Наука и религия о психической деятельности - Николай Сергеевич Мансуров

условия могут существенно изменить инстинкты — затормозить имеющиеся или породить даже новые. Так наука объясняет ныне природу инстинктов и разоблачает религиозные суеверия.

Бывают ли «социальные» инстинкты. Реакционные ученые в странах капитала часто говорят о наличии у людей «социальных» инстинктов. Появляются целые «теории», призванные объяснить «инстинктами» явления общественной жизни. Например, Мак Дауголл создал так называемую «гормическую психологию», согласно которой «драчливость», «жажда власти», «склонность к жестокости», «стяжательство» и другие низкие моральные качества людей являются будто бы «врожденными», передаются по наследству. Эти раз навсегда данные свыше инстинкты, или «горме», как назвал их Мак Дауголл, будто бы объясняют, почему капиталистическое общество разделено на противоположные классы, почему в нем существуют вопиющие противоречия. Конечно, для тех, кто стремится защитить капиталистический строй, такого рода теория — находка. С ее помощью защитники капитализма стараются представить дело так, будто капитализм является самым лучшим общественным строем, будто трудящимся в странах капитала нет нужды бороться за светлое будущее, за установление бесклассового общества.

Антинаучность «гормической» психологии становится совершенно понятной, если учесть, что инстинкты — это биологические, наследственно закрепленные формы поведения организмов, соответствующие лишь определенным условиям их жизни. К биологическим условиям жизни организмов относятся: вода, кислород, воздух, пища и т. п. Войны и другие пороки современного капитализма совсем не постоянные и не «вечные» спутники человечества. Их не станет после уничтожения капитализма и победы коммунизма во всем мире. И конечно, ни деньги, ни безработица, ни войны — ничто, порожденное классовым обществом, разделенным на антагонистические классы, не может быть включено в число биологических условий, необходимых для существования человечества. Потому-то нельзя говорить о «социальных» инстинктах. Поведение людей в обществе в целом определяется не инстинктами, а социальными условиями их общественного бытия.

Общественное бытие — вот что меняет психические особенности человека. Ученые-материалисты уже давно доказывают, что социальные условия бытия человека являются той главной и решающей причиной, которая определяет весь его облик, все его психические особенности. Это вовсе не значит, что у человека нет наследуемых особенностей. Они есть, но только под влиянием общественных условий эти особенности в свою очередь претерпевают существенные изменения. Поэтому говорить о каких-то неизменных, от бога данных психических качествах людей, с точки зрения передовой науки, бессмысленно и невежественно.

Может быть, многим кажется, что рассматривать картинку и понимать нарисованное на ней — это врожденная, неизменная способность человека. Кто думает так, тот ошибается. Факты свидетельствуют об обратном. Мы учимся и выучиваемся видеть. Так, если четырехлетнему ребенку показать рисунок, на котором изображены бегающие мальчики, причем одна нога у них касается земли, а другая высоко поднята вверх, то ребенок не скажет: «Эти мальчики бегут». Он не может понять, что на рисунке представлен один из моментов бега мальчиков; обычно дети, рассматривая рисунок, говорят: «Мальчики делают физкультуру». Понимание изображенного вырабатывается у детей позже; способность увидеть в нарисованном отображение действительности дается не сразу, это не готовая, от рождения данная способность, а умение, которому человек учится с детства.

В библии говорится, что от «духа» зависит способность людей к языкам. Однако на самом деле это совсем не так. Младшие дошкольники не умеют различать отдельные звуки речи, они путают звуки, когда их произносят. Установлено, что лишь к концу дошкольного возраста ребенок научается безошибочно различать элементы устной речи и правильно произносить звуки родного языка. Процесс этот может затянуться, если родители не занимаются, не учат своего ребенка правильно говорить.

Если же с детства учить детей иностранным языкам, то они ими быстро овладевают. И почти все дети одинаково (при равных условиях). Позже, взрослому человеку труднее научиться иностранному языку. Но и то, если он попадет в окружение, где говорят на незнакомом ему языке, он им сравнительно быстро овладевает.

Таким образом, способность людей к овладению иностранными языками имеет свои закономерности и особенности. Зная их, можно сделать так, чтобы данный человек или ребенок владел несколькими иностранными языками. И для этого вовсе не нужно молиться «святой богородице», а поступать так, как поступают все люди в таких случаях издавна: надо учить ребенка, надо учиться, тренировать память, ум, и тогда результат не замедлит сказаться, «Божественная предрасположенность» к языкам при этом оказывается совсем не нужной. К тому же никто не знает, имеется ли у того или иного человека эта самая «от бога идущая» предрасположенность! Когда мы говорим: «Этот человек способен к языкам», то судим об этом не по «божественному откровению», а по овладению языками, по результатам, достигнутым человеком. Нужно учитывать при этом, что результаты эти могут быть достигнуты либо трудом, учебой, либо обусловлены счастливым стечением обстоятельств (например, ребенок с детства слышал речь родителей и близких, говоривших на двух языках, и сам, «не учась», овладел двумя языками).

Ни одно из психических явлений не является неизменяемым. Выше мы говорили о памяти. Можно ли сделать так, чтобы «плохую» память ребенка превратить в «хорошую»? Если речь идет о здоровом ребенке, то можно. Для этого нужно знать закономерности памяти с тем, чтобы использовать их для развития памяти, для лучшего запоминания. Ну, а каковы эти закономерности?

Опыты, поставленные рядом ученых, показали, что заученное забывается быстрее в первые часы и дни после того, как заучишь. Потому, если нужно запомнить прочно, требуется повторять заученное именно в первые дни. Многие же думают, что в первые-то дни как раз повторять и не нужно, так как материал перед этим был хорошо выучен! Они начинают повторять лишь несколько дней спустя и допускают ошибку: к тому времени выученное сильно забывается. Дело, следовательно, не в плохой памяти, а в незнании того, как надо повторять и закреплять выученное. Повторяем: именно в первые дни нужно выученное повторять чаще, а потом можно это делать все реже и реже, так как забывание в первое время происходит интенсивнее, чем в последующее.

Психологи установили, что прочность запоминания зависит также от тех «команд», которые мы получаем или ставим сами себе. Так, например, если перед просмотром кинокартины сказать себе: «Буду запоминать то, в какой последовательности меняются кадры», то окажется, что смену кадров мы запомним хорошо, а содержание и другие особенности фильма значительно хуже. То же самое очень ясно можно проиллюстрировать на результатах одного опыта.

Опыт ставился в школе. Учащимся параллельных классов было предложено заучить два одинаковых по трудности стихотворных отрывка. При этом в одном классе сказали, что проверка будет на следующий день, а в другом — что она будет лишь через неделю. На самом деле учеников стали спрашивать через две недели. И оказалось, что те, кто