Перекресток двух полос - Оксана Алексеева

Вера свела брови, тяжело вздохнув:

– Ни в чем не уверена, но включайте уже мозговой штурм. Не зря мне это приснилось же! Давайте предположим, что победитель гонки и есть Захар – дескать, он самый сильный носитель и в нем поселился самый сильный дух.

– До этого мы и без всяких книжек могли додуматься, – Женька начал возражать, но тоже вовлекся и продолжил мысль: – Подождите, а о каких трофеях речь идет? Отобранные деньги и уведенное у муниципалитета здание универа вряд ли можно назвать неудобным трофеем, такими вещами добровольно не делятся. И неудачники – это кто? Те, кто в гонке духов сразу был в отстающих? Но самое главное – при чем тут некромант? Какая связь между ним и этим тупым абзацем?

– Вот! – Вера воскликнула и чуть не задохнулась: – Вот именно, что его как раз среди всех нас можно назвать главным неудачником! И те, которые Другие, они ведь тоже не просто так за Базуку взялись, хотя их неудачниками до знакомства с нами сложно было назвать. Что-то им всем было от него нужно – и сейчас мне уже кажется, что грабить и убивать они вполне могли без него. Может, с ним было бы прикольнее, но вполне бы обошлись. Чего же они без него не могли?

Она уставилась на приятелей, но те пребывали в замешательстве. Все трое вздрогнули, когда Верин телефон затрещал из сумки – противное пиликанье старой модели сотового. Вот только девушка почему-то только отмахнулась и не пошла проверять. Телефон потренькал и успокоился. Через десять минут снова зазвенел, а у хозяйки была такая же реакция – будто бы не слышит.

– Не ответишь? – Николай не выдержал.

– Да это Ромка названивает. Сегодня его очередь убираться, а он с друзьями гулять ускакал. Вот и уговаривает меня с самого утра его подменить.

Но лицо у нее было какое-то странное, и взгляд Вера прятала. Врет. Николай нахмурился. У него было ощущение, что подруга точно знает, кто ей звонит – и упорно не хочет при них брать трубку, как и афишировать своего собеседника. После третьего звонка встала и молча отключила мобильник – и это уже было исчерпывающим доказательство. Ник многозначительно посмотрел на Женьку. Тот тоже не стал комментировать, но очевидно, мысль ему пришла та же: у Веры симка новая, кроме близких друзей и семьи никто номера пока не знает; брату Вера ответила бы при любом раскладе, даже просто отругать за безответственность. Среди почти отсутствия альтернатив вариант рисовался один, и весьма неприятный – похоже, Вера общается непосредственно с главарем вражеской банды. С тем, при котором все их героические секреты и задумки выложишь. И придумалось бы, что он где-то ее поймал и номер из нее вытащил, а теперь донимает. Если бы Вера не решила этот факт скрывать.

«Гормоны взыграли, она давно к нему неровно дышит», – подумал Ник.

«С огнем играет. А доиграемся сразу втроем», – мысленно добавил к нему Женька.

Они накидали других возможных трактовок предсказания, не хватало еще деталей, чтобы какая-то версия считалась доказанной. Заново принялись штудировать талмуд, вместе придя к ясному выводу: в нем любая, даже самая идиотская на первый взгляд фраза, может оказаться ключом к разрешению какой-то проблемы.

Вечером проводили Веру до дома, но сами некоторое время мялись у подъезда, как будто собирались проследить, не отправится ли она куда-нибудь еще.

– Ей наверняка Базука звонил. Почему же она нам не сказала? – задумался Женька.

– Потому что мы бы осудили.

– Не осудили, а испугались бы. Это разные вещи!

– Ага. А звучало бы теми же словами.

– Выходит, мы плохие друзья? – Женька рассматривал окна на первом этаже в ожидании, когда Вера зажжет свет в своей спальне.

Ник не согласился:

– Выходит, нам надо было держать ее в ежовых рукавицах! Расслабилась, понимаешь ли, раз с этой скотиной гуляет! И книгу нашу наверняка пересказывает! Хотя там такая книга, что если он ее даже от корки до корки прочтет, то вряд ли что-то поймет.

– Не факт, Ник, совсем не факт. У него тоже есть команда, и они могут обладать другой информацией. Предлагаю на Веру не давить – она все еще наш близкий друг. Но на некоторое время нам с тобой придется утаивать от нее любые намерения. Если она их только во сне не увидит.

– Ладно, согласен. Это кошмар какой-то… как она могла?! Полгорода молодых симпатичных парней, но нет же, втрескалась в главного злодея! А нам теперь делать вид, что мы не догадываемся? – Ник, возмущаясь, повернулся в сторону троллейбусной остановки. – И какими идиотами она нас с тобой считает? Тут же элементарный метод исключения! Как ее спасти, если она сама спасаться не хочет?

Парни ушли, но если бы остались на месте еще на минуту, то смогли бы рассмотреть в окне широкоплечий силуэт. И тогда точно предпочли бы остаться и вспомнить о том, что иногда друга надо спасать помимо его воли. Добро же оно такое – не разбирает, кому насильно помощь оказывать.

* * *

Вера сразу же почувствовала странную напряженную тишину, когда вошла в квартиру. И сильно вздрогнула, рассмотрев Захара – он незваным гостем торчал прямо в зале. А на диване сидел отчего-то трясущийся Ромка. Она предполагала, что он заявится, даже готовилась высказать ему за вчерашнее, но вид младшего брата заставил ее сильно сжаться и держать паузу, предоставляя Базуке право первого слова.

– Вер, а я уже заждался, – он, конечно же, широко улыбался, а ее рассматривал каким-то ледяным взглядом. – И зря ты заставила меня так долго ждать – родители твои в комнате ругаются, при мне зачем-то начали высказывать друг другу наболевшее за столько лет. Надо же, а я считал твою семью образцово-показательной. А братишка твой, оказывается, непотребствами всякими занимается, когда в комнате один. Так интересно рассказывал. Хочешь послушать?

Ромка еще сильнее побледнел и обхватил себя руками. Он иногда выглядит взрослым, но в этот момент напоминал первоклашку, которого забросили без предупреждения в мир зубастых взрослых. Вера молча прошла, забыв разуться, медленно села в кресло. Она ему претензии высказывать собиралась. Но кому их высказывать? Человек, сидящий напротив, вряд ли вообще обладает какой-то совестью. Захар еще не закончил:

– Я что сказать-то хотел? Вер, это не я