Жертва - Марина Эльденберт

То, что произошло вчера, было похоже на сумасшествие. Гостиная в номере, душ, постель… После этого они отключились в объятиях друг друга, и хотя где-то на периферии сознания мелькала мысль, что надо бы снова дойти до ванной, Беатрис просто заснула, обнимая его. Ещё пару дней назад её даже мысли не посещали о том, чтобы устроить с ним откровенный и жаркий секс. Она рассчитывала всего лишь покувыркаться в рабочем формате, не более.

Беатрис представила его читающим лекции студентам. Деловой костюм, отутюженная рубашка, очки. Интересно, студентки на него западали? Почти наверняка.

Ей почему-то стало смешно, и Беатрис закусила губу, чтобы не рассмеяться и не разбудить его. Вот тебе и ботаник. Она осторожно повернулась в постели, коленом уперлась ему в пах и весьма явно ощутила утренний стояк. Одной рукой дотянулась до резинки, оставленной на тумбочке, стянула волосы в хвост, и осторожно сползла вниз, уходя из-под его руки. Сэт что-то пробормотал, переворачиваясь на спину, но не проснулся.

— Умница, — фыркнула Беатрис и нырнула под одеяло с головой, приподнимая его. Губами обхватила его полувозбужденный член, втягивая в себя. Интересно, ему кто-нибудь таким образом уже желал доброго утра?

Сэт проснулся гораздо быстрее, чем по будильнику. Услышать собственное имя после первого стона было приятно, хотя Беатрис ни на что такое и не рассчитывала. Он непроизвольно потянулся рукой к её волосам, но удержался. Перехватив его взгляд, она поняла, что первоначальный план полетел псу под хвост. Внутри все сладко сжималось, стоило ей представить и вспомнить ощущение его внутри.

— Иди ко мне, — хрипло попросил он, и Беатрис подчинилась. Медленно подтянулась повыше и приподнялась — перед тем как неторопливо опуститься на него, по-прежнему не разрывая контакта глаз. Это было настолько охренительно, что Беатрис с трудом удержалась, чтобы не кончить от этих ощущений.

Сэт положил руки ей на бедра, и она подалась наверх, и снова вниз, насаживаясь на него. Желание в его глазах заводило неимоверно, возбуждало просто до одури. С чего бы? Думать не получалось, каждое движение отдавалось сладким спазмом внутри. Она снова утратила ощущение реальности после взаимного оргазма, лежа на нем сверху и по-прежнему ощущая его в себе.

Спустя какое-то время Сэт перекатился на бок, увлекая её за собой, целуя шею и грудь. Это получилось очень нежно.

— Я все еще сплю? — весело поинтересовался он.

— Какие у тебя интересные сны. Они всегда такими были?

Все, что произошло в последние двадцать четыре часа и впрямь казалось сказкой. Тем неприятнее было думать о том, что ей предстоит сделать дальше.

— Разные, — смущенно пробормотал Сэт и с улыбкой добавил. — Но такой яркий, пожалуй, впервые.

Беатрис подумала о его умении смущаться по поводу и без повода. Она всегда предпочитала смелых, сильных и уверенных в себе мужчин. Все эти качества у Торнтона если и наблюдались, то где-то очень глубоко, в спящем состоянии. Теперь это не раздражало, если не сказать больше. Беатрис находила, что ему идет.

Они по очереди приняли душ, чтобы не устроить очередной марафон, и заказали завтрак в номер. Сэт выглядел свежим и отдохнувшим, а ещё безумно довольным. Приятно было осознавать, что во многом благодаря ей.

— Как ты познакомился с Сильвеном? — табу на воспоминания о нем пошло трещинами. За последнее время Беатрис нарушила слишком много данных себе обещаний. Одним больше, одним меньше. Она даже не отдавала себе отчета, как сильно скучает по нему, предпочитая трансформировать тоску в злобу, а любовь в ненависть. Помогало сомнительно, но как-то она обходилась без него все это время. Прошлая ночь и это утро спровоцировали воспоминания. Воспоминания о тех днях, когда каждый начинался именно так.

— Он встретил меня в Нью-Йорке, после побега. Мелани назвала его своим другом, и я ей поверил. Они обнаружили, что постепенно теряют свои силы и попросили обратить процесс. Над этим я и работал до сих пор.

Значит, эта загадочная Мелани выжила. Беатрис зацепилась за это его «они». Он подразумевал, что они были вместе? Разум подсказывал, что лучше промолчать и оставить эту тему, но когда она слушалась разума. Особенно в том, что касалось Сильвена.

— Другом? — как можно более безразлично поинтересовалась она. — Хочешь сказать, они работали вместе?

