Во имя славы. Книга первая - Илья Игоревич Савич

успели убежать от вторжения. Между навесов и палаток сгрудилась кучка пленных смердов под присмотром дозорных. Девок покрасивее пользовали для утех или прислуги, а неподалёку крупного, плечистого мужика травили, словно медведя: охаживали палками, кололи — неглубоко, но до крови; юнцы пытались бороться и отлетали под гогот старших. Мужик и впрямь походил на медведя: косматый, большой, под густой бородой выглядывал звериный оскал, вместо слов — вой, рык от злобы и отчаяния.

— Силён… — прошептал Удо.

— Будем надеяться, ему хватит сил отвлечь выродков ещё немного.

Вечерело. Солнце нависало над горизонтом со стороны озера, гладкая поверхность слепила алым отблеском. Мошкара тучами кружилась повсюду, испытывая терпение затаившихся руян.

Дражко снова вёл дружину в самое пекло. Не все успели оправиться от ран, но оставшихся было достаточно, чтобы исполнить задумку.

По короткому жесту гриди начали ползти. Во мраке еловых зарослей их тёмные накидки скрывали кольчугу и шлемы, лица были измазаны углём, а наконечники копий и топоров обёрнуты в тряпки. Чтобы спрятать запах, — в лагере держали собак, — с ног до головы натёрлись вываркой трав, коры, жиром. В сумерках они будут выглядеть бесами из преисподней, которыми так пугают саксонские жрецы своих прихожан.

Солнце почти скрылось за верхушками леса на дальнем берегу. Поверхность озера отражала последние лучи, слепила находящихся в лагере, оставляя южную опушку в тени.

Чёрные, едва различимые силуэты раздвинули эту тень и скрылись в траве. Ветер трогал колосья, маскируя руян, и им удалось добраться почти до края лагеря, огороженного обозами. Травля мужика подходила к концу, всё чаще его бороли, что вызывало растущие ликования.

К этому моменту солнце уже скрылось, округу освещали лишь костры и факелы у дозорных постов, один из которых заподозрил неладное. Это был муж в годах, от пламени на лице плясали морщины, узкие губы недовольно поджимались, а из груди то и дело проскакивал кашель.

Дозорный навострился, направил копьё вперёд, сделал пару шагов…

И замер с древком стрелы, торчащим из глаза.

Второй дозорный услышал свист и короткое кряхтение, едва не успел крикнуть тревогу, но выросшая из земли тень метнула в него сулицу*, заставив замолчать навечно.

(* Сулица — метательное копьё)

Руяне поднялись и чёрными пятнами проникли в лагерь. Их скоро обнаружат, поэтому действовать приходилось быстро. Деян, Круто и ещё пятеро лучников заняли удобные позиции для прикрытия и уже начали отстреливать саксов, оказавшихся на пути.

Первым делом прорвались к загону с пленными. Дражко сходу проткнул горло одному из охранников, увернулся от удара следующего противника, щитом отшвырнул его в сторону Удо, чтобы тот прикончил сакса одним взмахом топора.

Начал расходиться огонь — то горели палатки, из которых теперь выбегали испуганные люди. И обозы — Цедраг первым делом сжёг припасы.

Воздух сотрясли сигналы тревоги. Освободив пленных, Дражко собрал десяток в небольшой строй, чтобы отбросить отряд саксов, решивших напасть на поджигателей.

Щиты схлестнулись, металл сверкнул в свете пламени, лицо оросила горячая кровь врага. Сопротивление ослабло, Дражко рванул вперёд, разрывая строй саксов, а за ним Удо раскидал двух ближайших человек, и схватка превратилась в одностороннюю резню. Нескольким счастливчикам удалось убежать, но преследовать их не стали — впереди показались собранные отряды, готовые наказать налётчиков.

Дражко дал протяжный сигнал рога — приказ к отступлению. Руяне такими же тёмными пятнами потянулись обратно, но взамен полетели стрелы. Деян выпускал одну за другой, но целиться даже с его намётанным глазом оказалось непросто из-за слепящего огня и порывистого ветра.

Наконец все нырнули в лес. Дражко огляделся — убедиться, что погоня за ними продолжается. Так оно и было — саксонские командиры зло кричали приказы, вели отряды в рощу. Всё, как он замышлял.

Теперь вражьи стрелы пронзали воздух, свистели по сторонам в опасной близости. Большинство втыкалось в стволы деревьев, но несколько скользнули по брони руян, и одна застряла в щите за спиной.

Их преследовали крики, ругань, лай собак и ржание лошадей. Озлобленные дерзким нападением саксы двинулись за ними что есть мочи и быстро нагоняли. Слишком быстро. Трое всадников вырвались вперёд, пронеслись меж деревьев, рассекая извилистые лесные тропы, ударили в тыл, но тут же завязли. Первого стащили с коня, сунув под бороду нож, второй едва не снёс голову Цедрагу, но промахнулся и напоролся на копьё Удо. А третий и вовсе не углядел, направил лошадь прямо в сосну и вылетел из седла, когда та резко затормозила.

— Они уже рядом! — предупредил Деян.

Его стрелы снова полетели в преследователей. Кажется, кто-то завыл от боли, когда одна из них скрылась в темноте.

До условленного места осталось совсем немного, но за тремя погибшими всадниками появлялись новые, завязывались стычки, и отрыв сокращался. Дражко решился:

— В строй! Щит к щиту!

Один за другим присоединялись, формируя ощетинившуюся стену. Яромир хотел встать рядом, но Дражко преградил путь.

— Предупреди Ариберта!

— Но…

— Живо!

Раздосадованный княжич не стал перечить.

— Надеюсь, мы продержимся, — Удо сплюнул кровавым сгустком — последствие стычки с одним из саксонских коней.

Первую волну встретили на краю небольшого оврага. Фланги защищали густые кустарники, валежники и узкий ручей. Саксы набросились рьяно, но вынужденно — слишком поздно заметили преграду. Это стоило жизни десятку человек, но остальные напирали, ступая по рыхлой земле, падая и вставая обратно.

Напор возрастал. Всё больше людей собиралось в овраге. Новоприбывшие карабкались по телам павших, началась рубка. Ноги скользили по влажной траве, щит в руке тяжелел. Дражко увернулся от копья, рубанул в ответ, зацепил чей-то щит и отвёл в сторону, чтобы Векша, стоящий позади, сунул копьё в образовавшуюся брешь. Раздался сдавленный крик, напор ненадолго ослаб, и Дражко смог увидеть, что их обходят.

— В круг! — скомандовал он, и крылья строя осторожно принялись отступать.

Оставляя тела убитых за собой.

Дражко почувствовал, как в груди разгорается злоба. Топор с новой силой обрушился на врага и прорубил плечо, вызвав ещё один вопль.

Круг сомкнулся. Саксы напирали. По ноге прошёлся клинок, но железные пластины в сапогах уберегли от раны.

— Засранец! — Деян заметил это и полоснул мечом по хребтине ещё не успевшего подняться сакса.

Удо рубанул с такой силой, что топор вошёл в щит по самый обух и застрял. Пришлось бросать его, доставать нож.

Строй снова сузился.

— Бей падлу! — в сердцах крикнул Дражко, и на это раз топор попал по шлему, но скользнул вниз, уводя за собой.

Перед глазами мелькнул вражеский клинок. Он попытался уклониться, понимал, что не успеет… Но над головой опустился щит Векши, и клинок ушёл вверх по плоскости, оставляя на медвежьем оскале длинную царапину.