Обмани, но люби - Ребекка Уинтерз

Но Леон не успел надеть ей кольцо на палец – Белла отдернула руку:

– Я еще ничего не решила.

Он посмотрел на нее сощурившись:

– Значит, если завтра утром ты мне откажешь, больше не станем говорить об этом.

– Леон, как ты можешь так поступать со мной!

– Как поступать? Сделать тебе предложение, предложить свое имя и предоставить защиту? Помочь остаться с матерью, которой ты прежде не знала? Дать возможность самой стать матерью моей дочери, которая уже приняла тебя?

– Ты же понял, что я хотела сказать! – воскликнула Белла.

– А ты не думаешь, что я хочу возместить тебе годы одиночества? Компенсировать жестокое отношение Клиффа? – спросил Леон. – Ты разве не поняла, что твое появление перевернуло жизнь всех нас?

Его слова обожгли Беллу. Как бы ей хотелось с кем-нибудь посоветоваться. По иронии судьбы теперь, обретя мать, она все равно не могла обратиться к ней. Только не с этим вопросом!

– А что в результате получишь ты?

– Самую замечательную в мире мамочку для моей дочери, возможный шанс примириться с братом. Как-то Бенедетта – она уже была больна – попросила меня когда-нибудь потом найти счастье с другой… Тогда я даже слышать об этом не хотел, но она была права. Жизнь должна продолжаться. Наша свадьба станет началом нового пути. Пока ты не ворвалась в мою жизнь, я и представить не мог, с чего начать.

Больше Белла не могла слушать.

– Спокойной ночи. – Она выбежала из детской и побежала вниз по лестнице, в свою комнату.

Остаток ночи Белла ворочалась в постели, перебирая в голове все доводы. Леон хочет, чтобы она стала матерью его дочки.

Это о чем-нибудь да говорит!

Он удивительный человек. Подумать только, он доверяет ей свое бесценное сокровище.

У нее нет никакого опыта с мужчинами, но с ролью матери справится. И может, их брак поможет Леону залечить обиды их семьи.

На рассвете Белла чувствовала себя физически и психически обессиленной.

Наступило прекрасное, теплое летнее утро субботы – утро ее свадьбы в Римини. В фате и белом свадебном платье из шелка и кружев, о котором только можно мечтать, Белла под руку с Леоном вышла из салона новобрачных.

Белла еще издалека услышала звон колоколов на церкви Святого Иоганна. Едва войдя в церковь, она почувствовала себя как дома. Именно у монахинь она много лет находила утешение.

Сегодня Белла выйдет замуж за «таинственного принца Римини», как она назвала его про себя в самом начале. В происходящем не было ни капли реальности.

Леон был одет в темно-синий шелковый костюм.

Белла ничего не чувствовала, она словно наблюдала за собой со стороны, равнодушно и холодно.

Свидетели проследовали за женихом и невестой к алтарю, где их ожидал пожилой священник в торжественном облачении. Талия несла малышку, которая до сих пор вела себя хорошо и выглядела прелестно в белом кружевном платьице и белых сандаликах с розовыми цветочками.

Священник взял Беллу за обе руки и с улыбкой пожал их.

– Княжна Арабелла?

Она едва не упала в обморок от такого обращения.

– Вы выглядите точь-в-точь как ваша матушка, когда я венчал ее с графом, – произнес он по-английски с сильным акцентом. – Леонардо посоветовал провести церемонию на английском. Вы готовы?

– Да, – ответил за двоих Леон своим глубоким голосом.

– Прошу свидетелей встать по обе стороны.

Талия и Симона встали справа от Леона. Он поцеловал дочку, которая издавала забавные звуки. Клара встала слева от Беллы.

– Арабелла и Леонардо, вы пришли в эту церковь, дабы Господь мог укрепить и узаконить вашу любовь в присутствии служителя церкви и этих людей. Христос да благословит вашу любовь. Перед священным алтарем подтвердите ваши намерения. Пришли ли вы сюда по доброй воле, дабы безоговорочно принадлежать друг другу?

Безоговорочно? Белла замерла, но вслед за Леоном ответила на вопрос утвердительно.

– Обещаете ли вы любить и уважать друг друга, как муж и жена, до конца своих дней?

На это ответить было легче. Белла уже уважала Леона. Именно благодаря ему она нашла мать. Ей нравилось множество его качеств. А его любовь к дочери была способна растопить самое холодное сердце.

– Обещаете ли с любовью принять детей, посланных вам Богом, и воспитать их в лоне христианской церкви?

Этого вопроса Белла не ждала. Но как могла она сказать «нет», если только что признала, что пришла сюда по доброй воле? Она тихо проговорила «да», но не была уверена, что священник ее услышал.

– Возьмите ее за руку.

Теплая рука Леона сжала ее заледеневшие пальцы. Он потер большим пальцем ее ладонь, чтобы разогнать кровь.

– Повторяйте за мной. Я, Леонардо Ровере ди Малатеста, беру тебя, Арабеллу Донателло Слоун, в жены. Клянусь хранить тебе верность в богатстве и бедности, в здравии и болезни, любить и почитать тебя до конца своих дней.

Последующие несколько минут Белла словно издалека слышала слова, произносимые священником, и свои с Леоном ответы. Фоном церемонии служил лепет Кончитты.

– Вы объявили о своих намерениях перед лицом церкви, – продолжал священник. – Да укрепит Господь вашу волю и осенит своею благодатью. Что Господь соединил, человек да не разделит. Леонардо? Вы приготовили кольца?

Ох, Белла-то никакого кольца не приготовила. – Да.

– Пусть эти кольца будут символом верности друг другу и всегда напоминают о вашей любви во Христе, Господе нашем. Леонардо?

Белла увидела, как он достает из кармана золотое украшение.

– Наденьте его ей на палец и повторяйте за мной. Прими это кольцо, как знак моей любви и верности. Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Это свершилось на самом деле!

Леон снова опустил руку в карман и, достав свой перстень с печаткой, вручил Белле.

Священник сказал:

– Арабелла? Повторяйте за мной. Прими это кольцо, как знак моей любви и верности. Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Повторив слова, Белла неловко надела кольцо на безымянный палец левой руки Леона. Прежнее обручальное кольцо он успел снять. Как, наверное, это было тяжело ему, после того как он так сильно любил Бенедетту.

Она все еще продолжала, не веря своим глазам, смотреть на его руку, когда Леон приподнял ее подбородок, чтобы скрепить церемонию поцелуем.

– Мы сделали это, Белла. Теперь ты моя жена, – прошептал он. – Спасибо тебе за этот подарок, на который способна одна только ты. Ты поможешь мне вырастить Кончитту. За это я вечно буду тебе признателен.

Когда его губы слились с ее губами, это едва ли походило на супружеский поцелуй. Белла сама не знала, чего ждала, но это скорее напоминало почтительное благодарение. Быстро оправившись от удивления, она прошептала в ответ: