КвазаРазмерность. Книга 7 - Виталий Вавикин

Тарос, подчинявшийся торговцу согласно заключенному договору, предпочел не спорить.

Остальные телебы – Тим, Гедер и Ковен – продолжали бегать по брошенной противниками площадке Снежных пиков, собирая оставленное оружие и шумно обсуждая, какие бонусы для развития игровых персонажей принесет сегодняшняя победа.

– Тогда нам стоит выдвигаться, – безрадостно сказал Тарос, показывая, что ближайшая точка с предполагаемым нахождением амулета ин-незов находится в дне пути.

– Это пустыня Живых песков? – растерялся Арк-Ми.

– Кажется, – смутился Тарос. – А что не так?

– Там ведь находится, как в темнице, Гарпия.

– И что?

– Мерзкое место. Помню, когда был разработчиком «Фив», развитие этого проекта вешали исключительно на провинившихся, потому что по доброй воле никто не соглашался, – Арк-Ми растерянно улыбнулся. – Ближе к концу, когда руководство давило на нас с братом, желая забрать наработки «Мекки», нам пришлось провести какое-то время за проектом Гарпии в пустыне Живых песков…

– Хочешь предложить какой-то план? – хмуро спросил Тарос.

– Хочу сказать, что будет лучше держаться подальше от пустыни Живых песков, выбрав другое место, – Арк-Ми потянулся за картой, но в разговор вмешался Бриск.

Чернокнижник появился рядом словно призрак, материализовавшись, казалось, из пустоты – особенность мистифов, позволяющая проходить мимо других персонажей незамеченными. Тарос выругался, схватившись за оружие.

– Не делай так больше, – попросил он Бриска, предупредив, что в следующий раз может отрубить ему голову.

– Это особенность моего персонажа, – пожал плечами мистиф, предложив для проникновения в пустыню Живых песков воспользоваться услугами фемитов. – Они ведь теперь наши должники, – напомнил он.

– Не забывай, что они имитации, – сказал Тарос.

– Он может ими управлять, – промурлыкала Агва, выглядывая из-за плеча чернокнижника.

– Так вы предлагаете отправить мистифа за амулетом ин-незов? – громыхнул Гамбино, вспомнив о былых обидах.

Колдунья подошла к торговцу и сказала, что, пока Бриск будет добывать для них артефакт, она побудет со старыми друзьями.

– К тому же попытайся представить, какую прибыль ты получишь, доставив амулет голиафцу, – Агва подошла к Гамбино и взяла его за руку.

– Ну хорошо, – сдался он. – Но только я не согласен, чтобы мистиф отправлялся в пустыню Живых песков один. Не забывай, что вы связаны. И если с ним что-то случится, то… – торговец уставился на Арк-Ми. – Ты ведь тоже можешь управлять фемитом, верно?

– Немного, – признался бывший разработчик «Фив».

– Значит, сможешь присмотреть за чернокнижником, пока мы доставим хранителям знаний золотые перья, чтобы Агва смогла получить книгу заклинаний Аида.

Спорить было бессмысленно, да Арк-Ми и не хотел. Простившись с Таросом, он взгромоздился на могучую спину фемита и взмыл в небо. Мистиф следовал за ним на Марре. При необходимости чернокнижник мог взять под контроль одну имитацию-фемита. Пользы от этого было мало, учитывая, что бывшие ангелы, превращенные в орлов, держались группами, но при необходимости мистиф мог перехватывать управление фемитом, если Арк-Ми начинал совершать ошибки. Подобная подстраховка помогла развить большую скорость и добраться до владений Гарпии до окончания игрового дня.

Желтые крупицы песка переткали между каменистых образований, уходящих за горизонт. Ветра не было, и потому казалось, что песок живет собственной жизнью. Он перемещался в хаотичном порядке, изучая каждую трещину в камне, каждый закоулок предоставленной ему территории. Мелкие песчинки, сбиваясь в потоки, ползли от одного камня к другому, оставляя за собой голую землю да скелеты ийсов, которые мгновенно рассыпались, стоило песку оставить их наедине с окружившей их бесконечностью. Здесь не было места для живых существ. Песок пожирал все, что встречал на своем пути, превращая в союзников – в такие же крупинки песка, как он сам.

Спрыгнув с фемита, Арк-Ми со всех ног бросился в полуразрушенный храм, где, предположительно, находился амулет ин-незов. Кровожадный песок, чувствуя колебания земли словно паук движения попавшей в паутину жертвы, начал стягиваться отовсюду, собираясь возле стен храма. Пара фемитов и мистиф предусмотрительно поднялись в воздух.

Информационные протоколы показали образ единственного существа, способного выжить в этих краях. Его внешность была божественно красива. Линии лица строги, но от этого не менее идеальны. Оно могло олицетворять женскую красоту в ее первозданном виде. Необремененное косметикой и волосяным покровом. Лишь только гладкая, бледно-золотистая кожа. Его узкие губы никогда не знали улыбки. Даже когда оно говорило, его рот лишь слегка приоткрывался, пряча несколько рядов острых, как у пираньи, зубов. Его язык был расположен глубоко в горле, дабы эти зубы не могли поранить его. Отсюда и голос: глубокий, поднимавшийся словно из желудка этого существа. Когда оно говорило, его узкие плечи распрямлялись, а руки складывались возле груди в молитвенно-просящем жесте.

Существо это называлось Гарпией и находилось в этом месте очень давно. Блуждавший среди холодных камней беспощадный песок не трогал его. Здесь только он был разумным созданием, и Гарпия могла направить на него всю свою злобу. Песку до этого не было дела. Понимая это, Гарпия в бессильной злобе обливала камни сочившимся из ее когтей смертельным ядом. Это существо было создано для мести, но сейчас оно не могло отомстить даже за самого себя. Единственное, что ему оставалось, – ждать, когда песок потерпит неудачу…

Арк-Ми успел обследовать большую часть храма, когда услышал голос Бриска. Чернокнижник предупреждал его о приближении вышедшего на охоту живого песка и советовал выбраться на крышу храма, чтобы фемит мог забрать его.

– Нашел артефакт? – спросил он, когда они поднялись в небо.

– Да, – прокричал Арк-Ми, наблюдая, как песок, вытянувшись в струну, пытается дотянуться до лап фемита, опутать их и вернуть на землю, чтобы там укрыть своим одеялом забвения и лишить плоти. Но фемиты поднимались быстрее. В конце концов песочная струна рассыпалась, устлав землю мельчайшими крупинками, которые снова слились в единый, смертоносный поток.

Осознав, что проиграл, живой песок горестно взвыл. Окружавшие его камни рассыпались, превратившись в пыль. В гневе песок отыскал еще одну каменную гряду. Мириады песчинок сжали ее в своих объятиях. Столб пыли взметнулся ввысь. Вслед за ним устремился песок, складываясь в острый шпиль. Его игла пронзила небо, из разорванного брюха которого на высушенную землю обрушился дождь. Крупные капли прибили к земле пыль, просочились в расщелины между камней, впитались в бесплодную почву, населив ее надеждой даровать жизнь.