08.2.Кальтер: Свинцовый закат - Роман Глушков

– Чегой-то вы творите, а? – осведомился Козьма, косясь на наши автоматы и с опаской отступая к стене. Свое ружье он оставил на улице и, похоже, сильно об этом пожалел. Я вновь отметил, что в плане естественности этот призрак был просто неподражаем. – Никак прячетесь от кого? Так, может, я это… пойду, чтобы не мешать? Все равно ведь не при делах, верно? До хутора пока прогуляюсь, а к вечеру вернусь. А вы прячьтесь, сколько вам влезет, только не ломайте ничего и замки не трогайте, ага? Ежели проголодаетесь, в тумбочке – харчи, выпивка…

Преграждавший сторожу дверь Кальтер вопросительно взглянул на меня: дескать, не проще ли и впрямь выпустить «заложника», раз просится? Я глянул в окно – никого – и кивнул. Как только призрак покинет аномальную зону, он наверняка исчезнет, как исчезли рабочие пилорамы. Так что пусть проваливает – нам меньше проблем.

Майор убрал от двери подпорку и, не глядя на Козьму, отступил от выхода, давая сторожу понять, что никто его здесь силком не держит.

– Благодарствую, хлопцы! – обрадовался старик и поспешил на улицу, не став дожидаться от нас более прозрачных намеков. – Вот это верно, вот это по-людски!.. Не имею привычки в чужие дела встревать, так что прощевайте! Считайте, что меня здесь и не было!..

Только что я уберег Кальтера от необдуманного шага и следом сам грубо просчитался. Впрочем, трудно сказать, что случилось бы, не выпусти мы Козьму на свободу; держать взаперти призрака – сомнительная затея. Я понадеялся, что у нас еще есть в запасе время, коего сторожу хватит, чтобы убраться с лесопилки. И он наверняка убрался бы, я уверен. Выйдя из конторки, дедок подхватил ружьишко и действительно пошагал в направлении хутора Красный. Однако, миновав распиловочный цех, Козьма вдруг застыл на месте и уставился на северную опушку вырубки.

– А энто что еще, ваш-мать, за напасть? – громко вопросил он неизвестно у кого. – Неужто Пашка-балбес корогодское стадо сюда гонит? С ума, что ли, все сегодня посходили?.. Эй, Пашка, дери тебя за щеку! Охренел совсем, стоеросовая твоя голова?! Куда ты, бестолочь, коровенок-то загнал!.. О! О!!! Да что ж ты, гад, со скотиной сотворил?!.. Пресвятая Богородица!

Осенив себя крестным знамением, Козьма сначала попятился, а затем на подкосившихся от страха ногах бросился обратно к конторке. Куда его на сей раз никто впускать не собирался. Кальтер снова подпер дверь скамьей и теперь украдкой выглядывал вместе со мной на улицу через щелку в занавеске. Судьба столкнувшегося с мутантами призрака волновала нас не больше, чем позапрошлогодний неурожай арахиса в Буркина-Фасо.

– Впустите, хлопцы! – умолял сторож, дубася в дверь кулаками и ногами. Это был первый случай в моей сталкерской практике, когда встреченный мной призрак испугался своих «единоутробных» братьев. – Гляньте, что там делается! Демоны! Сущие демоны!

Тем временем волна монстров хлынула на вырубку, будто удирающее от лесного пожара зверье. Что, в общем-то, было недалеко от истины. Кого тут только не наблюдалось! Обезьяньими скачками прыгали снорки; бежали вразвалочку неуклюжие на вид, но на деле дьявольски проворные кровососы; неисчислимые собачьи стаи трусили бок о бок с бредущими тяжкой поступью псевдогигантами; кабаны и псевдоплоть шарахались зигзагами из стороны в сторону, хотя окружающим их хищникам сейчас было не до охоты; сплоченными группками семенили покинувшие свои норы карлики-бюреры – прежде они редко вылезали на поверхность при дневном свете; мягко, словно тени, двигались химеры и коты-имитаторы; то и дело натыкаясь на деревья, ковыляли безмозглые зомби… Поначалу я не обнаружил в этой разношерстной орде контролеров, но, присмотревшись, заметил, что два псевдогиганта волокут за собой тракторные прицепы, в которых сидели сразу по нескольку мутантов-псиоников. Не приспособленные к долгим пешим переходам, физически слабые контролеры вышли из положения простейшим для них способом: подчинили себе и обратили в ездовых животных самых могучих тварей Зоны. Псевдогиганты без особых усилий тянули прицепы, хотя их покрышки давно истлели, а ржавые подшипники издавали такой скрип, что он был слышен, наверное, аж на форпосте монолитовцев.

