Письма с Соломоновых островов - Камил Гижицкий

Насколько же он оказался смекалист в таких делах! Когда я впервые увидела законченный макет, то подумала, что это настоящая могила! Сверток на помосте был весь в пятнах, истрепан дождем и солнцем, потрескался и порвался, а из дыр проглядывали кости. Для большего эффекта он положил на мешок змею, что придало могиле какой-то жуткий вид. Правда, змеи на Улаве совершенно безвредны, но само появление этого пресмыкающегося воспринимается островитянами как плохое предзнаменование. Я только тогда решилась войти в укрытие, когда своими глазами убедилась, что на мешке лежит всего лишь чучело змеи. Вскоре я так привыкла к моему убежищу, что неоднократно сладко дремала в нем.

На Улаве заканчивался «зимний» и начинался «жаркий» сезон. Этот переход вызывается здесь ветрами. Непрерывно веявший до сих пор юго-восточный пассат уступил место северо-западным ветрам. Если «зимний» период довольно приятен для европейцев, проживающих на Соломоновых островах, то этим «жарким» сезоном нас пугали еще в Лондоне, а затем на корабле и в Хониаре. Но как раз во время жары океан становится спокойным и у побережья островов появляются крупные косяки бониты, охотящейся за летучими рыбами, головоногими моллюсками и другими обитателями моря. Для жителей Соломоновых островов ловля бониты была и остается вопросом существования; не случайно с этой рыбой у них связаны разного рода верования и обряды. Согласно старинным обычаям, бониты не простые рыбы; их «матерями» считаются огромные восьми- или десятиметровые акулы, которые два раза в день, утром и вечером, позволяют своим «чадам» охотиться на поверхности моря, поджидая их в глубокой воде. По представлениям местных жителей, бонита священна и для ее ловли недостаточно простой ловкости рыбака. В каждом сезоне мангадаа первая выловленная бонита преподносится колдуну, который спрашивает у морских духов, можно ли ему ее съесть. Разумеется, ответ почти всегда оказывается положительным, после чего рыбаки отправляются на лов. Удивительно здесь то, что колдун указывает направление, в котором им следует плыть, чтобы встретить косяки рыб, хотя зачастую небо затягивают черные тучи и с расстояния двадцати шагов на море ничего не видно. Рыбаки прибывают на место, иногда ждут час или больше, но в конце концов море вокруг них начинает «кипеть» и рыба клюет.

Бонита — близкий родственник тунца, но меньше последнего: ее длина не превышает восьмидесяти сантиметров, а вес достигает четырех-пяти килограммов. Кожа гладкая, но покрыта чешуей серебристо-голубого цвета с черными поперечными полосками по бокам. Мясо бониты сочное и очень вкусное.

Период появления косяков бониты близ берегов Уланы обозначается на местном языке слоном мангадаа, а подросши, подвергающиеся обряду посвящения и отправляющиеся на море, чтобы впервые выловить эту священную рыбу, называются малаоху. Это словосочетание из двух частей: мала — делать и оху — кипеть, что символизирует «кипение» моря, когда рыба выпрыгивает из воды, хватая добычу.

В давние времена люди на Улаве преуспевали; они не знали денег, не работали на чужих плантациях, не должны были платить налоги, имели вдоволь свинины, ямса, кокосовых орехов и плодов саговых пальм, а в море водилось несметное количество рыбы. Обряды посвящения совершались тогда довольно часто и каждый раз заканчивались великолепным пиршеством, устраиваемым вождем селения или состоятельными людьми, которые могли позволить себе большие расходы, ибо кроме искусно инкрустированных лодок, участвовавших в обряде малаоху, кроме расходов на изготовление резных украшений на столбах и помосте, кроме массы съестных припасов, заготавливаемых для трапезы, устроителю пиршества приходилось также доставлять на торжество девушек, которые должны были развлекать гостей. Их вербовали на других островах, например на Уги, Био, Малаупалме, Сан-Кристобале и Санта-Ане. На лодках девушек привозили на Улаву.

Этим молодым, здоровым и крепким женщинам любовные приключения были хорошо знакомы, так как на многих островах половая жизнь начиналась очень рано. Это, конечно, разновидность проституции, однако с девушками никто не обращался презрительно или грубо, а по окончании торжеств их щедро вознаграждали и отвозили в родные селения, где они быстро выходили замуж.

С течением времени жизнь на Улаве начала меняться. Все чаще в водах, омывающих остров, появлялись китобойные суда, стремившиеся пополнить свои команды, затем скрывающиеся под личиной вербовщиков торговцы живым товаром, которые похищали аборигенов и продавали их на плантации в Перу или на Зондские острова, сея насилие и опустошение и занося незнакомые здесь до той поры болезни. Наконец, на Соломоновых островах появились первые евангелические миссионеры, малообразованные фанатики, которые все не связанное с христианством считали порождением дьявола.

На Улаву европейская цивилизация стала проникать сравнительно поздно. Однако и здесь она давала о себе знать. Вожди становились все беднее и постепенно теряли свое значение, поэтому и обряды посвящения малаоху совершались все реже. Их приходилось устраивать нескольким селениям сообща, так как связанные с торжествами огромные расходы стали совершенно непосильны для отдельных людей. В то же время родители всячески старались провести своих детей через обряд посвящения в соответствии со старыми обычаями. И вот, на наше счастье, этот необычайно любопытный обряд совершается теперь в О’у.

Согласно одной из местных легенд, обычай посвящения малаоху привил на Улаве некий колдун. Он прибыл с острова Тего (около пятидесяти миль к югу от Улавы), который был когда-то затоплен водами океана и погрузился в морскую пучину. Этнографы же считают, что этот древний обряд пришел из Индонезии вместе с культом духа моря, почитанием акул и ловлей бониты. Так как ни ты, дорогая Ева, ни я не собираемся проникать в далекое прошлое жителей Соломоновых островов и нас не очень волнует, чью культуру они заимствовали, то предоставим решать эту проблему отцу и Анджею, а сами обратимся к повседневным делам.

Ежедневно утром независимо от погоды после купания в заливчике и завтрака, который мне приходилось готовить для всех (мыть посуду иногда помогает «ассистент», но чаще всего это делают местные девушки), я брала уложенные в футляры фотоаппараты и шла в лес, чтобы затем перейти через речку, разделяющую селение на две части. Каждый раз меня поражала ее чистота. И не только прозрачность самой воды, стремительным потоком бегущей с гор в море, но и весьма опрятный вид, в котором содержатся берега реки.