Жестокая любовь (СИ) - Соболевская Наталья

— Простите, — буркнула я, не дослушав хозяина дома, и полезла в сумочку за телефоном. — Соседка, что согласилась за Вадиком приглядеть, звонит. Не могу не ответить.

— Ага, отвечай-отвечай, заодно и предупреди человека, чтобы потихоньку Вадика готовил, скоро его заберут.

— Да, — отозвалась я.

— Алиса, ты только не пугайся, ничего страшного не произошло, но Вадик забрался у меня на шведскою стенку, не удержался на турнике и грохнулся на попку. Я копчик ощупала, вроде бы всё хорошо. Но для успокоения души, может, стоит Вадима в травмпункт отвезти, чтобы его врач осмотрел? — виноватым голосом сообщила соседка. — Алиса, ты меня, пожалуйста, прости, что так вышло, не доглядела.

— Ничего, не переживай, с детьми всякое бывает, в течение часа подъеду.

Сбросив вызов, поймала на себе два крайне обеспокоенных мужских взгляда.

— Что случилось?! — первым отреагировал Кирилл.

— Вадик упал с турника и ударился, — выдохнула я. — Виктор Валерьянович, вы же меня отпустите прямо сейчас? Хочу сына для подстраховки врачу показать.

— Да конечно, без вопросов. Только обязательно позвони, сообщи, как осмотр прошёл, — кивнул Берман-старший.

— Я с тобой, — не успела сделать и пары шагов, как Кир со мной поравнялся. — На моей машине поедем, так намного быстрее получится.

— Ещё чего, — возмутилась я. — Спасибо, конечно, но нет. Сама справлюсь. Что я, сына к врачу не отведу? Да и потом не планировала остаться без колёс.

— Машину тебе доставят, куда скажешь, ключи только дай. И я поеду! Ты же не хочешь с возможно травмированным ребёнком в очереди простоять. А я по дороге договорюсь и нас сразу без проблем примут, — выдал мужчина, и только я рот открыла, чтобы возразить, как он безапелляционно заявил: — Алиса, не спорь, я поеду и точка. И шагу прибавь.

Скрепя сердце, согласилась с Кириллом. Если бы мужчина хотел помочь исключительно мне, то, конечно бы, не позволила, но Вадик — дело иное. Если у Бермана есть возможность обойти очередь, то пусть едет, ведь даже в частной клинике без предварительной записи можно приём долго прождать.

Говорят, в хороших дорогих автомобилях скорость не чувствуется, и, возможно, это так, но при условии, если водитель не разгоняется выше двухсот километров в час, а Кир в данную минуту едет быстрее. Такое ощущение, что остальные машины на дороге просто стоят, потому как впереди движущийся автомобиль несколько секунд назад виднелся просто точкой, а теперь он уже далеко позади.

Ремнём пристёгиваюсь всегда, но ещё ни разу до этого дня не держалась так крепко за ручку двери и не жмурилась во время манёвра. А ещё едва сдерживаюсь, чтобы не всхлипывать на каждом крутом повороте.

Уже хотела требовать у Кирилла сбросить скорость, но проанализировав поездку, поняла. Да, Берман несётся как угорелый, но он ни разу не создал даже намёка на аварийную ситуацию. Промолчала, а когда въехали в город, и вовсе выдохнула, Кирилл не только сбавил скорость, но и вёл машину по всем правилам.

Глава 32

Берман так злобно поглядывал на соседку, когда мы к ней в квартиру за Вадиком зашли, что несколько раз думала, вот сейчас он точно её отчитает. Хотя ведь не за что. Вадим у меня настолько подвижный малыш, что даже если шагать за ним след в след, не факт, что убережёшь от опасности. Сама до трёх лет ходила за сыном с руками, разведёнными в стороны и наклонившись. Казалось, постоянно была начеку, но всё равно он у меня и падал, и спотыкался, и наоборот что-то опрокидывал на себя, а один раз умудрился солдатика себе в рот запихать. Пока вытаскивала, чуть не поседела.

— Дядя Кирилл! — выбежав из комнаты в коридор, взвизгнул Вадим и тут же забрался к Берману на руки.

Вот тебе раз. А почему мимо мамы?

— Привет, разбойник. Говорят, ты упал. Как себя чувствуешь? — пока меня изнутри грызла ревность, Кирилл принялся опрашивать сына.

