Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки - Станислав Аверков

– По трехлитровому бутыльку, – уточнили с первого ряда, – конечно, чума этого не выдержит…

– Всем вакцинироваться! – взревел Василий Васильевич, – Списки для лазарета я уже вручил капитану. А потом будем решать с руководством летно-конструкторских испытаний сколько выделить привившимся для дезинфекций внутренних или наружных органов. Чума бывает ведь трех видов!

…Монтажно-испытательное сооружение опустело. Зато в гостинице под впечатляющем названием «Люкс» накалились страсти.

Наш номер был на троих. Аркаша Кречмер – разработчик бортовых батарей электропитания из Томска – после известия о чуме решит сполоснуться в ванной комнате под душем. Третий наш сосед Лева Ямбург – наш специалист по телеметрическим измерениям во время полета ракеты – лежал на кровати, не раздеваясь. Положил ноги в обуви на стул. Лицо серое, губы землистые. Его стон заставил меня содрогнуться. Но он нашел в себе силы и крикнул:

– Аркашка, как ты можешь обливаться из-под душа рыжей мутью? Морда станет ржавой. Спина покроется прыщами…

– Левочка, полигонная водичка – смесь керосина с песочком очень благотворно сказывается на коже. Спина будет полированная. А в волосах не заведутся вши! – Аркашка выбежал из душа.

– Кто следующий? Сегодня необыкновенный день! Мы узнали о чуме, а полигонная котельная включила для нас горючую воду! Можно даже не ехать в Звездоград в баню. Или вы в своем Днепропетровске привыкли ходить в баню раз в году?

– Аркадий, ты озабочен баней. А у меня совсем другая печаль. У меня только что родился сын! Ему всего четыре месяца! Неужели может остаться сиротой? Кто воспитает моего сына? Ракетные войска? Надо улепетывать в Днепропетровск. Нечего корчить из себя героев!

Я прикусил губу. Но сибиряка Аркашку не просто было разжалобить. Он смачно выругался:

– Ты чего нюни распустил! Хоронишь себя раньше времени, ядрена вошь! Не мужик, а баба! У меня тоже есть дети! Трое! Два сына и дочка. Лучше подвигайся ближе к столу, – разлил спирт из чайника в стаканы, – за то, чтобы мы и наши дети жили до ста лет! «Декамерона» помните? Итальянцы изгоняли чуму вином, запершись в имении, да еще и скабрезные анекдоты при этом рассказывали. И мы будем пить, не декамероновскую кислятину, а отличную техническую дрянь для промывки золотых контактов разъемов системы управления «орбитального бомбардировщика». От нее все микробы с вирусами окочурятся. А чтобы они подохли быстрее будем играть на баяне и песни петь!

И вытащил из шкафа свой неизменный спутник в командировках баян. Вслед за Аркашей я опрокинул в глотку вонючее содержимое стакана.

– Станек, молодец! Это я тебя так по-польски обозвал! Станислав ведь польское имя! Где наша не пропадала! Возьми, закуси луковичкой. Другого ничего нет. Эти магазинные стервы удрали с нашей 43-ей площадки в столицу мировой космонавтики. Как будто в ней они найдут прощение за все свои греховности. И столовая тоже на замке. Так что переходим на подножный корм – питаться будем верблюжьими колючками. Ну а теперь можно и отправиться в лазарет на противочумную экзекуцию.

Вход в барак, где разместился солдатский лазарет, закрывали солдатские спины в просоленных потом гимнастерках. Увидев нас, спины раздвинулись. И мы увидели, как сержант-медбрат в белом халате, размахивая огромным, наверное, лошадиным шприцем, наполненным мутной жидкостью, скомандовал:

– Отделение номер три вперед на четыре шага! Оголить спины!

А затем, не меняя иглы (все равно чума), всадил каждому солдатику-ракетчику под лопатку по кубику этой мутной жидкости. Его помощник – ефрейтор обильно смазывал спины иодом.

Увидев нас – промышленников эскулапы радостно заулыбались:

– Первым представителям ракетной промышленности Советского Союза наш солдатский привет! Не найдется ли сигаретки?

Аркаша подмигнул по приятельски:

– Угостим, если в наши холеные спины вонзите свежие иглы! Вы хоть для нас иглы поменяйте!

– К чему такая предосторожность? Для чумы все равно какой иглой введено противоядие. Но для вас с превеликим удовольствием услуга за услугу! У меня под рукой только три иглы. Две ваши.

После процедуры, снова пропустив для укрепления духа по «граммулечке», Аркадий растянул меха и мы с ним запели залихватским дуэтом:

ПОСЛЕДНИЙ НОНЕШНИЙ ДЕНЕЧЕКГУЛЯЮ С ВАМИ Я, ДРУЗЬЯ…

Мы прошли между солдатскими казармами, поравнялись с офицерским общежитием. При виде нас бесстрашные ракетчики с шумом закрывали окна. Только одно из них не закрылось. Из него выглянул, видать, самый смелый, а может быть, самый опьяневший от последних событий старлей и выразил свою солидарность с нами, самыми смелыми «бедолагами»:

– Мужики, я с вами, я тоже укололся! Помирать, так с музыкой!

