Прирожденный воин - Сергей Самаров

Сохно намеренно говорит оскорбительные для правоверного мусульманина слова, выводя противника из себя. Он уже увидел, как тот хладнокровен и расчетлив в схватке. А хорошо бы ему немного злости добавить. Тогда расчетливость пропадает.

Громко в наступившей тишине разносится звук отрываемых «липучек», Сохно сбрасывает бронежилет и отстёгивает кобуру второго «стечкина». Кладёт к разгрузке.

– Поединок? – с ужасным акцентом спрашивает боевик.

Голос его громок и криклив. Словно он специально старается исказить его.

– Поединок. – Сохно говорит тихо, вкрадчиво, глядя противнику прямо в глаза.

– Я согласен.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

– А мы так и будем пиво пить? – спрашивает Тобако, рассеянным взглядом оглядывая двор.

Такой взгляд может быть у любого человека, проводящего скучную бессодержательную беседу с другим человеком. И никто не заподозрит его в проведении жёсткого анализа всего происходящего вокруг. Точно такой же взгляд и у Пулата, и точно такие же действия. Только Пулат контролирует происходящее за спиной Тобако, чтобы тому не оглядываться, и не оглядывается сам, потому что Тобако, в свою очередь, контролирует происходящее у него за спиной.

Оба они краем глаза наблюдают, как вдалеке, через двор, видимые только в просвет между домами, что-то делают Ангел с Сохатым. Там кого-то задержали возле «Фронтеры». Двоих... С двух сторон от машины. Значит, водитель пришёл. Но не из дома, а откуда-то со стороны. Хорошо, если удачно и они попали «в яблочко»... Значит, сейчас сюда позвонят и пригласят пить кофе. Не одному же Ангелу полагается натуральный кофе...

– Пиво напиток хороший, но на улице его престало пить только недоразвитым малолетним ублюдкам... – соглашается Пулат. – Только потому, что они недоразвитые, они и пьют его везде, куда ни посмотришь... А пиво суеты не терпит... Им надо наслаждаться в уюте и тепле...

– Слушай за спиной... – позёвывая, говорит Андрей. – Двое... мужчины... Около тридцати лет... Русские... Вышли из подъезда... Ругаются...

Виталий не поворачивается. Он и так слышит, как ругаются два человека. Но ругаются они шипящим шёпотом, и потому это более заметно со стороны, чем им самим. Но слишком громко скрипит под ногами снег. Шёпот сливается со скрипом. Не разобрать...

– Какой подъезд? – спрашивает Пулат, лицом показывая полное равнодушие.

– Первый.

– Стоянку видно с первого по четвёртый... Я прикидывал...

– Слушай... Приближаются... Спешат...

– Через газон идут?

– Ты глаза на затылке волосами прикрываешь?

Оба замолкают, потому что скрип шагов прекращается. Двое пересекли газон и теперь идут по асфальту. Шёпот без скрипового сопровождения более отчётлив.

– А аккумулятор проверил?

– Батарейку, что ли? А что её проверять... звонил же... Значит, заряжена...

– Башку теперь за это снимут... Не откупишься...

– Может, здесь помехи... В другом месте попробуем...

Они проходят мимо. Пулат расчётливым движением бросает в сугроб пустую бутылку. Так, чтобы на виду была и достать было легко человеку, не любящему по сугробам ползать. Он таким образом всегда заботится о пожилых людях, собирающих посуду, и о бомжах. И поворачивается спиной ко двору. Смотрит в спины двум удаляющимся парням.

Тобако отходит на пять шагов в сторону. Разговаривает с пожилой женщиной, готовой, судя по блестящим глазам, поговорить с любым, кто оценит её новые вставные зубы. Она специально пошире рот при разговоре раскрывает, чтобы эти зубы показать.

– Простите, вы здесь живёте? В первом подъезде?

– Да, – говорит женщина. – А что вас интересует?

– Меня интересуют два мужчины, что сейчас из вашего подъезда вышли. Видели их?

– Видела. Но это не наши. К кому-то, вероятно, приходили. Я их и раньше видела... В подъезде стояли... У окна... Дожидались... На часы смотрели...

– Спасибо.

Тобако возвращается, и по его убыстряющемуся ходу Пулат понимает, что надо тоже шевелить ногами. И он начинает шевелить. Идёт к машине Андрея. Тобако догоняет его. Оба смотрят по сторонам, но видят только две спины. Спины удаляются в том же направлении, в котором идут Андрей с Виталием. И садятся в «БМВ», за которым Тобако поставил свою машину. Правильно поставил. Очень удобно. Даже если мужчины обернутся, они поймут, что идут не за ними, а к другой машине. Это не должно их спугнуть.

Но чего они хотят?

– Как думаешь, что они будут делать?

– Они ждут, когда Доктор поедет. И пристроятся за ним... Будут пробовать в другом месте...

