История гаданий и предсказаний - Марина Валентиновна Голубева

с рассказами о вещих снах, связанных с христианскими святынями, существовала вера и в такие ночные видения, через которые любой знающий человек может узнать, что предстоит именно ему. Причем никто с божественным провидением такие сны не связывал, и вера в них была откровенно языческой. В некоторых местностях даже считали, что эти ночные видения посылает домовой, олицетворяющий духа — хранителя домашнего очага. Именно такие сны «для личного пользования» церковь осуждала, считая их бесовским наваждением. В одном из церковных поучений — «Слове о снах нощных» — толкователей вещих снов прямо называют слугами дьявола[113].

Еще популярнее были истории о видениях, в которых к человеку являлись умершие родственники и просили либо свечку за упокой поставить, либо какие-то важные дела сделать, либо предупреждали об опасности. Однако эти сны были настолько обыденными, что и вещими не считались. И с точки зрения современных исследователей феномена сна, ничего сверхъестественного в подобных видениях нет.

Но был особый вид вещих снов, присущий только славянским поверьям, — это сны о кладах. По преданиям, заклятые, заговоренные клады с течением времени обретали душу (чаще темную) и даже могли принимать вид разных живых существ, в том числе людей. Такие одушевленные клады, когда истечет срок заклятия, могли сами являться к людям, точнее, к особому человеку, как правило, небогатому, даже нищему или к сироте. Чаще всего клад приходил во сне и сообщал, где его можно найти и что сделать, чтобы снять наложенное заклятие.

В 1880-х годах один из приходских священников Санкт-Петербургской епархии записал такую историю о кладе, найденном в средневековом курганном могильнике: «Тут же у часовни лет пятьдесят тому назад две крестьянские девушки… по указанию явившегося им во сне старичка нашли два котелка с золотыми монетами. По рассказу одной из них… старичок походил на Николая Чудотворца. Девушки скрыли котелки в сарае, но, пришедши взять их, нашли лишь уголья». И такое случалось. Заговоренные клады считались коварными и опасными, хорошо хоть девушки сами живы остались и не ослепли. А то, если верить многочисленным быличкам, всякое происходило[114].

Одной из традиций славянской народной магии было загадывание вещего сна. Чаще всего это делалось в период зимних Святок. Для того чтобы приснился нужный сон, следовало положить под подушку какую-то вещь, связанную с сюжетом ожидаемого сна, и сказать слова заговора-приглашения.

Например, если девушка гадала на будущего жениха, что было самым распространенным «запросом», то под подушку клали гребень, зовя суженого причесаться, или зеркальце, приглашая посмотреться. Иногда и мужские штаны могли положить, здесь уж формула приглашения понятна. А вот если человек хотел узнать, каким будет предстоящий путь, то под подушку клали ремень, который ассоциировался с дорогой.

Подобный сон описывается Пушкиным в пятой главе романа в стихах «Евгений Онегин». Чтобы увидеть во сне своего суженого, Татьяна кладет под подушку зеркало и ложится спать:

Татьяна поясок шелковый

Сняла, разделась и в постель

Легла. Над нею вьется Лель,

А под подушкою пуховой

Девичье зеркало лежит.

Утихло все. Татьяна спит.

Приснившийся Татьяне страшный сон, в котором Онегин убивает Ленского, оказался вещим.

Такие «заказные» сны имеют очень древние корни, они берут начало от шаманских практик, да и связь с храмовыми снами Древнего мира тоже хорошо прослеживается.

Снотолкование

В эпоху развитого Средневековья церковь постепенно дистанцируется от оценки вещих снов, а в эпоху Возрождения к снам как источнику информации о будущем стали скептически относиться и люди, считавшие себя образованными. Наука, в том числе физиология, теперь становится весьма почитаемой, а толкование вещих снов оценивается как суеверие, присущее разве что темным людям. Правда, у тех же астрологов, считавших себя элитой европейской науки, были свои — лунные — сонники, в которых истинность или ложность сновидения определялась в зависимости от фазы Луны. Но это считалось частью благородной науки астрологии, а не народным суеверием.

Как бы церковь и люди науки ни относились к вещим снам, они оставались популярны и почитаемы в народе. Более того, оказалось, что, утратив статус богоданных, пророческие ночные видения стали доступны не только святым и праведникам, но и самым обычным людям. Правда, такие сны редко прямо указывали на возможное будущее, чаще всего послание от сверхъестественных сил (люди не особо задумывались, от каких) приходило в туманном, зашифрованном виде. И, чтобы эти видения стали понятны, их нужно было растолковать. Поэтому вновь, как и в античном мире, стали популярны гадалки и толковательницы снов Хотя, вероятнее всего, они и не утрачивали популярности, только не занимались своим делом открыто, так как в Западной Европе их считали ведьмами, а на Руси церковники ругали «бабами богомерзкими».

Интересно, что толкованием снов чаще всего занимались женщины, о чем известно еще со времен Шумера и Вавилона. На найденных в Ассуре и Ниневии глиняных табличках, посвященных этому сюжету, в роли вопрошающего богов обычно изображается женщина. Видимо, потому, что женщины лучше чувствуют психологию человека и более наблюдательны. Толковательница задавала сновидцу разные вопросы, которые помогали разобраться в сути сновидения.

В Месопотамии непонятный или загадочный сон называли «закрытой корзиной, в которой таится воля богов». Представьте себе плетеную корзину, которая использовалась для хранения нескольких глиняных табличек. Задача вопрошающей заключалась в том, чтобы поднять крышку и помочь разобраться в