Путешествие в Европу - Сулхан-Саба Орбелиани

Тридцатого октября пригласил нас обедать один знатный мальтиец, француз. У него за городом небольшой цитрусовый сад и красивый дворец над самым морем. Он хорошо встретил нас. Показали нам большое помещение, где толкут порох, перегоняют селитру, перемешивают селитру с серой. Стояли два больших жернова из твердого камня, двенадцать ступок из жести и деревянные пестики. Один мул ворочает жернова. В двенадцати ступках толкут порох. За день толчется пять кантари[26]. В каждом кантари по тридцать стамбульских батмани[27]. Каждый батмани по сорок восемь тухти[28], что составляет более пяти лошадиных сапалне. Тут же строили новые ступки деревянные и пестики металлические. Говорили, что в них будет крошиться вдвое большее количество, чем в старых. Но при мне они еще не были готовы. Меня они хорошо приняли.

Тридцать первого октября меня пригласил Великий магистр. Сам он сидел в начале стола. Были я и еще трое старших мальтийцев. В числе них был вчерашний мой хозяин. Мы сели за стол по двое друг против друга. Помимо нас, никто за стол не садился. Прислуживали нам мальтийцы высокого сана. Некоторые из них стояли за ними. Вся посуда, которой пользовался лично гранмагистр, была из золота. Остальная же посуда вся серебряная. Комната устлана дорогими коврами. Других расходов на нас или на продукты он не имел. После обеда я пошел в гости к другому мальтийцу, французу. У него тоже были хороший дом и двор над морем. Множество мы видели у него также интересных вещей, но длинный сказ утомителен. В его дворце я видел один инструмент [музыкальный]. Он называется морским инструментом. Кузов у него трехугольный, размер его равняется одной пядени, а наверху он узок и продолговат, — до шести пядень. И ручка длинная, толстая. Инструмент выше человеческого роста. На нем протянута одна струна толщиной в тростниковый стебель. Играли на нем, как на скрипке, смычком. На ручке для ладов пользовались только большим пальцем. На самой струне в восьми местах налеплены бумажные знаки. Должен признаться, что лучшего инструмента и по красоте, и по благозвучью, и по высоте и густоте звука я не видывал. Были и другие инструменты: тимпаны, скрипки. Но на том странном инструменте одна струна, играют на нем одним пальцем, и это меня поразило. К тому же он был лучше других. Не знаю, может быть, от удивления, от того, что он редкий, мне показался он таким приятным. Старшим над всеми мальтийцами считается гранмагистр, кроме него, еще семь человек старейших из них: трое французов, один итальянец, один немец и двое испанцев. За теми семью по сану следуют еще по трое других, всего двадцать один. Эти двадцать один человек носят на груди нашитые большие белые кресты, как знак старшинства, и они являются начальниками. Когда Великий магистр умирает, эти двадцать один человек выбирают нового гран-магистра из числа тех семи. Получивший одиннадцать голосов считается избранным. Меньшее число голосов недействительно. При тех двадцати одних начальниках состоят — при одних по сто, при других — по сорока, при третьих — по десять, а то и по двести мальтийцев знатного происхождения.

Число мальтийцев зависит от числа желающих поступить туда, от личного расположения. При мне говорили, что их в настоящее время три тысячи, и это число то увеличивается, то уменьшается.

Второго ноября мы пошли осматривать их ксенон [больницу]. Заведовал больницей один из старших мальтийцев. В больнице лежали триста больных. Посторонний человек не может ухаживать за ними. В течение семи дней по одному из семи старейших мальтийцев со своими подчиненными, знатными мальтийцами, прислуживают им и содержат их в чистоте, обхоженными. И меня заставили прислуживать и меня удостоили они чести и приняли в свою среду. Служебная и столовая посуда, как-то: котлы, тарелки, миски, судна, все у них серебряное. Меня пригласили к себе некоторые из начальников. Множество я видел у них богатств. Если кто у них умирает, то четыре пятых его имущества принадлежит Иоанну Крестителю и лишь одной частью можно распорядиться по своему желанию, завещать родственникам или на другое какое-либо дело. Если кто из них захватит большую добычу на войне, то тому Великий магистр дарует деревню, но урожай оттуда за два года берет себе. При мне у них находилось двадцать тысяч пленных турок. Всех хворых пленных, или убогих странников, или пришлых содержат в богадельнях Иоанна Крестителя. Я забыл рассказать, что больных кормят разнообразной пищей. Над каждым больным висит дощечка, на которой написана назначенная больному пища. Врач держит в руках список и читает, кому какую пищу следует подавать. То им и подают. Для пленников и для женщин другие больницы, отдельно.

