Автобиография. Старая перечница - Иоанна Хмелевская

Мы ворвались в бистро.

— Дети, — жалобно прокричала я, — поглядите, есть ли у меня на голове парик?

Вот когда я расплатилась за свой неуместный смех на шоссе. Первой расхохоталась Зося. Это был такой приступ смеха, что не устоял ни один столик в небольшом зале. И хотя за ними сидели туристы, по-польски наверняка не понимавшие, они так и покатились со смеху. Все бистро ржало, выло, визжало и утирало слезы. Возможно, я еще подлила масла в огонь, перетряхивая куртку и выворачивая ее рукава, а также выражая опасение, что нашедший парик примется искать прочие части утопленника. Парик же мой пропал самым непонятным образом, хорошо, что имелся запасной.

Во время той поездки во Францию — оказывается, она была такой занимательной! — мы умудрились наделать французам немало хлопот в самом центре Парижа. Вообще-то не в центре, немного с краю, на авеню Карно у площади Звезды.

Бывая в Париже, мы останавливались в разных гостиницах, тогда выбрали «Regence Etoile», рядом с площадью Звезды, как я уже сказала, на авеню Карно, где-то посередине улицы.

Как известно, все отходящие от Триумфальной арки улицы идут вниз, арка, можно сказать, возвышается на холме. Вечером мы возвращались в свой отель со стороны авеню Де Терн, шли медленно, поскольку двигались в гору. Видимо, ужинали где-то рядом, иначе не шли бы пешком. Уже стемнело. Недалеко от входа в наш отель я почувствовала резкий неприятный запах.

Дети тоже отметили — чем-то воняет. Поглядели под ноги. Машины были припаркованы в длинный ряд у тротуара, из-под одной что-то натекало. Весело журча, ручеек бежал вниз по улице.

Остановившись, мы пытались определить, что за дрянь течет. Бензин? Тормозная жидкость? Вода из радиатора? Автомобильное масло? Скорее всего, бензин или масло. Струйка увеличивалась и набирала скорость.

— Что без толку стоять? — разозлился Роберт. — Течет из чьей-то машины, я тут при чем, какое мне дело до чужой тачки?

— Какое дело? — фыркнула я. — Да ты погляди, куда течет! Через четыре машины стоит наша.

Все тут же признали мою правоту. Достаточно какому-нибудь сопливому кретину бросить окурок… Отголоски взрыва долетят аж до Марселя.

В отеле дежурил молодой человек, который поначалу не оценил всей важности нашего сообщения и не выразил ни малейшего желания что-либо предпринять. Ну что ж, он и нас не оценил. Мы уперлись всеми четырьмя лапами и не думали отступать. Двое из нас говорили по-французски, а молодой француз владел английским. Он не выдержал массированной двуязычной атаки, пошел посмотреть и понюхать.

Ручеек струился по-прежнему, и не думая уменьшаться.

Все дальнейшее мы наблюдали уже из окон нашего номера на втором этаже, как раз с видом на дырявый автомобиль. Сидели удобно, ну прямо как в королевской или президентской ложе. Приехали пожарники, полиция, дорожная служба и мусорщики. Причем первой прибыла полиция. Собралась толпа, будничное событие превращалось в сенсацию. Дорожники стали примериваться, как бы вытащить прохудившуюся тачку из ряда плотно стоящих машин. Пожарники подключились к уличному гидранту, и на мостовую обрушился мощный поток воды, смывая жалкую струйку подозрительной жидкости. Полиция отгоняла припозднившихся зевак, а те упорно не желали расходиться. Струйка затерялась в мощном потоке воды, добравшемся до конца улицы, где мусорщики споро насыпали перегородивший улицу песчаный вал. А из машины все текло и текло.

Последним, уже около двух часов ночи, прибыл владелец дырявого авто. Настал кульминационный момент.

Полиция разыскала его по номеру на машине. И представляете, этот пройдоха вовсе не проживал в отеле, он вообще обитал в другом районе, а здесь пристроился втихую парковаться. Его вырвали из объятий Морфея, вытащили из дому, силой приволокли и ткнули носом в незаконно припаркованную машину, наделавшую столько переполоха. Хитрец, ничего не скажешь. Как во всякой метрополии, в Париже проблемы с парковкой, так он нашел выход. И это в разгар туристического сезона, когда каждое место у отеля на вес золота. Многим постояльцам просто некуда поставить машину, приходилось бросать ее где получится и издалека волочь свой багаж.

Кончилось тем, что машину проходимца забрала дорожная полиция, ему не разрешили включить двигатель.

Нет-нет, я не забыла про Франкфурт, к нему-то мы и продвигаемся.

Поскольку уже всем очевидно, что я запуталась в двух турпоездках, то скажу просто: вернувшись после какой-то из них довольно поздно, то ли в конце августа, то ли в начале сентября, я вдруг узнаю, что удостоена чести стать почетным гостем Франкфуртской книжной ярмарки. Не такая уж неожиданная для меня новость, но я надеялась как-то отбояриться. Увы, не удалось.

Разумеется, я поехала через Штутгарт, чтобы забрать с собой Гражину: для переговоров по изданию моих книг на немецком языке был совершенно необходим личный переводчик. Из Штутгарта мы выехали накануне открытия ярмарки — времени более чем достаточно. И не страшно, что весь этот путь мы провели в нескончаемой пробке, двигаясь со средней скоростью пять километров в час. Гражина только радовалась. Она не любит быстрой езды и призналась мне, что наконец-то едет со скоростью, которая представляется ей безопасной.

А нужна я была там, в этом Франкфурте, ну прямо как собаке пятая нога или дыра в мосту.

Оказалось, это был польский год на ярмарке, Польша выступала там в качестве почетного гостя. Ага, не я, а Польша. Какое счастье, что я не знаю, кто был организатором этого гостеприимства, и не запомнила ни одной фамилии, иначе меня бы таскали по судам до конца дней моих. А так могу без опасений сказать, что сделали это какие-то безмозглые и бестактные кретины.

Начать с того, что нас никто не встретил, номер в гостинице нам не заказали и спросить было не у кого. Если бы речь шла только обо мне, я, возможно, стерпела бы и промолчала, но душа болит за наших нобелевских лауреатов, Виславу Шимборскую и Чеслава Милоша, к тому же, не в обиду им будет сказано, постарше меня.

Всемирно признанных польских поэтов с почетом поселили в гостинице где-то на окраине Франкфурта, вручив каждому бумажку с инструкцией, как добраться до книжной ярмарки. Они совершенно спокойно доедут туда, если из гостиницы выйдут в восемь утра. Городской автобус доставит их до железнодорожного вокзала, откуда на скоростной городской электричке следует доехать до такой-то станции, там пересесть на другую электричку, а затем на автобус, который и довезет до ярмарки. И уже в половине одиннадцатого можно приступить там к своим почетным литературным обязанностям.

Так и вижу, как пани Шимборская и пан Милош мечутся по поездам, остановкам и автобусам. Впрочем, вижу и других литераторов, в том числе себя. Похоже, не одна я это видела, поскольку утренние развлечения нам скоро отменили, выделив каждому такси. И опять идиотское решение, ведь два человека, которых требуется доставить из одной и той же гостиницы в определенное место, вполне поместились бы в одной машине. Да и три персоны запросто можно впихнуть, среди нас не было лиц, страдавших слишком уж избыточным весом. А если встречи на ярмарке и начинались с получасовой разницей, ничего страшного. Столько времени пропадало зря, что даже час казался сущей чепухой.