Цель жизни - Салли Лэннинг

Дэйв отправился в гараж и погрузился в бумаги. Часа через четыре неожиданно зазвонил телефон, Он схватил трубку, надеясь услышать голос Кэтти.

— Мне нужно поговорить с Дэйвом Хаммондом, — произнес незнакомый женский голос.

— Слушаю вас.

— Мистер Хаммонд, я звоню из больницы. Вы знаете Майкла Эллиота?

— Да. Что случилось?

— У мистера Эллиота сердечный приступ. Его доставили к нам три часа назад. Сейчас состояние стабилизировалось, но больной останется в отделении интенсивной терапии до завтра. Хорошо, что мне удалось найти вас, сэр.

— Я сейчас приеду!

Дэйв бросил трубку и помчался к машине.

Когда он вошел в палату Майка, нервы его были на пределе.

Дэйв увидел бледное как мел лицо старика, щеки которого ввалились, а поджатые губы слегка посинели, и сердце его защемило.

Я люблю тебя, Майк! Почему же я до сих пор не сказал тебе об этом? — клял себя он.

Не сводя глаз с друга, Дэйв присел на стул возле кровати и осторожно накрыл ладонью руку старика. Собрав всю волю в кулак, он мысленно приказывал Майку выжить.

Он сидел так очень долго. Время от времени в палате появлялись медсестры. Дэйв плохо понимал, что именно они делают. Он потерял счет времени, полностью погрузившись в воспоминания о Майке. Этот живой, общительный человек всегда был привязан к нему, Дэйву.

Как же получилось, что я принимал его любовь как должное, думал он, никогда не раскрывая Майку своих искренних чувств?..

В четыре утра он съездил домой, принял душ, выпил кофе и примчался обратно в больницу. Возле постели Майка по-прежнему мигали и попискивали мониторы, тогда как сам он лежал без движения и просто дышал.

В восемь тридцать, когда врачи начали обход, Дэйва попросили выйти из палаты, и он вдруг вспомнил, что договорился встретиться с К.этти за ланчем.

Отыскан телефон-автомат, он позвонил в гараж и сообщил Карлосу, что случилось, а потом набрал номер Кэтрин.

Она ответила сразу, и, услышав этот бодрый, такой близкий и родной юлос, Дэйв понял, как ему хочется, чтобы она сейчас оказалась тут, рядом с ним. Но заговорил он почти официальным тоном:

— Я звоню из больницы. У Майка ночью был сердечный приступ. Врачи говорят, что его состояние сейчас уже не внушает опасений, но он лежит в интенсивной терапии.

А выглядит так, словно стал на десять лег старше, мысленно добавил Дэйв, но не сказал этою вслух. Он сейчас не смог говорить о том, чго чувствует.

— О, Дэйв… Ты давно там? — взволнованно спросила Кэтти.

Сопереживание. Вот чего ему не хватало в трудные минуты жизни. И сейчас искреннее сочувствие Кэтрин по-настоящему тронуло Дэйва. И все же он ответил ей более чем сдержанно:

— Приехал ночью, не помню точно, когда. Извини, мы не сможем встретиться сегодня.

— Конечно, я понимаю. А что говорят врачи? Дэйв пересказал ей монолог сестры, изобилующий медицинскими терминами, мало попятными им обоим. Кэтги слушала его, не перебивая, и продолжала молчать, когда он уже закончил.

— Мне надо идти. Позвоню тебе вечером, — сказал Дэйв и с чувством облегчения повесил трубку.

Он еще некоторое время ходил по коридору, а когда вся команда врачей удалилась, вернулся в палату и, подойдя к кровати, увидел, что Майк лежит с открытыми глазами.

— Вот куда можно спрятаться от налоговой инспекции, — пошутил старик.

Дэйв улыбнулся.

— Мне этот способ не очень-то по душе, — заметил он.

— Вид у тебя помятый, парень, хоть ты и улыбаешься.

— Да я рад, что слышу твой голос, старая развалина! — Дэйв взял друга за руку. — Знаешь, что мне пришло в голову ночью, Майк? Ведь я ни разу не говорил тебе, что люблю тебя.

Старика это признание тронуло до глубины — души.

— Спасибо, мальчик мой. Спасибо, — проговорил он уже слабым голосом и закрыл глаза.

В палате появились врачи, и Дэйва снова попросили выйти. Он слонялся по коридору, пытаясь справиться с неожиданно накатившими на него эмоциями.

В поисках места, где можно было бы побыть одному, Дэйв натолкнулся на дверь с табличкой «Для семьи» и, не раздумывая, вошел в комнату. Он опустился на первый попавшийся стул, сгорбился и обхватил голову руками. Как Дэйв ни крепился, слезы сами покатились из глаз, и он расплакался, как маленький мальчик.

Неожиданно кто-то тронул его за плечо, пахнуло знакомыми духами и раздался до боли знакомый голос:

— Он умер?!

Дэйв отрицательно покачал головой.

— Слава Богу, нет, — проговорил он. — Мне нельзя так…

— Можно, — решительным тоном заявила Кэтти. — Нельзя все держать в себе.

Она обняла Дэйва, прижала его голову к груди и погладила по волосам, утешая.

Постепенно он успокоился и почувствовал, что страшная, непосильно тяжкая ноша, которая всю жизнь давила на него, наконец свалилась с плеч.

— Я не хочу, чтобы Майк умер, как мой отец. — сказал он охрипшим голосом.

Осторожно, почти шепотом, Кэтти спросила:

— У твоего отца был инфаркт?

— Да. С ним случился приступ, а меня рядом lie было. Я пошел в гараж за какими-то запчастями, а когда через десять минут вернулся, было уже поздно… Иногда я его ненавидел, честно, но, Господь свидетель, я не желал ему смерти, а тем более такой.

— Ты любил его.

— Да, — признался Дэйв, вытирая лицо руками. — И люблю Майка. Я сказал ему об этом полчаса назад. Знаешь, я всю ночь боялся, что опоздаю со своим признанием, и он умрет, так и не узнав, что дорог мне. Майк был для меня идеалом отца, о котором я всегда мечтал, — крепкий как скала, сильный, надежный…

— Я тебя очень хорошо понимаю. Думаю, я так рано вышла замуж именно потому, что хотела уйти от отца, хотя тогда сама еще этого не осознавала.

— Выходит, нам с тобой не повезло с отцами?

— Получается так.

— Я ненавидел его, когда он напивался, — признался Дэйв. — Он распускал нюни, хныкал, жаловался… Но я помнил, каким он был до того, как спился, — этот человек никогда не выказывал своих чувств на людях, умел держать себя в руках, и в то же время был общительным, веселым…

— Представляю, как трудно было смириться с такой переменой, — заметила Кэтти.

— Я еще мальчишкой понял, что если не заменю его в гараже и на бензоколонке, то он потеряет работу. Мы с ним как бы поменялись ролями — не он за мной, а я за ним присматривал и при этом работал как вол. Сразу же после того, как он умер, я уехал отсюда куда глаза глядят, оборвав все связи.

Дэйву вдруг стало легко говорить, и он уже не мог остановиться. Он рассказал Кэгги о том, как его дразнили в школе, о матери, которая покорно сносила все превратности судьбы. Он также вспомнил, как еше до того, как начал пить, отец раза три брал его с собой на рыбалку, и эти чудесные поездки он не забудет никогда.