Раскаленная душа - Элизабер Хардвик

— Не надо зацикливаться на бесконечных «если», — посоветовал Кевин, помогая ей сесть в машину. — Поверь, этим делу не поможешь, только тебе самой станет хуже.

Линда молча проследила, как он захлопнул дверцу, обошел вокруг капота и сел за руль. Лицо его оставалось мрачным. В том, что касается этого человека, всяких «если бы да кабы» у Линды хоть отбавляй. Что, если бы они тогда не попали в автокатастрофу? Что, если бы она не потеряла ребенка? Что, если бы ей не сказали, что, скорее всего, она не сможет больше иметь детей? Что, если бы она не была прикована к инвалидному креслу? Что, если бы Хильда Голд никогда не существовала? А если бы Кевин любил ее по–настоящему?..

Линда расплакалась. Слезы лились ручьем, обжигая щеки, и лицо Кевина расплывалось у нее перед глазами.

Он яростно выругался себе под нос, нагнулся к ней и крепко обнял.

— Ну, успокойся, все будет хорошо. — Он погладил Линду по волосам, рассыпавшимся по спине. — Все будет хорошо, не плачь, прошу тебя, я не могу видеть твои слезы, — почти простонал он.

Но она никак не могла остановиться. Тело Линды сотрясали рыдания. Ей казалось, что все ее слезы уже давным–давно выплаканы, но, оказывается, она ошибалась. Она плакала по всему: по прошлому, настоящему и будущему. По будущему без мужчины, которого когда–то так беззаветно любила, — потому что этот человек никогда не существовал на самом деле, — он был всего лишь плодом ее воображения.

Слезы прекратились так же внезапно, как и хлынули. Линда решительно отстранилась от Кевина. Не в силах смотреть ему в глаза, она съежилась на своем сиденье, упрямо стараясь спрятать, загнать вглубь все эмоции.

Несколько томительных секунд Линда чувствовала на себе взгляд Кевина. Она почти физически ощущала его недовольство — еще бы, она так внезапно отпрянула от него, что он выпустил ситуацию из–под контроля. Девушка упрямо отказывалась смотреть в его сторону, уставившись невидящим взглядом в окно. Ее не интересовало, что думает и чувствует он.

Кевин завел мотор.

Линда сидела, как во сне, едва замечая проносящиеся за окном деревья и дома.

Не нужно было уезжать, следовало остаться с отцом, снова подумала она, мало ли что может случиться в ее отсутствие.

— Ничего там не случится, — уверенно сказал Кевин, и Линда поняла, что, видимо, высказала свои опасения вслух. — Состояние твоего отца стабилизировалось, с ним Сильвия, а тебе нужно поспать и набраться сил, ведь впереди бессонная ночь.

Поспать? Да разве она уснет? Она согласилась на такой график дежурств только ради того, чтобы избавить мать от лишней нагрузки.

Когда они вошли в дом, Кевин предложил приготовить что–нибудь поесть или выпить, но Линда отказалась. Она хотела одного: остаться одной.

— Не думаю, что это удачная идея, — хмуро заявил Кевин.

Она снова думала вслух! Что же с ней творится, она даже не контролирует собственные поступки, мысленно ужаснулась девушка. Впрочем, это лишний довод в пользу того, что ей следует побыть одной.

— Я не уйду из этого дома, Линда, — заявил Кевин. — Так что постарайся привыкнуть к этой мысли.

Она попыталась было возразить, но он не дал ей и рта раскрыть.

— Помнишь, я пообещал твоему отцу, что мы еще зайдем к нему? Я не собираюсь его обманывать.

Ну и ну, Кевин стал придерживаться моральных норм! Это было бы смешно, если бы не было так грустно! Но Линда слишком устала, чтобы спорить.

— Делай что хочешь, Кевин, — устало проговорила она, — именно так ты всегда и поступаешь. — Она повернулась к нему спиной и механически, словно заводная кукла, стала подниматься по лестнице, мечтая только об одном — как бы поскорее укрыться в своей комнате.

Оказавшись в спальне, Линда легла, даже не сняв платья.

— По–моему, тебе будет гораздо удобнее, если ты разденешься и ляжешь под одеяло.

Девушка вздрогнула. Она даже не заметила, что Кевин поднялся за ней на второй этаж. Ей стало неуютно: маленькая спальня, в которой она провела всю жизнь, за исключением короткого периода брака с Кевином, с его появлением вдруг словно уменьшилась в размерах. Линда приподнялась на кровати.

— Не вставай! — Он в два шага пересек комнату и навис над кроватью. — Линда…

— Уходи, Кевин! — Она отвернулась, почти спрятав лицо в подушку, голос опять стал хриплым от подступивших слез, в горле запершило. Линда отчаянно старалась не расплакаться снова. Она не должна, не должна, — потому что в этот раз не сможет остановиться.

Матрас прогнулся под тяжестью тела Кевина. Он сел на край кровати и, протянув руки, привлек Линду к себе.

— Я никуда не уйду, — снова напомнил он, зарываясь лицом в ее длинные шелковистые волосы. — Однажды я уже послушался чужого совета и ушел, но больше меня никто никуда не отошлет, никто, понимаешь? — Его руки крепче сомкнулись вокруг хрупкого тела Линды. — Привыкай к этой мысли, дорогая, я остаюсь!

Линда не понимала, о чем он говорит, да и не имела сил вникать. Кевин лег рядом, вытянувшись во весь рост, и тепло его тела окутало девушку, словно уютный кокон. Она лежала совершенно неподвижно, напряженно застыв в его объятиях и зажмурив глаза, но тело ее вопреки доводам рассудка трепетало, и эта безошибочная реакция на его близость пугала Линду больше всего.

— Расслабься, Линда, — приказал Кевин. — Кем же я, по–твоему, должен быть, чтобы воспользоваться твоей слабостью? Или ты считаешь меня монстром? Я хочу только обнять тебя, и ничего больше. Понимаешь?

Глаза Линды оставались по–прежнему крепко зажмуренными, а тело напряженным. Все дело в том, что в своих раздумьях она опустила еще одно «если» — просто не посмела даже думать об этом. Что, если окажется, что ее по–прежнему влечет к Кевину, что она будет хотеть его близости так же отчаянно, как… как это было сейчас?

9

Когда Линда проснулась, было совсем темно. Она взглянула на светящийся циферблат часов: начало первого. Что–то тяжелое придавило ее поперек груди. Линде потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что это рука Кевина. Его нога лежала поверх ее бедра. Видимо, Кевин даже во сне хотел быть уверенным, что она не сбежит!

Линда не помнила, как заснула в его объятиях. Вечером, когда они лежали рядом, ей было так мучительно ощущать близость Кевина, что, казалось, она ни за что не заснет. Но усталость и нервное перенапряжение оказались сильнее, и в конце концов ее охватил глубокий сон, похожий на забытье.

Нервное перенапряжение… Отец!..

— Я недавно звонил в больницу, — тихо произнес в темноте Кевин. — Состояние Мориса стабильное, твоя мать уснула. Врач посоветовал приехать позже, поближе к утру.

Откуда Кевин узнал, что она проснулась, не говоря уже о том, чтобы прочесть ее мысли? Линда ведь даже не шелохнулась, только глаза открыла!