— Человеком, которому она могла доверять, — нахмурился Сэт, будто подбирая слова. — Но он создавал впечатление опасного хищника, который хочет меня съесть.

— Он был тоже недоволен тем, что ты сотворил?

Это немного не вязалось с теорией про причастность Дариана ко всей этой истории, но по крайней мере, Сэт не сказал, что Сильвен и Мелани были парой.

— Они знали правду, поэтому упреков я от них не слышал. С Сильвеном мы общались лишь дважды. Мелани вроде как была старшей.

Значит, Дариан так или иначе с этим связан. Неизвестно почему, эта Мелани вызывала в ней раздражение. Влюбиться в измененную не трудно, а вот что потом с этим чувством делать… Она вспомнила слова Сэта о том, что у него был серьёзный соперник и что вряд ли он выдержал бы такую конкуренцию. Говорил ли он о Сильвене?.. Перестать об этом думать Беатрис не могла. Ревность — самое глупое чувство, которое можно себе представить. У Сильвена были женщины и до, и после неё, и во время. Так что с той Мелани, всего лишь одна из многих. Успокоив себя этой мыслью, Беатрис заметно повеселела.

— Куда хочешь пойти? — спросила она, допивая свой кофе.

Сэт тоже обрадовался тому, что они сменили тему.

— Хочу провести весь день с тобой. Неважно где.

Беатрис улыбнулась. Это было сказано искренне и тепло. Приятно слышать такое, и к работе это не имеет никакого отношения.

— Попробую это устроить. Только для тебя.

— 16 —

В свое время Джеймс провел немало времени в непосредственном общении с измененными, чтобы усвоить два основных правила. Первое: измененный — не человек, и никогда уже им не станет. Даже если вернется к человеческому образу жизни, что и произошло после эпидемии чумы с теми, кому удалось выжить. И второе: слабость они чувствуют интуитивно. Так же, как и силу.

Чем младше измененный, тем больше он кичится своими способностями и тем больше у него шансов угодить в неприятную историю, а если быть точным, в базу данных Ордена. Для молодняка это чаще всего заканчивалось летальным исходом. Для тех, кто постарше не существовало преград и препятствий. Джеймс достаточно проработал в полях, чтобы научиться общаться с этими тварями.

Интуиция и годы работы детективом сделали свое дело, когда он зацепился за имя Ронни Халишера. Он находился в больнице Эдмонтона, куда его привело приключение-похищение Сэта Торнтона. А так же некая Беатрис Воронова, что открылось уже в личной беседе. Стивенс сделал себе пометку проверить девчонку и не прогадал.

Русская, в конце восемнадцатого века, была схвачена в Зальцбурге. Вся информация о ней, равно как и её настоящее имя — Мария Беатрис Ароньева-Воронова, была получена от её мужа, который и руководил захватом. По информации из архива, леди засветилась в Ордене всего один раз, и загадочным образом выжила. Спустя пару дней отделение Зальцбурга было разрушено до камня, и это напомнило Джеймсу события не столь отдаленные в Сиэтле. Информация о ней сохранились, потому что в ночь после захвата Беатрис был произведен обмен данными с филиалом Вены. Все штатные сотрудники, включая Дмитрия Воронова, были убиты.

Джеймс понятия не имел, почему в мыслях все время возвращается к этой истории, и сделал себе пометку подробнее разобраться потом. Когда вытащит Хилари. Разговориться с Ронни-Барти-Хью помогло тщательное изучение его дела, и внимательность к деталям. Разумеется, тот его не помнил, потому что они никогда не встречались, но после конкретики, упомянутой Джеймсом несколько раз, начал «вспоминать».

В мире остались считанные единицы выживших, и общаться со «своими» было вдвойне приятно. В отличие от былых времен, измененные не упускали случая держаться вместе. Джеймс упомянул, что ищет работу, и Халишер дал ему координаты некоего Рэйвена. Заодно снабдил своими рекомендациями по телефону, а Рэйвена краткой характеристикой: «Он реально крут, парень. Я тоже подтянусь, только подлатают немного».

Здоровье Ронни-Барти-Хью не интересовало Джеймса, но благодаря своей узколобости тот действительно оказался полезен. После рекомендаций Халишера Рэйвен согласился встретиться с ним и адекватно отнесся к его истории о том, что он хочет работать «со своими». Чутье подсказывало, что ниточка бывшего профессора, по совместительству ученого из Корпорации Зла, приведет его к Хилари. Дело оставалось за малым: отключить режим личного и действовать по обстоятельствам.

Рэйвен работал в России, а если быть точным, «пас» Торнтона и Беатрис до особых распоряжений свыше. Это «свыше» как раз и являлось искомой неизвестной уравнения, которое Джеймсу предстояло решить.