Перекресток двух полос - Оксана Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вера прочистила горло и посмотрела на него прямо. Врать она все равно не могла, потому и не пыталась:
– Может, и не ты. Может, и накладка – у тебя там такое окружение, что всего можно ожидать. Но ты сейчас сидишь здесь, рушишь жизнь моей семьи и самым банальным образом мне угрожаешь. Так и в каких выводах я ошиблась? Я правда пыталась. И ты был свидетелем, как сильно я пыталась. Но сейчас я вижу перед собой какое-то уникальное чудовище, к которому хорошо относиться просто позорно. Какую еще правду тебе добавить?
– Где ваша книга? Я бы тоже почитал. Три головы хорошо, но своя мне ближе.
– В секретном месте! – Вера морщилась, словно у нее заболели все зубы. – У Женьки в комнате, в нижнем ящике стола.
Ромка увидел смятение сестры и зачем-то решил оправдываться, поверх бледности покрываясь красными пятнами:
– Я вообще не понимаю, почему ему это рассказывать начал! Он же всем теперь разнесет… Что мне теперь делать?
Она вскинула руку, мягко ему улыбнувшись:
– Ничего, Ром. Кажется, придется делать только мне. И уж поверь, все парни в твоем возрасте делают в своих комнатах то же самое. Ты вообще ни в чем не виноват. А родители что?
Брат еще сильнее поник, когда из-за двери раздался материн крик.
– Папа зачем-то ей сказал, что она толстая. А мама про какую-то взятку… я вообще ничего не понял.
Вера прикусила губу, чтобы с помощью короткой боли прийти в себя и посмотрела снова на Базуку. В груди вскипала ненависть – еще сутки назад там была только страсть и сомнения, но сейчас обуревала злость. И ему придется об этом слушать, проклятие у него такое:
– И чего же ты требуешь, чтобы прямо сейчас свалить? Свидание? Мне завтра прийти? Хорошо, согласна. Мне как раз будет что сказать.
– О нет, – Базука удивил ее ответом. Он подался немного вперед, посмотрел сосредоточенно на ее лицо и продолжил: – Я ведь этого слушать не хочу. Но быть с тобой все равно собираюсь. Ты потерпи, любимая, это сейчас чуть-чуть неприятно, но есть вариант всё решить – и мы оба выиграем. Особенно я.
Поняв, к чему он клонит, Вера растянула губы в ледяной улыбке:
– Я уже согласилась. Надеюсь, скотч ты притащил? Потому что я физически не смогу молчать, какое омерзительное чувство к тебе сейчас испытываю.
– Нет-нет, дорогая, ты меня не поняла, – он заговорил тише, почти бархатно. – Я тебя люблю, Вер. А это означает, что хочу твоего счастья. Меня уже не изменишь, ты сама это подтвердила. Потому выход один: придется измениться тебе. И тогда все противоречия между нами будут закрыты.
Веру окатило холодом. Она и впрямь о таком не подумала. Вскочила нервно, зажала на секунду рот рукой. И затем выкрикнула:
– Нет, ни за что! Это же билет в один конец! Захар, подумай снова. Я нравлюсь тебе именно такой!
– Я же не тороплю с решением. – Он снова откинулся на спинку дивана. – Зови родителей, мы с ними всего пару минут поболтали. За такую длинную совместную жизнь обязательно найдутся какие-то спорные моменты: папаша посмотрел на молодую сотрудницу, мамашу не устраивает его зарплата, или еще что. Такие мелочи легко пережить, но посмотрим, что получится, если вывалить их всем скопом и криком. А что у них с работой? Там тоже есть в чем покопаться, у всех подобное есть, – Базука вынул из кармана смартфон и улыбнулся трясущемуся Ромке: – Начнем с тебя, малец. Говори пароль от соцсети. Украсим твою стену такими признаниями, что с тобой даже я бы разговаривать больше не стал.
Вера проклинала себя за все, даже за то, что на свет посмела явиться и такое натворить. Она понимала, что выбора у нее нет. Теперь ее очередь принести себя в жертву? Но разве Ник и Женька справятся, если и она перейдет к врагам? А скольким людям она навредит потом, когда ей станет на людей плевать? Неужели превратится в такую же мразь? Еще вчера она его целовала – безо всякого принуждения, полная надежд и смутных планов. А сейчас у нее рвотные позывы от вида этой кривой улыбки, похожей на оскал хищника.
– Не надо, Ром, – она говорила сухо. – Захар, дай собраться, я сделаю. Но только пообещай, что никогда не позволишь мне навредить семье или друзьям. Прямо сейчас дай мне слово! Хотя на твое слово вряд ли можно положиться…
– Вообще-то, можно, – он пожал плечами. – И обещать ничего не надо – ты сама этого не захочешь. Старые связи после освобождения не рвутся, они все еще имеют значение. Я же не навредил своему отцу, Андрею или тебе. Ну, до сегодняшнего дня, пока ты меня не прижала к стенке.
– После освобождения? – Вере хотелось рыдать. – Захар, очнись! Твое существование сейчас не имеет никакого отношения к свободе! Ты всегда был сам по себе, всегда делал что хочешь, ты шел только туда, куда намеревался идти. Но теперь ты как тупой болван – внутри тебя сидит черт, который вынуждает тебя так поступать!
– И тем не менее другого выхода я не вижу.
Вера зажмурилась. Она бы притворилась, изобразила бы, что все выполнила, но силу Захар прибавил до самых немыслимых значений. А значит, она или сделает, или не сделает – и он в любом случае будет знать. Так, стоит успокоиться. Решение все равно принято. Остаются друзья, хорошо было бы на них положиться. Но они не знают, что с этой бедой делать, она неизлечима! Слезы и надвигающаяся истерика мешали сосредоточиться.
Клетку внутри она нащупала почти мгновенно. И, боясь передумать, Вера просто рванула заслонку.
Распахнула глаза через пару секунд – удивилась, что вокруг ничего не изменилось. Все стало будто немного четче и ярче, но она долго и усердно жмурилась – глаза просто перенапряглись. Ей раньше казалось, что она должна в таком случае ощутить невообразимые изменения.
– Ну как? – Захар уже стоял с ней рядом, заглядывая в глаза сверху.
– Сделала, честно. И вроде никак, ничего особенного не чувствую, – призналась
