ТАЙНЫ ТРЕТЬЕЙ СТОЛИЦЫ. - П. Лотинкин

—  А-а, помню! Православные против пидоров! А этот клуб, в самом деле, был для геев?

—  Неважно. Главное, что из-за этих пикетов выручка у него упала раза в три, и он быстро всо­сал, кто его враг, а кто друг. Это к тому, что порой достаточно поднять общественность, и сразу ясно, кто в доме хозяин.

Потом пришлось раскидывать сетку затрат на прессу. Пока на ТВ удавалось сохранить со­отношение 2:7 — два канала поддерживали гу­бернатора и, соответственно, поливали мэра, зато наоборот, каналов, прославлявших Чирнецкого и поливавших губера — было семь. Но это стоило таких бабок, что если отдать всю выручку от рын­ков и даже прибыль от строительства, все равно не хватит.

Кое-как наскребя денег на прессу, перешли к вопросу о земельных отводах для нужных людей. Потом пришлось выбирать подобающий подарок для новых знакомств в Администрации. Потом распутали еще десяток узелков из жизни города, да так увлеклись, что на встречу с командиром ОБ­МОН Кунгусов опоздал аж на пятнадцать минут.

Моя милиция меня бережет

Чего Метеор не любил, так это опаздывать на встречу с теми, от кого в данный момент зависел. А от разговора с этим ментом сейчас зависело очень много.

Ресторанчик «Державный» был одной из ге­ниальных придумок Метеора. Эталон элитарного сервиса и по-настоящему царской трапезы, сла­вившийся запредельными ценами, он находился на задворках Волгоградского проспекта, и не имел никаких шансов выжить, если бы не одно-единс­твенное обстоятельство.

В нем нередко кушал и угощал интересных ему штемпов сам вице-мэр Кунгусов.

Только из-за одного этого сюда стремились попасть все, кто так или иначе кормился, кор­мится или хочет кормиться от городского пирога. Именно здесь, а не в коридорах помпезного дома на площади в честь Кровавого воскресенья реша­лось: кто попадет на прием к Метеору, или даже к самому Барину, а кто зазря потратит время и деньги, умасливая чиновников-шестерок. Именно здесь, за столиками, обсуждались самые сущест­венные подробности и решались судьбы. Именно здесь составлялись ходатайства и выносились приговоры, не подлежащие обжалованию. Именно здесь, а не в зале заседаний Гордумы распределялись миллионы, собранные с горожан.

Приглашение сюда котировалось на уровне пяти тысяч баксов, но принести могло гораздо больше, если не проворонишь свой шанс

—  Добрый день, — протягивая руку майору Зотину, Метеор одним взглядом оценил его новый, но дешевенький костюмчик и спесиво-опасливый проблеск в цепких вороватых глазках. — Простите, ради Бога, что опоздал.

—  Ничо, я ж понимаю, — майор чуть при­поднял в знак уважения мускулистый зад и тоже протянул огромную лапу. — Но меня ж здеся так приняли, что не в претензии!

—  Вот и хорошо, — усаживаясь и взглядом давая знак официантке, улыбнулся вице-мэр.

Информация, доложенная о командире ОБМОНа референтом, полностью совпала с его личным впечатлением. Подкаблучник.

Кунгусов давно вывел теорию, что во всех мало-мальски развитых странах ХХ-й век выпес­товал особую разновидность мужчин. Здоровые, способные швеллер узелком завязать, умные, нередко имеющие не один диплом о высшем образовании, они не боялись ни Бога, ни Ада. Они могли создавать империи и покорять космос, но тупели и становились мягче воска от одного косого взгляда вздорных существ в юбке. Своих жен. Или, как сам Кунгусов — дочерей.

И это происходило даже не от какой-то не­мыслимой любви, а просто в силу привычки под­чиняться самому сильному. Впрочем, спецы-психо­логи называли это психологической зависимостью, сродни наркотической.

С роддома эти мужчины из взрослых видели вокруг в основном женщин — маму, медиков, нянек в яслях, воспитательниц в детских садах, училок в школах и вузах. И необходимость подчинения женщинам настолько прочно вошла в их мента­литет, что ничего иного они просто не могли себе представить.

