Карма фамильных бриллиантов - Ольга Володарская

– Совершенно верно!

– Теперь понятно, почему в завещании Ксении это имя было написано с большой буквы, – сказал Сергей Ане. Она же в свою очередь подумала: «Теперь ясно, какого Славу требовал у меня телефонный аноним», а вслух произнесла:

– Красивое имя для бриллианта.

– Бесспорно, – подхватил Марк Эрнестович. – Но не это главное. Дело в том, что «Слава» – бриллиант известный. Я читал когда-то в журнале «Наука и жизнь» статью о бесследно пропавших бриллиантах. Среди них упоминался, естественно, знаменитый «Великий Могол». И совсем безвестные «Слеза Шивы» и «Слава»…

– И что там было про нашего «Славу»?

– Я не помню. Да и не пытался запоминать – меня камешки мало занимали и занимают, прочел статью и забыл, а вот имена бриллиантов почему-то врезались в память… – Он вытянул губы дудочкой, как делал всегда, когда глубоко задумывался. – Нет, ничего не могу вспомнить.

– А не проконсультироваться ли нам насчет «Славы» со Львовым? – подал идею Сергей. – Раз камень так знаменит, что о нем пишут, значит, Андрей Саввич должен о нем знать.

– Отличная мысль, – поддержал его Марк. – Она и мне пришла в голову, поэтому я ему позвонил из такси и договорился о встрече.

– Когда Андрей Саввич сможет нас принять?

– Весь вечер он будет у себя в офисе и готов встретиться с вами в любое время.

– Отлично! Собирайся, Аня, едем.

– А я? – растерянно протянул Суханский.

– А вы, дорогой Марк Эрнестович, будете отлеживаться. Я сейчас обработаю вашу рану, Аня вас покормит, и вы отправитесь в постель…

Марк, протестуя, вскочил, но от резкого движения у него закружилась голова, и он, побледнев, вернулся в сидячее положение. Больше он не спорил и никуда не просился. Безропотно дал обработать свою ссадину перекисью, потом съел пару оладушков с чаем и отправился в спальню. Дождавшись, когда Марк забудется сном, Сергей и Аня покинули квартиру и отправились на встречу с Андреем Саввичем Львовым.

Сергей Отрадов

– Как вы сказали? – изумленно переспросил Львов, услышав слова Сергея.

– «Слава», – повторил он.

– Не может быть!

– Почему?

– «Слава» – это миф! Такого бриллианта не существует, хотя в свое время о нем ходило множество слухов.

– Каких, например?

– Помните, я рассказывал вам о «Хоупе»?

– Ну конечно, разве такое забудешь.

– Только тогда я не упомянул о том, что его вынули из статуи бога Рамы. Точнее, из глазницы… – Львов поднял вверх указательный палец и отчеканил: – Левой глазницы!

– А это существенно?

– Конечно. Ведь левый глаз – карающий!

– Ах вон оно что, – проворчал Сергей, не воспринимающий всерьез все эти легенды и порядком от них подуставший.

– Вы зря так недоверчивы, – погрозил ему пальцем Андрей Саввич. – Между прочим, когда Эвелин Маклин принесла «Хоуп» в собор для освящения, резко изменилась погода. Было ясно, солнечно, но когда монах начал обряд, небо потемнело и засверкали молнии, одна из которых расколола дерево, росшее рядом с собором…

– Это, бесспорно, очень интересно, – заметил Сергей, – но не совсем понятно, какое отношение бриллиант «Хоуп» имеет к нашему «Славе»?

– А вы еще не поняли? «Хоуп» – близнец «Славы». Но в то же время идентичный антипод.

– Как это?

– Да очень просто! Тот алмаз, который впоследствии стал «Хоупом», был левым глазом Рамы, а «Слава» – правым, милостивым.

– Ничего себе! – ахнула Аня. – Так, значит, нашему бриллианту столько же лет…

– Подождите радоваться, – притушил ее восторги Львов. – Я же сказал, что это легенда. Да, ходили слухи, что вандал, осквернивший статую, унес сразу два глаза и будто бы оба они угодили в руки Жана Батиста Тавернье наряду с еще двадцатью. Говорили, будто «милостивый» камень вместе с «карающим» попал к «королю-солнцу», только один он велел превратить в бриллиант, а второй так и остался алмазом. Будущего «Хоупа» он подарил своей фаворитке, но та скоро впала в немилость и была изгнана из дворца. Но, и это уже домыслы, предприимчивая девица, перед тем как покинуть королевские покои, прихватила с собой второй глаз Рамы – милостивый. Ей Тавернье открыл то, о чем не сказал королю, и она, веря в могущество камней, решила заручиться поддержкой индийского бога…

– И какова ее дальнейшая судьба?

– Она неизвестна. Но вот о ее старшей дочери легенда существует, и если верить ей, то девушка попала в гарем турецкого хана. Тот, естественно, проникся к ней серьезными чувствами (у нее ж был камень, приносящий удачу!) и сделал своей любимой женой. Она родила хану двух сыновей, и все у них было прекрасно, пока не началась война с Россией…

– Турция проиграла войну, так?

