Чуйка - Михаил Павлович Николаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Только один, – Степан не мог не спросить о том, что его смущало в наибольшей степени. – Товарищ генерал, а такая ситуация, когда мы в своей стране скрываемся на заставе от контрабандистов, вообще нормальна? Это ведь они должны от нас бегать и прятаться, а никак не наоборот!
– Хороший вопрос. Разумеется, такая ситуация ненормальна. Контрабандисты были всегда. Иногда наглели, и за них брались всерьёз. Всё остальное время они сидели тихо, как мышь под веником, и чётко соблюдали негласные правила. Ситуации, подобные теперешней, бывали очень редко. Но бывали. И алгоритм действий давно отработан. Александр Игоревич сейчас будет землю рыть, чтобы реабилитироваться, так что сидеть вам безвылазно придётся дня два или три, не больше. Поймает он вашего беспредельщика.
– Может, я подключусь?
– Это лишнее. Сами ведь говорили, что другую заточку имеете. Кадром вы оказались ценным, и я не намерен вами рисковать понапрасну. То, что вам сегодня повезло, ни о чём не говорит. Систему ломит только система. Одиночки в таких делах имеют очень мало шансов, а везение – оно не беспредельное. Всё, свободны.
Заходя к генералу, Степан пребывал в полной уверенности, что на казарменное положение переведут только Ольгу. Поэтому заявление генерала прозвучало для него как гром среди ясного неба. Оспаривать приказ он не стал – генералу виднее. Теперь пришлось корректировать планы.
Попросив Ольгу подождать его в приёмной, он поднялся на лифте на КПП (там телефон «ловил») и позвонил в банк. Предупредив, что несколько дней будет отсутствовать и не выходить на связь, вернулся за Ольгой. Доехав до минус третьего этажа, они получили ключи от двух одноместных номеров, двери которых располагались одна напротив другой.
Номера оказались не шикарные, но очень приличные и вполне комфортабельные. Уровень полулюкса для российской четырёхзвёздной гостиницы. Может быть, даже выше. Просторная кровать, на которой при нужде можно было и втроём разместиться. Два мягких кресла у низкого столика, добротный компьютерный стол с мощным компьютером, оборудованным большим жидкокристаллическим монитором с лазерным принтером с одной стороны и терминалом внутренней связи – с другой. Рядом со столом – продвинутое офисное кресло с многочисленными встроенными опциями. На полу – мягкий ковёр, бра над прикроватной тумбочкой и столом, да люстра под потолком. Два шкафа у стены: для верхней одежды и с полочками. Рядом с ними – этажерка с книгами. В противоположную к входу стену врезаны две двери. Между ними – жидкокристаллическое панно с видом на горную речку, стилизованное под окно. Под ним – регуляторы: смены пейзажа и яркости.
Это правильно. Иначе, если полностью выключить свет, темнота станет абсолютной и будет очень сильно давить на психику.
Левая дверь вела в просторный совмещённый санузел: унитаз, биде, раковина со шкафчиком для мыльно-рыльных принадлежностей (полностью, кстати, укомплектованным всем необходимым), полноценная ванна за пластиковой занавеской. Рядом с ней ещё один шкафчик с несколькими видами шампуней, мочалками и полотенцами.
За второй дверью скрывалась маленькая кухонька, укомплектованная столом, двумя стульями, электроплиткой, электрическим чайником и микроволновкой. В углу – плотно «заряженный» холодильник ростом почти со Степана, рядом – буфет с посудой и продуктовый шкафчик (тоже не пустой). Чего Степан нигде не обнаружил, так это бара, хотя рюмки и фужеры в буфете имелись.
Короче, жить можно. Хочешь сам себе готовить – пожалуйста, а если лениво или некогда – в твоём распоряжении круглосуточно работающее кафе при гостинице. Там, в отличие от номеров, алкоголь наличествовал.
Перспектива готовить себе ужин и поглощать его в одиночестве Степана не слишком привлекала, поэтому, осмотрев номер, он постучался к Ольге и предложил ей совместно посетить кафе. Девушка великодушно согласилась, и спустя всего пятнадцать минут они уже сидели за столиком в ожидании заказа.
– Расскажи о себе, – попросила Ольга. – Генерал всё о тебе знает, а я о многом могу только догадываться.
– Хорошо, – согласился Степан. – Но тогда и ты потом о себе расскажешь, а то я уже делать предложение планирую, а о своей будущей жене ничего не знаю. Непорядок.
– Можно ли мне будет поинтересоваться, на когда вы запланировали это знаменательное событие? – спросила девушка, одарив его насмешливым взглядом.
– Ну, тут торопиться не надо, нужно сначала поужинать, – в тон ответил Степан. – Ладно, ты ведь хотела узнать обо мне побольше? Наберись терпения и слушай.
Степан рассказал о своём детстве, увлечении боевыми единоборствами, секциях, тренерах, соревнованиях. Про службу в армии сказал совсем немного, только чтобы Ольга имела представление о том, в каких странах он побывал и чем примерно занимался. В общих чертах и без конкретики.
Поведал о трагической гибели родителей, разбившихся в самолёте, который возвращался из Египта, про дядю, устроившего его в банк. Вот про свою работу в банке он рассказывал куда подробнее. Там он никаких подписок не давал и корпоративных правил не особенно придерживался. Разумеется, подробно поведал о случаях, которые произошли несколько дней назад.
Ольга слушала внимательно, смеялась над шутками, в голос расхохоталась, когда Степан озвучил способ транспортировки денег, пятьдесят миллионов долларов в мешках для мусора – это та ещё хохма.
На своей чуйке Степан внимания не акцентировал. Просто упомянул, что с детства обладает обострённым чувством опасности.
– Теперь твоя очередь, – заявил Степан по окончании своего рассказа.
– Да мне, собственно, не о чём и рассказывать. Какой институт окончила, я тебе уже говорила, и что служу в Погранслужбе третий год, ты знаешь.
– Но я не знаю, где ты родилась, кто твои родители.
– Родилась я на Алтае в Горно-Алтайске. Это город такой. Мама там работала учительницей английского языка в спецшколе. Папа дипломат. С мамой они познакомились в турпоходе. Там у нас места изумительные. Потом мы мотались по всей Европе. Только освоишься и начнёшь учиться, как папу переводят в другую страну. Зато языки смогла хорошо освоить – живое общение