– В таком случае мы сами пристроимся за ними...

– Естественно... Не каждого же террориста подгонять под допрос к Сохатому. Надо проследить, куда они поедут, когда что-то увидят. Докладывай Доктору...

Доктор недовольно морщится. Сейчас, когда на его имя НЦБ выделило телефон спутниковой связи, ему приходится оставить новинку, не наигравшись, в офисе, и пользоваться простым «мобильником», на который и позвонил Пулат. Это даже обидно, когда кажется, что все просто обязаны знать новый номер его телефона и звонить непременно туда. Но смиряться с оперативной обстановкой Доктор умеет давно. Смиряется и в этот раз. И вытаскивает из кармана трубку.

– Доктор, мы засекли двоих. Они выезжают с противоположной стороны двора. «БМВ» чуть посерее и постарше, чем у Андрея. Та же модель. Не понимают, почему «агрегат» не сработал. Ругаются. Пока здесь генератор, найди заряд и выезжай без него. Побыстрее, чтобы они суеты не увидели... Покрутись по городу... Они думают, что здесь помехи... Хотят попробовать в другом месте.

– Понял, – коротко соглашается Гагарин.

Он делает рукой знак в сторону микроавтобуса с генератором. Сам выходит из «Мерседеса» и приседает, чтобы заглянуть под сиденье. Из микроавтобуса тут же выскакивают два спеца. Доктор говорит им пару слов. Маленький и худощавый спец извивается змеёй, приподнимает свободно свисающий чехол, выгибает спину так, как Доктор сделать никогда не сможет, и заглядывает под сиденье. И вытаскивает взрывное устройство. Тут же рассоединяет контакты. Предупреждающий жест свободной рукой, потом осторожно, почти нежно, двумя пальцами вытаскивает из гнезда детонатор.

Доктор опять говорит два слова, садится в машину и выезжает. Ему надо успеть к перекрёстку раньше, чем с него свернёт «БМВ» цветом посерее машины Тобако. Ни к чему террористам видеть, какая суета идёт вокруг джипа «Опель Фронтера». Могут заподозрить неладное.

Второй «БМВ» выезжает вслед за первым с небольшим интервалом. Андрей ждёт, пока Пулат поговорит с Доктором, и предоставляет возможность четырём машинам вклиниться в пространство между собой и первым «БМВ». Это необходимо, чтобы не «мозолить глаза» террористам. На повороте ещё одна машина со встречной полосы увеличивает интервал. Так можно вести наблюдение вполне спокойно, без суеты, без нервирующей подозрительности со стороны.

– Бинокль в «бардачке»... – говорит Андрей.

Пулат вооружается биноклем.

– Будь другом, перестройся в третий ряд, – просит он.

– А если они надумают повернуть направо? И перестроятся в первый ряд...

– Значит, ты повернёшь направо сразу из третьего ряда... А отсюда мне ничего не видно.

– Спасибо... Я-то поверну... Только машины из второго ряда въедут именно в тебя. Подожди, сейчас посмотрим, куда поедет Доктор...

«БМВ» цветом чуть-чуть посерее, машина Тобако останавливается второй перед перекрёстком. И народонаселение «БМВ» легко увидело, как мимо них во всей красе промчался «пятисотый» Доктора. Сам Доктор не стал поднимать стекло, и длинные его волосы раздуваются ветром, словно у всадника. Пулат с Андреем тоже успевают заметить «Мерседес».

– Я был прав... – говорит Виталий. – Тебе пришлось бы поворачивать направо прямо из третьего ряда...

Тобако улыбается и включает правый сигнал поворота. И сразу, как машины тронулись, перестраивается в первый ряд.

Начинается аккуратное и скучное занятие – слежение...

2

Боевик готов. Он в себе уверен, усмехается в бороду и проверяет пальцем остроту лезвия. Сохно видит, что у боевика тоже боевой нож, а не мачете, как у двух первых. Значит, условия равны. Оба могут наносить одинаково и рубящие и колотые удары.

– Если он победит... если он победит, отпустите его... – говорит Сохно десантникам.

Они смотрят, растопырив глаза. Парни чувствуют, что только что избавились от смертельной опасности. И не очень понимают поведение майора.

– Выставьте фонари и контролируйте проходы, – командует Сохно. – И не разевайте рты... Это не бой гладиаторов... И здесь не амфитеатр... Ещё десяток таких бандитов с ножами выскочить могут... Не я здесь один «Бандит»...

Он говорит в микрофон, чтобы кто-то услышал его, если вдруг появится связь. Не передвигается по проходам он, но передвигаются другие. И никто не знает, что, где и как в пещерах экранирует, когда связь прерывается. Перейдёт Согрин на десять шагов в сторону и может услышать... Вылезет из какой-нибудь ямы Кордебалет, а в ушах у него раздастся почти родной голос друга...