Доктор время, или Раз и навсегда - Рощина Наталия

Лита покачала головой. Она не могла представить, что человек добровольно может лишать себя маленьких, банальных, каждодневных радостей ради цели в виде славы, богатства, власти. Это не укладывалось в ее мыслях, ведь три года с нею был совсем другой мужчина. Не тот, о котором с оттенком жалости говорил его сын.

— Я знала совсем иного Мартова и хочу сохранить эти воспоминания для того, чтобы рассказывать о нем его сыну, — кусая губы, сказала Лита. — Мне будет трудно примерить все то, что я услышала, к образу моего мужа. Не вяжется никак.

— Это естественно, — согласился Иван, доставая пачку сигарет. Впервые за долгий, нелегкий разговор он решил закурить. — Вам не предлагаю, так как знаю, что вы давно покончили с этой привычкой. Мне гораздо более симпатична женщина, которая не держит в руке сигарету.

— Вы и это знаете.

— Елена Васильевна описывала вас в своих письмах. Так что мой источник информации верный. А об отце я рассказал лишь поверхностно, то, что известно мне. С мамой в откровенные беседы я вступал не часто. Мила, бывало, с нею секретничала, дочка есть дочка. Мне осталось то, в чем с годами я стал разбираться без посторонней помощи и от чего уехал подальше.

Лита все больше удивлялась тому, что происходило. Совсем недавно Попов просил ее не отталкивать Ивана, если тот пойдет на сближение. Неделю назад она чуть не поссорилась с Еленой Васильевной, начав разговор о приезде сына Мартова. И вот он перед нею собственной персоной, а она ловит каждое его слово и боится каждого нового поворота в разговоре.

Отвлекаясь от темы о Георгии, Лита решила спросить Ивана о другом. Почему он вначале посетил Юрия Семеновича, а не приехал сразу к ней? Почему, как воришка, прятался от ее глаз, и лишь наблюдательность садовника привела к тому, что начались поиски хозяина загадочного джипа?

— Иван Георгиевич, оставив тему детских воспоминаний, давайте вернемся в более обозримые времена. — Мартов снова добавил мартини в ее бокал и приготовился слушать очередной вопрос. — Отчего вы не приехали в мой дом сразу? Вы боялись, что я — мегера, которая со скандалом выгонит вас из дома, где вы росли?

— Нет. Я уже давно понял, что вы не искали от брака с отцом выгоды. В отличие от сестры я это понял, когда увидел ваше счастливое лицо в одной из газет, а не тогда, когда узнал о том, как вы распорядились состоянием отца. Газетчики не давали вам покоя. Вы тогда, кажется, совершали свадебное путешествие.

— Тогда почему первый визит в этом городе вы нанесли адвокату? — настаивала Лита.

— Я не стану отвечать прямо на ваш вопрос. Скажу одно: его ответы на мои вопросы укрепили меня в желании познакомиться с вами.

Лита опустила глаза и покачала головой. Она не могла поверить, что это происходит с нею наяву. Рядом раздавался голос, точная копия голоса Георгия, и его глаза непрерывно сверлили, оценивали, анализировали. Ей казалось, что она сдает экзамен на право общаться со своим пасынком. Так ведь называется степень их родства: мачеха и ее пасынок. А кто спросил у нее, чего желает лично она?

Посмотрев на часы, Лита поняла, что нужно заканчивать разговор. Полтора часа прошло за беседой, словно один миг. Время пролетело незаметно, но все-таки Мартова почувствовала облегчение, что скоро все закончится.

— Вы, наверное, думаете: «Слава богу, теперь я могу с чистой совестью отделаться от этого свалившегося со своими раскаяниями родственничка!» — улыбнулся Мартов. Лита мгновенно покраснела: попадание было в десятку. — Значит, я прав. Конечно, глупо было бы надеяться на то, что вам снова захочется встретиться со мною.

Лита уловила в его голосе нотки досады, грусти. Что же ей делать? Поблагодарить за вечер и расстаться с ним прямо здесь, вызвав по мобильному такси? Грубовато. Лита удивлялась, что пытается оценить и перекроить ситуацию, дабы не обидеть сидящего перед нею мужчину. Видимо, она позволила себе выпить больше нормы и стала сентиментальной, податливой, всепрощающей. Тут Лите стало стыдно за свои мысли. Получалось, что лишь в алкогольном дурмане она была способна прощать. Нет, именно в состоянии душевного покоя, мира со своим «я» и гармонии с окружающим Аэлита старалась идти по жизни. И мартини здесь ни при чем.