– Совершенно верно. В 1790 году она была повержена. Хотя поначалу перевес был на стороне Турции, и в честь этого алмаз был огранен и наречен «Славой». Но все изменилось (по приданию, естественно) после визита во дворец хана русского дипломата, присланного для переговоров. Якобы тот похитил «Славу», и удача сразу отвернулась от бывших обладателей камня…

– Выходит, это наш с Анютой предок бриллиантик умыкнул, – усмехнулся Сергей. – А чтобы не позориться перед потомками, придумали сказочку о заслугах перед Екатериной Великой.

– Да нет, Сергей Георгиевич, скорее ваша история правдива, а легенда «Славы» всего лишь вымысел.

– Но если это все правда? – воскликнула Аня. – Все, о чем вы говорили? Тогда находка нашего камня может стать мировой сенсацией…

– Скажу вам больше! Если все это правда, то вы будете обладателями одного из самых дорогих бриллиантов.

– Хотите сказать, «Слава» стоит даже больше пятидесяти миллионов? – не поверила Аня.

– Его брат-близнец «Хоуп» оценивается в двести миллионов!

Услышав такое, Аня ахнула, а довольный эффектом Львов продолжил:

– И это при его-то дурной славе! За вашего же, я думаю, при грамотной рекламной кампании перед продажей можно выручить даже больше…

– И вы считаете, что на него найдутся покупатели?

– Почему нет?

– Но это ж немыслимые деньги!

– Да перестаньте, Анечка, – отмахнулся Андрей Саввич. – Это для нас с вами немыслимые, а для какого-нибудь российского олигарха или арабского шейха вполне приемлемые. Недавно, например, на аукционе «Кристи» большой розовый бриллиант был продан за те же двести миллионов. Купил его кто-то из наших богатеев…

– Но я не хочу его продавать.

– Вот это зря. Вы представляете себе, каково это – владеть такой ценностью? Дома ее хранить страшно, если вы, конечно, не живете, как какой-нибудь Трамп, на острове, охраняемом взводом спецназовцев, в российском банке тоже – у большинства из них уставной капитал меньше стоимости вашего бриллианта, а за границу его переправить будет крайне трудно, если вообще возможно…

– Почему?

– «Славу» могут признать исторической и культурной ценностью и запретить вывозить из страны. И что тогда? Жить, трясясь за его сохранность? Ведь застраховать его у вас тоже не получится – взносы сожрут весь ваш семейный бюджет…

– Ну бюджет у них весьма недурственный, – проворчал Сергей. – Да и я помогу… – Он повернулся к дочери: – Но решать в любом случае тебе.

– Я подумаю, – пролепетала Аня, не привыкшая принимать столь сложные решения и мгновенно теряющаяся, когда этого требовали обстоятельства. – Все равно камень пока не найден…

В ее словах был резон, поэтому Сергей не стал на Аню давить. Львов тоже не настаивал на немедленном решении. Поэтому, поболтав пару минут о погоде, они распрощались, договорившись быть на связи.

Сергей и Аня вернулись домой. В квартире стояла тишина: Марк еще не встал, а животные, обидевшись на хозяев, забывших их покормить, забрались под кровать и сидели там, не издавая ни звука. На цыпочках, чтобы не разбудить гостя, Аня с Сергеем прошли в кухню и завели негромкий разговор.

– Ну что скажешь, Анюта? – спросил у дочери Сергей.

– Я в шоке.

– Я, честно признаться, тоже, – хмыкнул он.

– Лучше бы наш камень был обычным бриллиантом. Я не готова стать владелицей знаменитого «Славы», но и продавать фамильную ценность не хотелось бы… – Она вздохнула и, протянув руку к чайнику, щелкнула по кнопке, включая его. – Даже не знаю, что делать!

– Сейчас надо искать бриллиант, думать будем потом.

– Да, кстати, – встрепенулась Аня. – Я, кажется, встречала в бабулиных записях упоминание «Славы». Только тогда я решила, что речь идет о мужчине, а теперь думаю, она имела в виду бриллиант.

Аня подбежала к кухонному шкафчику, в который Сергей сунул дневники (по неистребимой привычке он занимался делами именно в кухне), достала все четыре тетради, но раскрыла вторую сверху, зелененькую. Быстро пролистав, Аня нашла нужную страницу и начала вслух читать:

– «Меня настораживает пристальное внимание некоторых дам к Славе. Они постоянно таращатся на него, перешептываясь, а сегодня ко мне подошла жена генерала Клинова и в лоб спросила, не боюсь ли я, что такое сокровище у меня уведут. Я отмахнулась, обозвав Славу „дешевкой, которой и лишиться не жалко“, и она вроде бы скушала, но осадок в моей душе остался неприятный…» – Аня перевела взгляд со страницы на отца. – Видишь, как неопределенно тут написано, как будто о мужчине. Я и подумала, что Слава – бабулин любовник…