И выбежал из общежития с буханкой хлеба:

– Закусь есть! Аркаша, рвани нашу, испытательскую!

Старлей Витенька Мотасов был готов пуститься в пляс. Но прежде мы снова промочили глотки, занюхав хлебной корочкой, и грянули залихватскую песню на цыганский мотив:

НА СТОЛЕ СТОИТ «МОСКВАНЫН АРАК»,ПОД СТОЛОМ ЛЕЖИТ ИЗ-ПОД СПИРТА БАК,ЗА СТОЛОМ СИДЯТ ИСПЫТАТЕЛИ,О ЖИТЬЕ – БЫТЬЕ ГОВОРЯТ ОНИ.

РЯДОМ С ПОДВИГОМ И СПИРТОМЛЕНИЕМ —ЭХ! ПОДГОТОВИЛИ МЫ «ИЗДЕЛИЕ»!ОЙ! РАКЕТУ, БРАТЦЫ, С АППАРАТИКОМ!ТЫ ЛЕТИ, ЗВЕЗДА, С КОСМОНАВТИКОМ!

Для тех, кто не знает казахского языка, поясняю: «МОСКВАНЫН АРАК» в переводе на русский язык означает «ВОДКА МОСКОВСКАЯ». Она продавалась в Советском Союзе повсеместно. Мы ее добывали на железнодорожной станции Тюра-Там у местного населения. Гадость была приличная, но мы иногда пользовались ею из-за того, чтобы прочувствовать местный казахстанский колорит.

На следующий день 43-я площадка представляла из себя полумертвое существо. Лишь в монтажно-испытательском корпусе жизнь не прекратилась. Совещание открыл заместитель технического руководителя испытаний Михаил Иванович Галась – правая рука главного конструктора нашего КБ Михаила Кузьмича Янгеля. О Янгеле подробный рассказ будет в одной из следующих глав. В то незабываемое время он находился в Москве, решал вопросы о новых разработках для КБ «Южное» в Военно-промышленной комиссии при Совете министров СССР.

Михаил Иванович сразу же взял «быка за рога»:

– В ход подготовки «машины» к старту вмешались непредвиденные обстоятельства. Накануне я был у руководства полигона. Скажу честно: в свалившихся на нашу голову неприятностях много неясного. В казахском ауле жители съели мясо сдохшего верблюда, отравились им, умерли. Подозрение у местных врачей пало на чуму. На станции Тюра-Там сдох опять же верблюд. В Звездограде в госпитале скончался солдат. У него были обнаружены, вроде бы, все признаки чумы. Подозрений много, а толком никто ничего не знает. Однако паника превзошла все границы. Нам можно было бы собрать «барахлишко» и разлететься по домам. Благо, связь с большим миром окончательно не нарушена. Местный аэропорт «Крайний» принимает и отправляет самолеты. Но завтра на полигон прилетает из Москвы специальная медицинская комиссия. Улетев, дома мы можем узнать, что все страхи были ложными. И тогда снова надо будет добираться в Тюра-Там из Днепропетровска, Харькова, Москвы, Ленинграда, Томска… Будет потеряно много времени. Но стране нужна новая орбитальная ракета не абстрактно, не в воображении политиков и журналистов, а наяву. Чтобы можно было бы ее не только пощупать, но и поразить ею цель. Поэтому не будем паниковать. Продолжим работу в монтажно-испытательном корпусе и одновременно будем следить за работой специальной медицинской комиссии.

В зале поднялся с места один из наших сотрудников:

– Михаил Иванович! Завтра утром прилетает из Днепропетровска наш самолет. Мне крайне необходимо улететь на нем домой, в Днепропетровск.

– Лев, я понимаю твое желание поскорее выбраться отсюда. Мне тоже не терпится поскорее удрать из Тюра-Тама – мои семейные дела тоже не дают мне покоя. Но будем благоразумными. Если я тебя отпущу в то время, когда работы над «машиной» не остановлены, то я должен потребовать из КБ замену тебе. И этот твой коллега – такой же многодетный – должен заменить тебя в совершенно непонятных на полигоне обстоятельствах! Но ведь ты уже находишься в них! Чем лучше твой коллега тебя! Успокойся, Лева! Давайте будем все мы благоразумными! Завтра утром прилетит спецкомиссия. Если она подтвердит наличие чумы на полигоне, то мы все, даже привитые, немедленно улетим.

– Михаил Иванович, с одной стороны, для этого потребуется несколько самолетов. А с другой стороны, я со своей работой практически все закончил. Осталось совсем не много.

– Левушка, ты чего разволновался? Самолетов будет столько, сколько потребуется. Недаром в нашем КБ «Южное» есть специальное подразделение – собственный авиаотряд с нашими собственными самолетами. Так что вывезем всех. А с другой стороны, выражаясь по твоему, мы все собравшиеся в этом зале знаем, что такое «осталось совсем не много». Это «не много» может растянуться на неделю или месяц. Ты сделал противочумную прививку? Я лично ее уже сделал. Всем, кто ее не сделал, – в лазарет! Остальным – за работу!