Инквизиtor (СИ) - Домина Елизавета

Для него затея с поездкой была не столь занимательна. Он пытался выстроить перспективу своей жизни так, чтобы психолог не смогла когда-нибудь навредить ему, карьере или отношениям. Анна шла навстречу мужчинам. В джинсах, кроссовках и футболке, она казалась подростком. Мирон, заметив её, надел шлем, поправил перчатки подошёл к мотоциклу слева.

― Я готова! Здравствуйте.

Ближе

Анна улыбнулась в предвкушении исполнения своей мечты. Её манили стальные детали харлея, водитель.… В шлеме он смотрелся брутально: широкие плечи, бёдра, плотно прижатые к раме, ростом, явно, выше среднего. Волнение и страх неизведанного охватили её, пронизывая до мурашек. Взяла Петра за руку.

― Анют, ты уверена? ― мужчина заботливо прижал к себе девушку.

― Дааааа, но я немного боюсь.

― Не бойся, знакомься ‒ это Мирон.

Мирон поднял забрало шлема.

― Помочь сесть или сама? ― мужчина попытался скрыть свою заинтересованность Объектом.

Аня всмотрелась в лицо водителя. «Нет, этого не может быть. Это он! Он знаком с Петром, что происходит?»

― Что мне делать? Как себя вести? ― с трудом сдержала в голосе смешение эмоций.

― Садись сзади, держись крепко за меня! Если что-то пойдёт не так, потяни три раза за футболку вниз. ― Мирон был рад, что под шлемом, в тени ночи, Апостол не может рассмотреть его странную мимику.

Почему его тянет к ней с невероятной силой? Если бы он встретил Анну при других обстоятельствах, не сдержался бы от предложения познакомиться ближе. Они будут сейчас достаточно близко, но это исключает возможность инициативы с его стороны. Пётр помог девушке устроиться достаточно удобно. Анна проскользнула тазом по коже сиденья, прижавшись плотно к Мирону. Ощутив раскрытыми широко бёдрами его мощные ягодицы. Запах его кожи, смешанный с ароматом вечера, напряжение мышц. Грохот мотора между ногами, волнами завибрировал по телу. Девушка почувствовала, как от страха и волнения ладошки взмокли.

― Тебе удобно? ― придерживая за талию Аню, поинтересовался Апостол.

― Да, вполне! ― в горле предательски пересохло.

― Мирон, я вас здесь подожду, только аккуратней, не гони! ― Пётр отошёл от мотоцикла, дав понять, что путь открыт.

Анна наклонилась ближе к водителю всем телом, обхватив его руками. Проскользнула тонкими пальцами по его животу, попытавшись объять маленькими ручками торс мужчины. Мирон вздрогнул от ощущения покалывания, из-за напряжения в теле девушки. Но больше его смутило другое. Она напомнила ему его сон. Сон, который был с ним с детства. То состояние, которое он привык считать иллюзией, то чувство всеобъемлющего тепла, которым девушка его наполнила, обнимая. Это было непреодолимым наваждением. Выехав из арки двора на набережную, прибавил скорость, созерцая размытость обочины. Телом чувствовал скованность Анны. Девушка не могла ощутить момент и раскрыться. Она сжалась. Он сбавил скорость. Съехал с проезжей части. Заглушил мотор.

― Если тебе страшно, мы можем вернуться. Не всегда реальность совпадает с желаемым! ― обратился он к Анне, через плечо.

― Нет, я не хочу возвращаться: если что, я дёрну тебя за футболку вниз три раза, ― девушка трижды потянула вниз, влажную от ее ладоней футболку. ― Так?

― Девочка взмокла? ― пошутил Мирон, ощутив промокшую футболку кожей.

Аня, переполненная новыми эмоциями, не сдержалась от смеха. Мирон узнал этот смех из сна . Он хотел соскочить, трясти её и кричать: «Смейся ещё, громче!» Он знал, что никогда не спутает его с другим. Забыл про Апостола, забыл про то, что Аня вызывала в нём массу подозрений.

― Если ты будешь ко мне прижиматься так плотно, окажешься подо мной, ― его тело пронизывали невероятные ощущения безграничного кайфа.

Его голос ‒ он ласкал её слух уверенностью и ясностью. Тембр, который завораживает. Пододвинулась еще плотней к ягодицам водителя.

― Хорошо…― Аня кокетливо выдержала паузу. ― Я буду прижиматься нежнее.

