Умирающая планета. Последняя надежда - Елена Валерьевна Соловьева

Пробудившись, ребята решили побаловать себя и искупаться в прозрачной воде реки. Собирая спальные мешки, они завели неторопливый разговор.

- Я никак не могу привыкнуть к тому, что освещение ваших городов работает круглосуточно, - отметила неоспоримый факт Аленка. - В моем времени все гораздо понятнее: если темно - наступила ночь и пора спать, если рассвело - настало утро и пора вставать.

- У нас все еще проще, - усмехнулся Эрик. - Если ты устал и не можешь продолжать свою работу, значит, тебе необходим сон. Если чувствуешь, что достаточно отдохнул - пора вновь приниматься за дело.

- Неужели все жители неустанно трудятся, делая перерывы только на сон?

- Почему, есть еще праздничные недели! По одной в каждом квартале. Вот подрастешь немного и расслабишься, как следует, - лукаво подмигнул Аленке парень.

Смущенная девочка насупилась, но все же спросила:

- Разве у вас нет лентяев, не желающих работать?

- Таким не место в нашем мире. Если кому-то лень работать, то ему грозит изгнание из клана, а выжить в одиночку в каменных переходах никому не под силу. Тем же, кто решит поживиться за чужой счет, или совершит другое тяжкое преступление, грозит только один приговор - выдворение на поверхность.

- Не слишком ли это жестоко? - ужаснулась подобной перспективе Аленка. - Ты же сам утверждал, что каждый имеет право на ошибку?

- Да, - согласился парень. - И продолжаю думать также. Жаль, но в условиях нашего мира по-другому невозможно. Жизнь в подземных городах слишком сурова и у нас нет сил и времени на перевоспитание преступников. Да ты не волнуйся, желающих подобной участи не находилось уже пару сотен лет. - Сказав это, парень стал стягивать с себя защитный комбинезон.

- Ты чего творишь?! - окрикнула его Хенда. - Не при нас же ты будешь раздеваться?

- А что такого? - искренне удивился Эрик.

- Вообще-то Аленке только тринадцать и в ее мире не приняты совместные омовения.

- Ну, хорошо... Я буду купаться вон за тем валуном, - кивнул в сторону Эрик. - Такое заграждение вас устроит?

- Вполне, - бросила вслед удаляющемуся парню разъяренная Хенда.

Между тем, Аленка достала из своего мешка порядком потрепанное платьице. То самое, в котором ее забросило в этот мир.

- Ты в этом собираешься купаться? - удивилась Хенда.

- Конечно, не голой же?! Ведь Эрик совсем рядом, он может увидеть...

- Да нет ему до нас никакого дела. Ведь мы с тобой еще не достигли зрелости. Не глупи, раздевайся и прыгай в воду, - потребовала подруга.

Сбросив комбинезон, девочка прижала руки плотно к телу, пытаясь сохранить остатки скромности, и бегом вбежала в прохладную воду. Купаться нагишом было на удивление приятно: прохладная вода нежно ласкала уставшее за время перехода тело, навевая мысли о родном доме. Когда-то, в своей прошлой жизни, Аленка часто бегала на реку, но почти всегда рано утром или поздно вечером, когда остальные дети спали и не могли выкрикивать в ее адрес дразнилки.

- Ты чего погрустнела, - спросила Хенда, плеская в лицо девочки водой из пригоршни.

- Да так, вспомнилось... - отмахнулась Аленка и тоже  плеснула в Хенду.

Веселиться в воде вдвоем с подругой оказалось куда интереснее, чем в одиночку. Девушки ныряли, подбрасывали друг друга и кружились в веселом хороводе. Еще никогда девочка не чувствовала себя такой свободной. Заметив, что к ним подплывает Эрик, Аленка присела в воде по самую шею и была готова в любой момент с визгом броситься наутек, подальше от любопытных глаз. Но парень, не приближаясь слишком близко, помахал девушкам рукой и поплыл на противоположный берег.

Наигравшись вдоволь, девушки вышли из воды и уселись на камнях обсыхать.

- Нас отсюда точно не видно? - в который раз уточнила Аленка.

- Перестань же ты, наконец! - не на шутку распалилась Хенда. - Вот с чего ты взяла, будто Эрик позарится на наши прелести? Откуда такие мысли?

- В моем времени каждой девушке с раннего детства втолковывают, что вести себя нужно скромно и не позволять парням никаких вольностей. Если хоть один из них увидит тебя раздетой, то никто не возьмет тебя замуж и не видать тогда счастья.

- Можно подумать, что если тебя замуж возьмут, то ты станешь самой счастливой на свете? - презрительно отозвалась Хенда. -  И многие из ваших женщин, сохранившие репутацию, счастливы в браке?

- Ну... не все конечно, - слукавила Аленка. На самом-то деле ей было прекрасно известно, что даже самых порядочных из жительниц ее села мужья частенько поколачивают и обзывают словами, совершенно неподходящими добропорядочным женщинам. - Но иногда и порядочные мужчины встречаются, и семьи бывают крепкими, - добавила девочка.

- Жаль, что лишь иногда, - философски отозвалась Хенда. - А вот помнится одинокой женщине в вашем времени ох, как несладко живется.

 - А в другом времени? Как в нем жилось женщинам? - спросила Аленка.

- Чем больше развивалась наука и техника, тем большую силу набирала эмансипация. Женщины стали занимать все отрасли, которые раньше принадлежали исключительно мужчинам. Они руководили огромными корпорациями, управляли сложными механизмами и даже руководили государствами.

- Вот это да! А как же они успевали и работать, и детей нянчить, и за мужем ухаживать?

- Здесь-то и случился у нас прокол. Отдавая всех себя работе, женщины перестали быть хранительницами домашнего очага. Они провозгласили себя независимыми от мужчин и занимались делами первостепенной важности, оставляя потомство и семью на потом. Некоторые из них вспоминали о своей роли продолжательниц рода годам к тридцати-сорока и всеми возможными способами пытались произвести на свет хотя бы одного потомка. А другие и вовсе вспоминали о детях, только когда старость не позволяла им заниматься любимым делом. Вот только прозрение наступало слишком поздно. Организм, истощенный напряженной работой, будь она умственной или физической, уже не мог полноценно выносить ребенка. Уже примерно к концу третьего тысячелетия почти все дети