— Признаюсь, совсем недавно я бы не поверила в возможность такой встречи, беседы, — начала Лита, пытаясь поймать ускользающий взгляд Ивана. Он вдруг занервничал и снова закурил. — Но вы смогли все изменить.

— Мы смогли, не я. Только мы, — перебил Мартову Иван.

— Давайте не будем на этом останавливаться. — Лита вдохнула побольше воздуха и, мысленно перекрестившись, быстро произнесла: — Завтра приглашаю вас на воскресный обед в загородный дом. Наверное, вам известно, что я живу там. О квартире в городе не знаю ничего. Это ваши с Милой заботы. Одним словом, Елена Васильевна будет очень рада. Да и Жорка с удовольствием пополнит скудные ряды ваших родственников.

— Георгий Георгиевич Мартов… — Иван усмехнулся, и Лита не смогла понять чему. — Ему повезло еще меньше моего. Он не почувствовал, что такое внимание и забота отца. Меня хоть коснулось, а ему… Правда, мне кажется, что вы многое можете соединить в одном лице, и ваш сын никогда не будет считать себя обделенным.

— Сейчас трудно загадывать, да я и не люблю делать этого.

Лита поднялась и выжидающе посмотрела на новоявленного родственника.

— Вы правы. — Мартов тоже поднялся, подошел к ней ближе. Лита почувствовала смешанный запах дорогих сигарет, сладковатый запах одеколона. Почему-то только сейчас она обратила внимание на то, что ей нравится такой аромат. — Спасибо за приглашение. Я с удовольствием принимаю его. Не ожидал, что мы так далеко продвинемся во взаимопонимании в первую же встречу.

— Вы считаете, что мы торопимся?

— Отнюдь, ведь время моего возвращения в Штаты приближается с катастрофической скоростью. Я ехал сюда и думал, что умру от скуки и буду постоянно думать о работе, доме. Как я далек от всего этого сейчас.

Лита подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Они стояли слишком близко, женщина зажмурилась, ожидая чуда. Она хотела еще раз услышать голос, тот самый голос, словно сошедший к ней с небес. Но Иван молчал, пауза затягивалась. Мартова открыла глаза, сделала шаг назад и виновато улыбнулась, поправляя сумочку на плече.

— Если вы не передумали, то я отвезу вас домой, — наконец сказал Иван.

— Спасибо, не откажусь. — Лита снова взглянула на часы. Она как раз успевала к девяти, в это время Жорка ложился спать, и Стеблова никакими уговорами не могла заставить его угомониться. Только появление мамы исправляло положение. Малыш радостными возгласами встречал ее и, натягивая до подбородка одеяло, был готов слушать колыбельную. Лита улыбнулась, вспоминая довольную мордашку сына. — Поехали.

Мартов посмотрел на стол и покачал головой.

— Вы совсем ничего не ели, Лита. — Обращение непроизвольно сорвалось с его уст. Иван встрепенулся и хотел было поправиться, но Аэлита опередила его.

— Вот и славно. Терпеть не могу, когда ко мне обращаются по отчеству в обыденных ситуациях. На работе от этого никуда не денешься, но нам с вами можно по-другому. — Иван утвердительно кивнул. Они направились к машине. — Замечательно. За один вечер мы успели перейти на нормальное общение, убедившись, что не так страшен черт, как его малюют.

Мартов снова улыбнулся и направился вслед за спутницей к стоянке. Иван открыл Лите дверь автомобиля и помог удобно устроиться на сиденье. Дорога к дому заняла минут семь. Около кованых ворот Лита набрала код, и они плавно, бесшумно раскрылись. Иван медленно ехал по знакомой хвойной аллее, замечал, как много новшеств появилось благодаря фантазии Пал Палыча. А когда впереди показался двухэтажный дом из красного кирпича, увитый виноградом, Мартов резко затормозил. Лита не ожидала этого и сильно подалась вперед.

— Простите, — тихо сказал Иван. Было видно, что ему едва удается справиться с искушением подъехать прямо к крыльцу и переступить порог отчего дома. — Я не готов сейчас приблизиться на расстояние, допускающее объятие.