Так огромный тигр послушно прыгает сквозь подпаливающий ему усы горящий обруч всего лишь ради небрежной ухмылки с детства закаба­лившей его стервы. Еще когда он был беспомощ­ным полуслепым щенком, она волтузила его, кор­мила или морила голодом, вбивая в подкорку, что она — сильнее, и что без нее он пропадет.

Причем мужчина, как сам Кунгусов, мог пре­красно осознавать эту зависимость, но поделать все равно ничего не мог. Просто те мужики, кто был поумнее, вроде Кунгусова, или повезучее, вроде него же, находили себе в качестве «наркотика» женщин, по крайней мере, с интеллектом выше среднего.

А вот майору Зотину не повезло. И мать у него — вздорная капризная перечница, которой лишь бы набить квартиру барахлом, причем не меньше, чем у соседей. И жена ей подстать ,все жизненные ин­тересы которой сосредоточены на желании иметь машину, дом и тряпки не хуже, чем у школьной подружки, выскочившей замуж за мелкого клерка районной управы.

Поэтому разговор с майором ничего не решал, и был чистой формальностью. Но, тем не менее, его надо было правильно выстроить. В силу этого, Ме­теор, против своего обыкновения, не перешел сразу к сути, а предпринял обходной маневр:

— Вы не возражаете, если мы за едой погово­рим о делах?

Майор с набитым ртом — соскучился, бедола­га, на дешевых сосисках из бумаги и запаха мяса по мало-мальски нормальной пище — рьяно замо­тал головой. О делах он не возражал.

Вот и хорошо. А дело у меня к вам вот какое. Есть у нас в городе такое муниципальное пред­приятие «Гормаш», знаете? Формально, оно как бы городское, и подчиняется мэрии. А на самом деле, с помощью хитрых ходов, через обнаглевших энер­гетиков, власть в нем захватила банда губернатора. И вот теперь они, чтобы настроить народ против мэрии, саботируют ремонт теплосетей, понимаете? Зимой, когда будут выбирать мэра, народ от холод­рыги обозлится, и вместо делающего все для блага города Аркадия Михайловича, выберет какого-ни­будь молодого неопытного....

Майор, усиленно наворачивающий шницель по-венски (такое впечатление, что полуфабрикат был куплен в ближайшем супермаркете и лишь разогрет в микроволновке «Державного»), опять молча, но красноречиво закивал: он был согласен на все сто.

— Так вот, чтобы все-таки поторопить ремонт теплосетей, в частности — приобретение остро не­обходимых труб, нам надо как-то воздействовать на ставленника губернатора. Прекратить, короче, саботаж. Уговоры на него не действуют. Отсюда и моя просьба: у него есть племянник. Шустрый та­кой молодой человек. Наверняка, балуется нарко­тиками. Да и к милиции относится без должного почтения. Не могли бы, майор, ваши ребята с ним где-нибудь пересечься?

Исходящий слюной майор, не в силах обуз­дать свои жадно перемалывающие мясо челюсти, все также молча протянул огромную пятерню. И понятливый Метеор вложил в нее листок с именем и адресом, продолжая говорить в том же тоне:

— Ну, а мы в свою очередь... Я слышал, у вас есть жилищные проблемы? Конечно, двухкомнат­ная на троих, вы ведь с мамой живете, да? Это не есть гуд. Я думаю, что мы в течение ближайшего месяца могли бы решить этот вопрос, хотя... Между нами говоря, я не понимаю неприязни к себе ваше­го шефа. Нет, не из ГУВД, а, так сказать, по нашей линии — Тешкова. Разумеется, я понимаю, что вы должны были поставить его в известность о нашей встрече. И о моей просьбе касательно управляюще­го «Гормашем», понимаю, вам придется ему долго жить. Но вот, что касается варианта с квартирой.. Я бы не советовал. У Тешкова есть свои любим­чики и не факт, что он захочет, чтобы именно вы в первую очередь получили новое жилье... Пусть чтобы не сглазить, это останется нашей маленькой тайной. Согласны?

— Уф-фф! — кивнул, отваливаясь от стола на жалобно заскрипевшую спинку стула, майор — Согласен. Моя квартира — это мои дела, так?

— Совершенно верно! — Метеор тайком поко­сился на швейцарские, за семьдесят пять тысяч долларов часы, и тут же убедился, что его чувство времени не подвело и на сей раз: зазвонил мобильник за пазухой у его собеседника.