Необычайное путешествие - Вера Кузнецова

Раб умолк, но долго никто не произносил ни слова. Каждый, наверно, вспоминал свою жизнь, и вряд ли кто находил ее счастливой. В дальнем углу хижины кто-то запел тихим прерывающимся голосом:

Смерть стоит сегодня передо мною,Как выздоровление перед больным…Как пребывание под парусом в ветреную погоду,Как запах лотоса, как путь, омытый дождем…

И все подхватили скорбный мотив и вместе допели песню:

Смерть стоит сегодня передо мною,Как возвращение домой с похода…Как желание увидеть свой домПосле многолетнего пребывания в плену…

Уткнувшись лицом в циновку, Вася тихо плакал.

В ОКРУЖЕНИИ БОГОВ

После завтрака, состоящего из сухой рыбы и плоских ячменных лепешек, пришел Пааам. Он критически осмотрел Васю и Валерика, чисто вымытых, в белых набедренных повязках и, видимо, остался доволен.

— Сейчас я поведу вас к главному жрецу, — сказал он, — а девочка останется в доме. Так приказал господин.

— Почему? — запротестовал Вася. — Пусть берут нас всех вместе.

— Раб не может иметь своих желаний, — строго сказал Пааам. — Женщина — нечистое существо. Ее присутствие оскверняет храм. Даже наша царевна, когда она хочет принести жертву священному Пта, подвергается окуриванию, прежде чем получить доступ в храм пресветлого бога. Девочка нужна здесь. Во время праздничного пира акробатка, увеселяющая гостей, сломала себе спину. Вашу девочку будут учить, чтобы она могла занять место акробатки.

— Пропала наша Кюльжан, — вырвалось у Валерика.

— Но хоть проститься с ней мы можем? — после некоторой паузы спросил Вася.

Пааам кивнул головой и приказал рабыне, пробегавшей мимо, привести новую акробатку.

Через несколько минут пришла Кюльжан. Ее волосы были заплетены во множество мелких косичек, голову обвивала пестрая лента, надо лбом торчал цветок голубого лотоса. Одета она была в подобие короткой туники. У Васи сжалось сердце при виде печальных глаз подруги.

— Потерпи немного, — сказал он девочке. — Мы здесь долго не задержимся. Как только поймем их жизнь, так же заберем тебя. Можешь потерпеть?

Кюльжан молча кивнула головой, крепко пожала руки мальчикам и вернулась в дом.

Следуя за Пааамом к воротам, Вася на ходу погладил Дозора, высунувшегося им навстречу из своей конуры. Пес рванулся вслед за хозяином, но, задержанный цепью, горестно завыл.

— Похоже, что Дозору тоже здесь не слишком нравится, — заметил Валерик.

Следуя за своим провожатым, мальчики пришли к берегу Нила. Спокойно текли воды огромной реки. Дети сели в легкий тростниковый челнок, управляемый почти черным от загара мальчишкой, и направились к противоположному берегу. Масса рыбы, сверкая чешуей, играла в воде. Мелькнула синяя спина и показалась широко открытая, похожая на чемодан, пасть бегемота. Ловким ударом весла мальчик направил лодку мимо животного.

— Да тут есть и крокодилы, — стараясь говорить как можно спокойней, заметил Валерик.

Прямо к лодке, похожие на серые древесные стволы, направлялись чудовища. Лицо Пааама стало серьезным. Он взял весло из рук маленького лодочника и резким рывком повернул в сторону легкое суденышко.

— Бог Собек, — сказал он внушительно, показывая веслом на крокодила.

— Запомним на всякий случай и этого бога, — угрюмо сказал Валерику Вася. — А то опять можно попасть впросак. Будьте добры, — обратился он очень вежливо к Паааму, — скажите, какие еще у вас тут боги обитают?

Тот вернул лодочнику весло и торжественно начал:

— Велик солнечный бог Амон-Ра, — он дает жизнь всему живому.

— Ну, с солнцем, я думаю, у нас конфликтов не будет, — пробормотал Вася.

— Ему посвящен баран — бог Хнум.

— Ой, сколько я съел этого божества в плове, — усмехнулся Валерик.

Остановив его строгим взглядом, Пааам продолжал:

— В нашем священном городе Мемфисе почитается бык Апис. Самое ужасное кощунство — убийство такого животного.

— Лишь бы он на нас не кидался, — не унимался расшалившийся Валерик.

— Бог земли Гэб, а сейчас мы плывем мимо священной рощи богини неба, пресветлой Хатхор, почитаемой в виде коровы.

— Ну, это, по крайней мере, безвредное божество, — обрадовался Вася.