— Нормально. Хорошо даже. А ты с нами пойдёшь в парк?

Берман в мягкой форме сообщил Вадику, что, возможно, сегодня парк отменится, что для начала надо посетить доктора. Если бы я это сыну сказала, он наверняка бы возмущался, а тут только разочарованно вздохнул и кивнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если по трассе Берман из себя Шумахера изображал, по городским улицам ехал как законопослушный водитель, то с Вадиком в салоне тащился, как черепаха.

В клинике ровно так же, как и у соседки, почувствовала себя лишней. Берман, полностью перехватив на себя инициативу, задвинул меня на второй план. Кирилл и с администратором разговаривал, и Вадика за руку держал, и с доктором общался тоже он. Когда нас на снимок направили, Берман и тут изъявил желание вместе в Вадиком зайти в кабинет с рентгеновским аппаратом и крайне был не доволен, когда пошла всё-таки я.

Выполняя указания врача, которого не видела, а лишь слышала голос из соседнего помещения, наконец посмотрела правде в глаза — Кирилл в курсе, что Вадик его сын!

Долго я пряталась от этого вывода, искала другое объяснение поведению Бермана, списывала его чрезмерный интерес к чужому ребёнку на харизму Вадима. Но Кирилл знает, и это факт, ровно также, как и Виктор Валерьянович знает. Насчёт Ильи и его расчудесной жёнушки не уверенна, но что-то подсказывает, до них ещё эта новость не докатилась.

В какой-то момент осознала, что полностью потеряла связь с окружающей обстановкой. Вместо голоса доктора слышу в ушах гул. Застыла на месте и не могу пошевелиться, дышу, как после забега, а ещё пошатываюсь, потому как голова кружится. Что это? Паническая атака? Не знаю, но очень на то похоже.

Раньше часто представляла себе ситуацию, что когда-нибудь Кир узнает, что Вадик от него, но почему-то в моём воображении Берман всегда открещивался от сына, обвинял меня в том, что хочу подсунуть ему чужого ребёнка, обижал Вадика, не признавая в нём родную кровь.

Но действительность оказалась совершенно другой и что самое страшное, она пугает меня до полусмерти. Берман в Вадиме заинтересован, и я понятия не имею, как с ним бороться, если он решит сына у меня отобрать.

Очнулась, лишь когда в комнату заглянул врач и поинтересовался, слышно ли его, а если да, то почему не подвожу сына к аппарату.

— Простите, — пробормотала я, — у меня немного голова закружилась. Но сейчас всё в порядке. Продолжим.

— Опять себя плохо почувствовала? — в комнате появился Берман. — Давай я всё сделаю. Иди пока посиди на лавочке в коридоре, после тебя тоже сводим к врачу.

Когда Кир оказался возле меня, вцепилась ему в руку как клещ и спросила:

— Ты знаешь, да?

— Алиса, ты о чём? — Берман изобразил на лице недоумение.

— Ты отлично меня понял. Отвечай! — в конце фразы голос сорвался, а на глаза налились слёзы.

— Да, знаю, — теперь уже серьёзным тоном отозвался Берман.

— Давно?

— Нет, не очень. И мы обязательно обсудим этот вопрос. Причём сегодня, но после того, как выйдем из клиники. А сейчас иди в коридор, я тут сам разберусь.

Доктор нас успокоил, у Вадика нет ни перелома, ни ушиба. Как врач выразился, мальчик отделался лёгким испугом, но рекомендовал всё-таки с парком повременить хотя бы до завтра. Поэтому после больницы мы направились в детское развлекательное кафе, где Вадик обещал не беситься на батутах, не лазать по горкам, а спокойно поиграть в бассейне с песком.

Пока Вадик с Кириллом уплетали за обе щёки пиццу и заливали её молочным коктейлем, сидела как на иголках. Вроде бы пила кофе, но от переживаний даже вкус не ощущала. Состояние такое, как будто меня сейчас на расстрел поведут.

Вадик, заморив червячка, ускакал зарываться в песке, мы же с Берманом сидим и молчим. Обстановка до такой степени между нами накалена, что явственно треск слышится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тебе не забрать у меня сына, костьми лягу, но не отдам, — наконец выдавила из себя мысль, что крутилась в голове ещё с рентген кабинета.

— Я что, по-твоему, зверь у матери отнимать ребёнка? — если Кир до моего заявления был задумчив, то сейчас взбешён.