Говорящая собака - Марк Барроуклифф

6

КАК ПРИОБРЕТАТЬ ДРУЗЕЙ И ОКАЗЫВАТЬ ВЛИЯНИЕ НА СОБАК

Возможно, мы, люди, также можем порой обладать сверхчувствительностью. Что-то насторожило меня в том, как Тиббс отреагировал на мое предложение прийти с собакой. Мне захотелось держаться от этого человека подальше.

– Пса поручил мне друг, я присматриваю за собакой в его отсутствие. Так сказать, друг моего друга. Оставить его одного дома нельзя – пес начинает грызть все что ни попадя. Может, в таком случае я приду в другой раз. Я смогу пристроить пса на неделе. – На самом деле я рвался в бой, но не хотел показать своего нетерпения.

– У нас как раз сегодня не хватает партнера, – повторил Тиббс, и тон его наводил на мысль, что терпение у этого человека не было неисчерпаемым. – Приходите с собакой, лишь бы она вела себя пристойно.

Майкл Тиббс, известный также как Майкл Кот, был одним из крупнейших воротил в области недвижимости на юге страны. В местных риэлтерских кругах он был известен как «маньяк с топором», благодаря особым успехам в освоении равнин Суссекса.

Его вилла с великолепным видом на море, фруктовым садом на южной стороне, тремя гаражами, конюшней и превосходным транспортным сообщением была выстроена на утесах, носивших поэтическое название Семь Сестер.

Одному Богу известно, сколько было комнат в этом «престижном» особняке, благо прежде мне не приходилось бывать ни в одной из них. Более всего меня интересовала игорная комната.

У входа нас приветствовал дворецкий. Когда я говорю «дворецкий», я имею в виду человека, одетого, как дворецкий. Сейчас люди этой профессии уже не те, что в былые времена, в дни молодости королевы. Профессии дворецкого можно обучиться в одной из специальных школ, выпускники которых, открыв дверь, приветствуют гостей восклицанием: «О!».

Должен сказать, что у Кота был «крутой стол». Обычно я играл в покер с людьми, которые считают, что под словом «масть» имеются в виду червы, бубны, пики и трефы. Здесь собралась «масть» иной расцветки, так что я несколько неуютно ощущал себя в своем черном костюме от Бартона. Но даже скромный костюм в сочетании с фирменной сорочкой и галстуком смотрится на уровне. Поэтому я купил несколько превосходных новых сорочек, у которых, в отличие от подарков тетушки Джиллиан, застегивалась верхняя пуговица, а также новый галстук.

Псу был куплен шикарный новый ошейник. Он также принял ванну накануне визита, нельзя сказать, чтобы по собственному желанию.

– Тебе это пойдет на пользу, – посулил я.

– Что значит – на пользу? Вы хотите отнять мой запах, идентификацию личности, единственный документ! И это вы называете полезным?

– Тем не менее, – сказал я, окатывая его струей из душа, – так положено!

– Пощадите хоть хвост! – взмолился пес. – Это же источник моей самости.

Я понятия не имел, о чем он там лопочет. Опять он переходил на философские термины. Где он наслушался этой ерунды – понятия не имею.

– Боюсь, по-другому не получится, – ответил я, брызгая шампунь «Грязная дворняжка» с лимонной отдушкой на его поджатый хвост.

– О, сжальтесь! – кричал он, пока я споласкивал его и вытирал полотенцем. – Я же… я… я… – Тут он осекся и осмотрел себя до кончика хвоста. Затем обернулся ко мне с возрастающим восторгом. – Ну, знаете ли… – вырвалось у него. – Да я просто промок. Ура! Вот это да! – Сбросив полотенце, он стал метаться по комнате как ошалелый. – Я мокрый, я мокрый, до ниточки мокрый, – голосил он, едва не врезаясь в стены.

– С чего это ты так разошелся?

– Ну как же, – ответил пес, – на улице есть собаки, которым этого понять не дано.

Больше я на него не давил. Я обнаружил, что некоторые разделы собачьей логики лучше оставить неисследованными.

Теперь Пучок стоял в передней Кота, шерсть его лоснилась и переливалась, пушистая, высушенная феном и начесанная, и весь он сиял, как мальчик перед конфирмацией.

– Милости прошу, – сказал Кот.

Мне показалось, что присутствие собаки, пусть даже такой чистой и ухоженной, раздражает его. Покер, как таинство, к которому допускают только избранных, чужд всего постороннего. Поэтому не принято привносить в него что-то из личной жизни, не имеющее отношения к тому, что происходит за столом. Таковы неписаные правила.

– Эта дворняга немного похожа на вас, – заметил Кот, любезно скалясь на собаку. Улыбка явно давалась ему с трудом. – Говорят, собаки становятся похожими на своих хозяев, – добавил он, уводя меня в сторону тяжелой резной двери, – или наоборот?

– На самом деле оба – и хозяин, и собака – уподобляются друг другу, – сказал пес, довольный возможностью поделиться этим интересным наблюдением, – благодаря ионному обмену.

Я был озадачен. Пес, очевидно, почувствовал это, поскольку продолжал:

– Похлопывание по загривку, поглаживание и почесывание – неотъемлемые части и разновидности ионного обмена. Ионы, сиречь заряженные атомы, переходят с человеческой руки на собаку и наоборот. Происходит взаимозамещение тел на уровне элементарных частиц. Человек становится отчасти собакой, а собака – человеком. Это объясняет манеру старых леди с пекинесами набрасываться на людей.

– Перестань. Я начинаю терять ориентацию…

– Что? – удивился Кот. – Вы, простите, не гей?

– Да нет, что вы! – возмутился и одновременно смутился я.

Кот принял мое возражение, хотя, по-видимому, до конца оно его не убедило, да и меня самого, честно говоря, такое оправдание тоже не убедило бы. Не удовлетворило бы оно и никого другого, но, по счастью, наше объяснение произошло приватно. Да, но, если даже на такой конкретный вопрос ты не можешь ответить с уверенностью, что же говорить о такой скользкой теме, как карты?

Пес обнюхивал паркет.

– Здесь прошло много одиноких людей, – сказал он, выразительно протянув слово «о-оди-но-оких».

Дворецкий первым подоспел к двери и распахнул ее. Перед нами предстал карточный стол, окруженный выпивающими и беседующими мужчинами.

– Мистер Баркер и… – Тут дворецкий запнулся и взглянул на выжидательно ухмыляющегося Пучка. – И его пес! – С таким апломбом судья объявляет окончательный счет в матче, выдержав загадочную паузу: ««Королева Юга» – три, «Гамильтон Академический»… но-оль!!!»

Мы прошли в комнату, и Кот познакомил меня с собравшейся компанией, называя всякий раз имя и должность, видимо, для того, чтобы у меня создалось впечатление, что я играю с сильными мира сего. Ну а с меня это все как с гуся вода. Передо мной промелькнули какие-то расплывчатые очертания адвокатов, какой-то главный управляющий чем-то там, некто, кого я принял за известного гангстера.

Но за стол меня пока не приглашали.