— Тот — бог луны, он же бог письма, счета и мудрости — почитается в виде павиана.

— Ну, это тоже вполне выносимое божество!

— Бог Пта — мироздатель, творец вселенной, ему вы будете служить.

«Это еще как сказать», — подумал Вася.

— Богиня Уаджит — почитается в виде ядовитой змеи.

— В загробном царстве вас встретит сам Озирис — судья мертвых, — продолжал Пааам.

— Постараемся, насколько возможно, оттянуть эту встречу, — решительно заявил Валерик и потянулся сорвать качающийся на воде большой цветок лотоса.

— Это священный лотос бога Нефертума, — предупредил Пааам, и Валерик поспешно отдёрнул руку.

— Скажите, — взмолился Вася, — не быстрее ли будет назвать тех животных, которые у вас не почитаются священными?

Но Пааам сердито сдвинул брови и до самого берега больше не произнес ни слова.

— Все равно мы с тобой опять влезем в какую-нибудь кашу, — ворчал Валерик, идя по дороге, вымощенной белыми плитами. — Тут невозможно не наткнуться если не на того, так на другого бога.

— Будем держаться подальше от всякой скотины, — благоразумно ответил Вася. — Даже от кошки.

— Кошка во всем Египте почитается священным животным, — подтвердил Пааам. — Смерть кошки оплакивается в семье больше, чем смерть собственного сына.

Подойдя к маленькому окошечку в высокой стене, окружающей храм, Пааам постучал. В окошке показалось сморщенное, желтое, как старый пергамент, лицо.

— От господина Хенку с дарами, — сказал Пааам, и перед ними сейчас же распахнулась дверь, почти сливавшаяся со стеной.

Они вошли в аллею огромного сада, состоявшую из одних пальм. На фоне темных листьев сверкали покрытые электрумом иглы высоких обелисков. Дорога между пальмами была выложена плитками черного и розового гранита. Мальчики прошли мимо озера, вокруг которого стояли статуи каких-то страшных полулюдей, полузверей, и очутились перед широкой белой лестницей, на боковых скатах которой были высечены извивающиеся желтые змеи.

Следуя за Пааамом, они поднялись по этой лестнице к массивной двери, обитой бронзовыми листами. Перед дверью на цепи висел бронзовый же щит. Пааам взял из ниши в стене рядом с дверью маленький молоточек и три раза ударил в щит. Раздался мелодичный звон.

Дверь отворилась как будто сама собою. Перед ними оказался длинный узкий коридор с рядом колонн. Они вошли, и дверь сейчас же закрылась.

— Ждать здесь, — шепнул Пааам, — повиноваться во всем. Будьте наблюдательны, но говорите как можно меньше. Когда вы будете нужны мне, я найду вас.

Пааам быстро ушел по коридору и несколько минут спустя вернулся в сопровождении жреца в длинных белых одеждах. Положив свои руки на плечи мальчиков, Пааам заставил их опуститься на колени и, даже не взглянув на них больше, ушел в распахнувшиеся, едва он до них дотронулся, двери.

Амени — главному жрецу храма Пта — понравились подаренные вельможей расторопные и смышленые мальчики. Сделав из них своих личных слуг, Амени посылал их с разными поручениями то в храмовые мастерские, то в библиотеку, где хранились старинные папирусы с изречениями, то в храмовую школу, в которой под его наблюдением обучались писцы. Вася и Валерик видели очень много интересного и только жалели, что с ними нет их подруги.

В храмовых мастерских под наблюдением особых надзирателей работали прекрасно обученные мастера. Они высекали для храмов колоссов-богов из целых каменных глыб черного и розового гранита или красного песчаника, изготовляли вазы для светильников и цветов, украшенные резьбой и золотыми полосками, отливали золотые и серебряные статуэтки богов и царей, мастерили погребальные ящики из сикоморы, тамариска, кедра и черного дерева, обивали листовым золотом саркофаги и мебель.

Мальчики восхищались искусством мастеров и в то же время ужасались при виде такого неслыханного расточительства богатств, добываемых каторжным трудом рабов, а зачастую и ценой их жизни.

Иногда Амени разрешал им присутствовать на занятиях в храмовой школе писцов, где обучались, главным образом, сыновья вельмож в возрасте от пяти до семнадцати лет. В этой школе занятия шли с раннего утра до позднего вечера. Мальчиков учили, в первую очередь, читать и красиво и грамотно писать. Это было нелегким делом, потому что египетское письмо имело более семисот знаков-иероглифов.

Присев на корточки где-нибудь в углу, Вася и Валерик с любопытством слушали нравоучение жреца: