, Ландилус аккуратно закрыл окошко, и мы пошли через площадь к другой церкви, шпиль которой было еще видно в закатных лучах. Город обезлюдел, как только начало смеркаться, и мы спокойно перешли в другой подвал, забрались в него точно так же, как и выбрались, и поставили ключ.

– В следующем мире мы немного задержимся, там нужно будет купить подарок для Зилуса: чтобы он с нами стал говорить, мы должны его накормить. До сумеречного мира еще три перехода, но следующий мир будет последним, где мы можем купить коров более-менее безопасно. И в следующие миры мы пойдем через пещеры гномов и солнышка уже не увидим.

– А гномы не будут против?

– Нет, там заброшенные ходы, и у меня с ними есть договоренность на использование этих переходов.

Общение с гномами научило меня тому, что они очень трепетно относятся к своим путям и любое проникновение считают чуть ли не объявлением войны. Филлер считал своим долгом научить меня отличать обычные пещеры от пещеры гномов, чтобы я не вляпывался в неприятности в будущем. Когда он про это говорил, я внимательно его слушал, хоть и не думал, что мне это может пригодиться.

В следующий мир мы вышли как раз явно в гномьей пещере, недалеко от выхода. Я сразу разглядел знаки, которые тут были на стенах. Обычному человеку эти знаки были бы не заметны, так как представляли собой естественные трещины, на которые сложно обратить внимание. Но на самом деле эти трещины складывались в рунические символы, которые означали имя строителя этих пещер и какому роду они принадлежат.

– «Руфий, сын Рамира», – прочитал я надписи.

– Да, Руфий. Ты обучен гномьему письму?

– Да, пока провел время с Филлером, он научил меня этому.

Ландилус поморщился при упоминании имени Филлера. Это эльфийская привычка – морщиться при упоминании имени тех, кого они знают. Ну, подумаешь, пахнет им немного неприятно, вон через болото проходил, вообще чуть не умер от вони, а тут запах гнома. Но я вида не подал, хоть был уверен, что пройдет каких-то пятьдесят лет и кто-нибудь скажет, что вот знаком с Лехой, и вот этот Ландилус точно так же поморщится, вспомнив обо мне. Убил бы!

– Тебе сейчас нужно выйти из пещеры и спуститься в деревню. Тут нам, скорее всего, охотно помогут и продадут коров. Только я тебя очень прошу, сходи один, а я тебя подожду тут.

– А почему?

– Я имел неосторожность вылечить эту деревню от чумы триста лет назад, и теперь я тут вроде как святой. Если я тут появлюсь, то на неделю будет праздник, на который придут со всех окрестных деревень и сел, и мы потеряем очень много времени. Ты сейчас спустись по тропинке, которая приведет тебя к воротам, на воротах будут стоять охранники. Скажи им, что тебя я послал и что мне нужны коровы. А я к ним загляну на обратном пути, пусть готовятся.

– А ты правда заглянешь?

– Придется, эльфы не нарушают своих обещаний.

– Хорошо, я пошел.

Я вышел на свет и вздохнул полной грудью, от меня все еще пахло тухлыми яйцами, и я постарался проветриться. Я вышел из пещеры, которая была на склоне горы, и спускаться мне было около двух километров. Вокруг была каменная пустыня с вкраплением зеленого мха. Видимо, уровень высоты тут был явно больше тысячи над уровнем моря. Тут был большой горный массив. Не очень высокая по общему метражу гора, по которой я спускался,