Не успели мы и глазом моргнуть, как лавина мутантов заполонила вырубку. И, черт побери, схлынула бы за считаные минуты безо всяких эксцессов, кабы не оставленный нами снаружи дед Козьма! Сидя в укрытии, я быстро смекнул, что перепуганным тварям нет до старика никакого дела, потому что иначе те уже набросились бы на него, неважно, призрак он или живой человек. Но впавший в панику пьяный сторож уже себя не контролировал. Узрев скачущего к избушке снорка, он даже представить себе не мог, что монстр проследует мимо, как и прочие не расположенные к охоте твари. Вместо того чтобы замереть без движения, старик завопил благим матом и, вскинув ружьишко, выстрелил мутанту дуплетом в голову.

Предугадать реакцию заполучившего в морду утиную дробь снорка было легко. Какой бы страх ни гнал его вперед, стерпеть «пощечину» он не мог. Взревев, чудовище растопырило руки и бросилось на деда Козьму под грянувший следом рев других взбудораженных выстрелами мутантов. Вконец ополоумевший старик тоже зашелся в крике и, выставив перед собой разряженную двустволку, собрался ткнуть ею врага, словно пикой.

Исход этого поединка поначалу не вызывал ни малейших сомнений. Вот разъяренный снорк подпрыгивает выше крыши конторки, собираясь обрушиться на сторожа сверху и переломать ему все кости. Однако пока монстр пребывает в прыжке, ситуация на поле боя успевает радикально перемениться.

Представьте себе пилота бомбардировщика, который, сбросив бомбы на город, внезапно замечает, что города внизу нет, а отправленный им на землю смертоносный груз падает на вроде бы знакомое, но пустынное место. Таким же болваном, наверное, должен был ощутить себя снорк. Сиганув на обидчика, монстр в итоге приземлился на совершенно пустое крыльцо. Которое вдобавок за этот миг истлело вместе с конторкой и цехом так, будто прыгун находился в полете ни много ни мало – целую четверть века!

Полагаю, нет нужды объяснять, куда вдруг испарился дед Козьма и что стряслось с лесопилкой. Реалистичный мираж растаял, и все вокруг снова обратилось в тлен. Заодно исчезли кумачовые флаги, транспарант и, что хуже всего, оконное стекло и занавеска, за которыми мы прятались. Дверь и подпирающая ее трухлявая лавка, к счастью, остались. Правда, счастье то было, увы, мимолетным. Проломив крыльцо, упустивший жертву снорк начал в недоумении озираться и увидел две пялившиеся на него физиономии. Даже Кальтер со своей реакцией не успел вовремя отпрянуть от окна, а обо мне и говорить нечего. Монстру же было без разницы, кого растерзать, старика или нас. Тварь жаждала крови, а кому она принадлежит, мутанта не волновало.

Вот что случается с теми, кто отказывается протянуть руку помощи вопиющему о спасении старику! Наша история могла бы по праву стать библейской притчей, продолжай эта книга вбирать в себя подобные назидательные факты. Вероятно, в будущем пример грешников Леонида и Константина и впрямь пошел бы кому-нибудь впрок. А нам каяться в совершенном проступке было некогда. Вместо мольбы о спасении мы предпочли вновь сыграть с Господом в рулетку. И вновь по высоким ставкам. Ведь каждому сталкеру известно, насколько азартен Господь и что не в его правилах отказываться от игры, если противник бросает на кон собственные жизни.

Выстрел стариковского ружья и рев раненого снорка произвели на кишащей мутантами вырубке эффект разорвавшейся бомбы. Орда взревела на тысячи голосов и ринулась вперед так, как она, наверное, покидала Припять, спасаясь от Искателя и Буревестника. Подъем по склону снизил скорость этой волны, но теперь она опять хлынула на юг во всю свою мощь. И к своей неизбежной погибели, если, конечно, я правильно разгадал умысел апостолов Монолита.

Нам с Кальтером одновременно и повезло, и не повезло. Везение заключалось в том, что, кроме подстреленного снорка, больше ни одно чудовище не позарилось на наши головы. Однако вмиг состарившаяся на двадцать пять лет конторка стояла точно на пути живой лавины, способной шутя растоптать и более крупную преграду.

Заметивший нас снорк предпочел вторгнуться в дом культурно – через дверь, – а не прыгнул в окно, что для него было бы отнюдь не удивительно. Вышибив плечом подпертую трухлявой скамьей гнилую дверь, монстр ворвался в бытовку и налетел на стол, который Кальтер пихнул ему под ноги, прежде чем сиганул нырком в окно следом за мной. Налетев на препятствие, снорк споткнулся и, переломив пополам столешницу, загремел на пол. После чего в злобе расшвырял обломки, вскочил на ноги и бросился было обратно. Но Тимофеич предвидел, что устроенная им помеха не задержит врага надолго, и потому подстраховался. Едва выпрыгнув наружу, майор рявкнул мне «лежать!» и, не вставая, сразу метнул в окно гранату.