Четвертого ноября меня повели в собор Крестителя, покровителя мальтийцев. Построено, поистине, красиво и внутри редкое расположение. В нем девятнадцать алтарей и в каждом престол серебряный. В них по два больших подсвечника, которые, наверное, стоят не менее двадцати туманов[29]. Подсвечников и канделябров так много, что и не перечесть их. Сначала привели меня в левый алтарь. В нем находилась большая икона пресвятой без сына. Она, оказывается, найдена мальтийцами в городах Родоса, где они жили раньше. Икона в богатой оправе, усыпанной драгоценными камнями. Неизвестно, кем она написана. Потом подошли к большому престолу, на нем стоит мраморная группа редкой работы: Иоанн Креститель крестит Христа. Она привезена из Рима. Они оба, как живые. В правом алтаре покоятся нетленные мощи святого Клементия, дарованные им святым папой. Там же отдельные части мощей разных святых, в дорогих оправах. Осмотрели дорогие алтари и затем открыли дверь, и прошли в одну комнату, где мы видели множество удивительных вещей: часть креста [господня], большая и высокая, оправленная золотом и эмалью, обсыпанная драгоценными камнями. Еще большие кресты — два золотых, два серебряных, редкой работы. Кусок гроба господня в серебряной оправе редкой работы: множество ангелов поддерживают его или витают вокруг него. Совершенно редкой удивительной работы чаша для причастия. Я такой нигде не видел. Она установлена над головой Иоанна Крестителя и вся усеяна алмазами. Еще чаша для причастия нимбо [подобная], сделанная из красного яхонта. И еще редкой работы большая из золота, весом в две литры чаша для причастия в виде нимба и гроб серебряный, поддерживаемый двумя большими ангелами. И наверху большой венец серебряный, тоже поддерживаемый ангелами. Еще чаша нимбоподобная для причастия, благородной работы из эмали. Потиры — золотой, три эмалевых, еще золотой и два серебряных. Крест хрустальный, на нем распятие и четыре апостола, выведенные эмалью. Крест нагрудный с дорогими камнями и крупным жемчугом. Еще нагрудный крест золотой. Крест нагрудный из сребреников, полученных Иудой. Два кольца величиной в абази с драгоценными камнями. Еще кольцо большое. Кулон из крупных дорогих камней. Посох епископский, украшенный. Шесть митр: три из них осыпанные драгоценными камнями и жемчугом и три из виссона. Затем смотрели отдельные части мощей разных святых в драгоценных оправах, хрустальных раках, убранных золотыми и серебряными цветами. И еще церковную утварь различную из золота и серебра с драгоценными камнями. Евангелие разное, кондаки и под ними серебряные аналои. В следующей комнате множество редкостной одежды. Девять наборов одеяний и в каждом все подобрано в один цвет. И шитые, и тисненые, и из бархата муарового, и из камки. Тут же находилась одна поломанная серебряная люстра. За нее уплачено, оказывается, две тысячи двести скудо. В ней можно зажечь восемьдесят свечей. И множество еще различных канделябров. Оттуда повернулись в противоположную сторону. Открыли дверь под девятью замками. Ключ от одного замка был у Великого магистра, от другого — у протоиерея и от остальных по одному у тех семи мальтийцев, о которых я писал выше. Вошли. Наверху стояла серебряная рака. Из нее вынули золотую с хрусталем раку. Открыли ее, и в ней лежала кисть руки святого Иоанна Крестителя, без всякого изъяна. Та рука, которую он возложил на Христа при его крещении. Рука роскошно украшена. Мы приложились к ней. К ней приставлен протоиерей. Он пользуется почетом, подобающим викарию. А младшим священникам отдается почет епископский. Трое из них занимаются важными делами. Затем вошли в его дворец. Дворец не стану описывать. На террасе самого дворца у него разведен чудесный цитрусовый сад. В конце сада фонтан и беседка, сложенная из граненого камня. С трех сторон [оттуда] видно море. Дворец стоит посреди города и возвышается над всем городом. У него разведены разные красивые цветы. По другую сторону дворца опять на террасе разбит виноградник. Я удивился этому. Ведь варвары находятся совсем близко от Мальты, на расстоянии ста восьмидесяти пяти миль.

От Мальты до Марселя — девятьсот миль.

От Мальты до Генуи — восемьсот миль.

От Мальты до Ливорно — семьсот миль.