Скорость! Ветер, укутывающий шлейфом его аромата, отсутствие границ и умопомрачительное доверие к водителю. Анна словно сбросила панцирь из необходимости сопротивляться окружающему миру, и расправила крылья. Она смеялась громко, перебивая в ночи рычание мотора. Мирон наслаждался её смехом, прикосновениями, близостью с ней. Если Объект и обладала сверхспособностями, то для него ‒ они были ранее незнакомы. Невероятная, хрупкая, нежная, притягательная. Теперь мужчина понимал заинтересованность Апостола ею. Но как объяснить то, что она с начальником? Задумавшись: он не заметил ‒ они уехали достаточно далеко.

В небе мелькнула молния. Они не слышали раскатов грома из-за шума байка. Внезапное ненастье хлестким порывом ворвалось в безоблачное счастье. Ещё и ещё. Мирон развернулся в сторону дома. Первые увесистые капли дождя упали на блестящую панель. Морозной прохладой махнул по коже сильный порыв ветра. В темноте ночи молнии озаряли горизонт. Аня прижалась щекой к спине Мирона. Она не хотела расставаться с ним, если бы сейчас была возможность просто прижаться и не отпускать его горячее, такое желанное тело. Сексуальные фантазии заполонили разум девушки. Она представила, как он останавливает мотоцикл, встаёт с него, подходит к ней, разворачивает к себе. Прикасается рукой к ее губам, наклоняет за волосы ее голову так, чтобы раскрылись ее губы навстречу. Целует шею…

Дождь усиливался. Мирон понимал, они не успеют доехать до дома. Необходимо переждать грозу. Свернул на крытый паркинг торгового центра. Во мгле ночи редкие лампы освещения мелькали на спирали бетонного подъёма. Остановился. Достал смартфон.

― Пётр Сергеевич, мы попали под дождь, ― выслушав собеседника, ответил. ― Да, на паркинг заехали, координаты сейчас скину. Понял.

Снял шлем, встал с байка. Потянулся, стряхивая напряжение с ног. Пристально посмотрел на Анну.

― Пошли, поужинаем, сейчас твой принц приедет, заберёт тебя.

Аня изящно перекинула ногу, спрыгнув на бетонный пол.

― Это было круто! ― не успев переключиться с фантазий своих на реальность, подошла к мужчине.

Мирон склонил голову, улыбнулся, шагнул ближе к ней.

― У нас с тобой сейчас есть двадцать минут вдвоём. За это время мы мало что успеем! ― провел ладонью по шее, пальцами коснулся ключицы. Сомкнул ладонь, притягивая к себе лицо девушки. Глубоко вдохнул аромат кожи. Замер. ― Я не люблю треугольники!

Потянул за успевшие намокнуть под дождём волосы. Надвигаясь своим огромным телом на Анну, подвел ее к мотоциклу, ягодицы её вжались в мягкую поверхность кресла. Возбуждённая и открытая. Тело девушки выгнулось, грудь округлилась, через мокрую футболку просвечивались очертания бюстгальтера. Мирон проскользнул рукой под футболку снизу. Его жаркая ладонь коснулась кожи. Аня, чувствуя горячее дыхание мужчины, бегло нащупала руками его ремень. У неё не было секса так давно, и вот он, такой страстный и напористый. Его твёрдый член упирается ей в бедро. Поднял за подбородок вверх её лицо, глаза в глаза. Громкие раскаты грома эхом оглушали. Жадно вцепился губами в её влажные губы. Язык его сплетался с её языком внутри, Анна ощущала вкус его слюны, мягкость губ. Прервав поцелуй, Мирон убрал руки Анны. Заправил обратно футболку.

― Поправься, побереги свои силы для секса с любимым! ― развернулся и направился к входу в торговый центр. ― Не отставай!

Анна посмотрела вслед, разгладила ладонью примятую футболку, коснулась пальцем своих губ, пытаясь, словно запечатать вкус поцелуя в памяти. Поспешила за Мироном.

В ресторане было всё ещё людно, Мирон рассматривал меню, сидя напротив Анны.

― У нас нет с ним секса! ― прервала молчание Анна.

― Мне плевать: скажу сейчас, чтобы не возвращаться к этому разговору потом, когда ты накосячишь! ― мужчина посмотрел с издёвкой. ― Запомни, я ценю Петра, и не позволю маленькой шлюшке, типа тебя, держать его в дураках. Поэтому будь добра, веди себя хорошо. Ничего не произошло, держи язык за зубами! Он уже тут. Улыбайся!