Ниагара в хрустальном бокале - Элизабет Бартон

Как по мановению волшебной палочки, в комнате появилась женщина с подносом, уставленным бокалами с прохладительными напитками.

– Мисс Тайлер… Можно, я буду называть вас Джоанной? – Салливан широко улыбнулся, вынимая из бара бутылку ликера. – Вы сделали мне большую честь. Я уже говорил Линде и с большим удовольствием повторю вам, что считаю вас женщиной прекрасной души и восхитительного тела. Счастлив мужчина, который возьмет вас в жены.

Когда Салливан коснулся губами руки Джоанны, она едва заметно вздрогнула и опустила глаза.

– Я польщена, но вряд ли я достойна ваших оценок. – По вспыхнувшим щекам Джоанны Салливан не без удовлетворения заключил, что она смутилась.

– У вас очень красивый дом, я никогда не видела столько роскоши в одном месте, – сказала Джоанна, чтобы сменить тему.

Она пригубила ликер, он оказался очень сладким и по вкусу напоминал клубнику со сливками. Сделав несколько маленьких глотков, Джоанна ощутила легкое головокружение и мысленно поблагодарила Салливана за то, что он заранее отдал распоряжение своему водителю отвезти гостью, куда она скажет. Джоанне давно хотелось напиться, чтобы забыть обо всех своих бедах и хоть ненадолго почувствовать себя счастливой. Алкоголь – лучший счастьезаменитель, так говорила мать Джоанны, когда, поссорившись с мужем, доставала из заветного шкафчика бренди.

– А теперь пойдем, я покажу тебе свою комнату и платья, которые купил мне Билли. – Линда потянула Джоанну из кресла. – В следующую среду я еду в «Бальтазар», мне нужен твой совет по части гардероба.

Перед тем как уйти, Линда на минуту оставила Джоанну и прилипла к Салливану долгим, «французским» поцелуем. Когда раскрасневшееся лицо Линды отделилось от лица Салливана, он удержал ее за талию, сказав следующее:

– Позволь напомнить, птичка, это ты состоишь у меня в любовницах, и право решать, где тебе появляться, а где нет, я оставляю за собой.

Сказано лаконично, определенно, в манере, характерной для Салливана, – совсем не враждебной, а скорее несколько заостренной, идущей от уверенности, свойственной равнодушным людям.

Джоанна с самого начала, еще в казино, увидев за карточным столом хищную ухмылку сытого крокодила, догадалась, что представляет собой Билл Салливан. Она не раз предупреждала Линду, но та продолжала свою опасную игру и вот доигралась. Но и теперь, когда ей столь явно указали на место, Линда не выглядела огорченной или униженной. Улыбнувшись, она еще сильнее прижалась грудью к Салливану и поцеловала его в нос.

– Конечно, мой котик, я сделаю так, как ты хочешь.

– И не чирикайте слишком долго, скоро подадут ужин.

Спальня, которую занимала Линда, имела выход на большую красивую террасу. Внизу были гостиная, обшитая дорогим деревом, столовая, кухня и студия, где Салливан отбирал девушек для своих картин. Как это могло происходить, Джоанна себе примерно представляла.

– Линда, он обращается с тобой, как с собственностью. Но ты не комнатная собачка, помнишь? – спросила Джоанна, когда они вернулись в спальню Линды.

– Я буду собачкой, кошечкой, кем угодно, Джо, лишь бы пожить по-человечески. – Линда говорила это так искренне, что Джоанна от ужаса совершенно протрезвела. – Думаешь, мне было приятно слушать издевки старухи Коннор или Ванессы? Я хочу быть богачкой не на две недели отдыха, а навсегда. А Салливану нужен наследник.

– Ты хочешь родить ему ребенка?

– Я хочу вытрясти из этого толстосума все, что получится, и стать завидной невестой. Тогда я сама смогу выбирать, кого любить, а кому давать пинка под зад.

– Но ты продаешься ему! – У Джоанны от обиды за подругу на глаза навернулись слезы. Ей хотелось пойти к Салливану и надавать ему звонких пощечин.

– Какая разница, спать с толпой рекламщиков за каждый телевизионный ролик или с миллиардером за мешок денег и роль в Голливуде?

Одним движением руки Линда собрала все висевшие в шкафу наряды и разом сорвала их с вешалок. Не словами, так каждым из многочисленных нарядов она стремилась доказать упрямой подруге свою правоту, оправдать свои поступки полученным результатом. Ворох шелка, бархата, льна веером рассыпался по кровати. Следом за одеждой на дорогую ткань посыпались колье, браслеты, серьги из золота и платины. По словам Линды, большинство украшений и нарядов раньше принадлежали покойной жене Салливана, но такая преемственность нисколько не смущала Линду. Она была счастлива и ничего не желала знать о чести и гордости.

Уходила Джоанна с тяжелым сердцем. Ей было страшно оставлять Линду в террариуме с жирным аллигатором, который, пользуясь неограниченной властью, мог в любую секунду проглотить бедняжку Линду целиком и не поперхнуться ее красотой и добрым отношением к нему.

– До свидания, Линда. – Джоанна чмокнула подругу и перевела взгляд на хозяина дома. – Мистер Салливан, благодарю за ужин, у вас очень гостеприимный дом. Была рада побывать у вас.

Салливан на мгновение задержал руку Джоанны в своих толстых пальцах:

– Тогда отчего же вам не бывать здесь чаще? Почему бы вам не погостить в моем доме, пока вы не подыщете себе подходящее жилье?

– В самом деле, Джо, оставайся. Куда ты пойдешь? Обратно в свой вонючий дешевый отель беседовать с мышами? – Линда нарочно выделила слово «дешевый», чтобы задеть Джоанну. – А здесь полно комнат, и Билли тебя приглашает.

– Даже не знаю… – растерялась Джоанна.

– Ну, Джо, пожалуйста, соглашайся. Хотя бы на несколько дней.

Джоанна заглянула внутрь себя и обнаружила, что, конечно, ей совсем не хочется ехать через весь город в пустой тесный номер, чтобы скоротать еще один одинокий вечер. К тому же, находясь рядом с Линдой, она могла бы оберегать ее и, если понадобится, вовремя остановить Салливана, когда он снова перейдет границы дозволенного.

– Хорошо, но должна вас предупредить, что у меня есть собака.

Салливан вновь сжал ее руку.

17

В воскресенье Джоанна с Максом отправилась на привычную воскресную прогулку в парк. Там было полно горожан – на роликах, на скейтах, на велосипедах. Джоанна шла все дальше, наконец она села на траву и похлопала ладонью по земле, приглашая пса сесть рядом. Она сидела и смотрела, как прогуливались, держась за руки, целовались, разговаривали и смеялись люди. Они словно двигались по направлению к намеченной цели, и ей было интересно представить, куда они придут, когда зайдет солнце.

Думая об этом, она обнаружила, что наблюдает за бегущим по дорожке человеком. Его движения были необыкновенно изящными. Лицо его было трудно разглядеть, пока он не приблизился. Внезапно Джоанна узнала его. Она застыла, не в силах даже отвернуться, чтобы он не узнал ее. Роджер неотвратимо приближался. Джоанне хотелось убежать, спрятаться, но она понимала, что это бессмысленно. И вот он перед ней.