Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг - Кристофер Брук

Это наиболее отчетливо проявляется в его интеллектуальных поисках. Альфред вырос неграмотным, хотя и не совсем необразованным. По мере его взросления стремление иметь у себя ученых людей тоже возрастало. Ассер сравнивает его с пчелой в его поисках ученых мужей, которая улетает из дома, опускается на разные цветы, берет все, что хочет, и уносит это к себе домой. Запас меда Альфреда включал четырех мерсийцев, в том числе епископа Вустерского Верферта (873—915), архиепископа Кентерберийского Плегмунда (890—914), одного уроженца Северной Франции по имени Гримбальд и одного сакса из Европы по имени Джон (Иоанн), а также одного валлийца, самого Ассера. Их работа продвигалась медленно, и усилия Альфреда по возрождению монастырей с помощью Джона и Гримбальда достигли немногого. Довольно рано Альфреду пришла в голову мысль сделать богатства христианской литературы доступными большему количеству представителей его народа с помощью перевода. В эту работу сам он включился не сразу.

Ассер подробно рассказывает нам историю о том, как он присоединился к группе ученых мужей при дворе Альфреда. Есть что-то почти трогательное в стремлении короля оказаться в обществе этого скучного, педантичного и наивного человека; но Ассер служил ему добросовестно. В середине 880-х гг., когда Ассер впервые появился при королевском дворе, они имели обыкновение сидеть вместе в покое короля и обсуждать интересующие их темы. Однажды Ассер прочитал Альфреду отрывок, который особенно поразил короля, и он достал книгу, в которой были записаны тексты церковных служб и молитвы (он всегда носил ее с собой), для того чтобы Ассер переписал в нее этот отрывок. Но в книге уже не было свободного места, и с согласия короля Ассер приготовил новый лист, который вскоре был заполнен отрывками, выбранными королем.

Когда какой-нибудь отрывок оказывался записанным в книгу, Альфред испытывал побуждение прочитать его, перевести его на английский язык и передать для прочтения другим. Так он принял решение научиться читать — и читать по-латыни. Свои первые шаги в этих направлениях он сделал в праздник св. Мартина 11 ноября 887 г., когда ему было 38 лет. Возможно, Ассер был хорошим учителем. Но еще более вероятно, что в своей методике он был неуклюж и заставлял Альфреда испытывать нетерпение. Без сомнения, зимние вечера предоставляли ему досуг для этих уроков. Как быстро он продвигался вперед — трудно сказать; он никогда не обходился без своих ученых мужей. Нельзя быть уверенными в том, как много он делал сам и сколько оставлял им, но между 892 и 899 гг. на английский язык были переведены пять главных трудов, и этим процессом руководил сам Альфред.

В детстве Альфред дважды посещал Рим и даже был посвящен занятиям религией; иногда это носило невротическую форму, по крайней мере начиная с подросткового возраста. Но его набожность была в корне традиционной, и мы не можем ожидать от человека, который был неграмотным почти до сорока лет, глубокого понимания древних текстов. Занявшись литературой в зрелые годы, он следовал по стопам Карла Великого. Известно, что Ассер был знаком со знаменитым сочинением Эйнхарда «Жизнь Карла Великого», и мы можем предположить, что и Альфред тоже. Грамотность дала им обоим возможность благосклонно интересоваться трудами ученых при их дворе — гораздо больше, чем внешнее покровительство, распространенное среди средневековых королей. Никто из них не внес никакого сколько-нибудь оригинального вклада в историю мысли. Но оба они занимают почетное место в истории знания и литературы. Карл Великий лично вдохновлял и руководил возрождением образования и предпринимал попытки давать своим собственным сыновьям, видным светским деятелям своей империи и представителям духовенства образование и обучать говорить на латыни. Интеллектуальное возрождение отбрасывало перед собой длинные тени и имело много последствий; дворцовая школа разрушилась после недолгого существования. Альфред работал над менее значительными проектами с менее честолюбивой целью. Он пытался распространить плоды древней мудрости путем перевода их на родной язык. Он руководил этим процессом, как это делал Карл Великий, но запечатлел свою личность не только в этом деле, но и в письменном слове.

Книги, вышедшие под руководством Альфреда или по его приказу, наводят на мысль о направлениях его интересов. Епископ Верферт перевел для него «Диалоги» («Собеседования») Григория Великого, а следующим продуктом коллективного перевода его ученых мужей было «Правило пастырское» того же автора. Для Альфреда они вмещали в себя мудрость великого учителя. Они учили на примерах, содержащихся в историях о чудесах, из которых состоят «Диалоги», и путем наставлений из «Правила пастырского», которые придавали большое значение обязанности епископа учить, причем учить как мирян, так и духовенство. Непонятным образом у Альфреда и Григория были одни и те же источники вдохновения. Григорий был одним из самых замечательных пап римских, символом величия Рима. Именно он послал Августина обратить англичан в христианство. Григорий также был одним из главных действующих лиц «Истории» Беды Достопочтенного, еще одного произведения, которое было переведено на английский язык. «Диалоги», «История» Беды Достопочтенного и всемирная история Орозия (написанная в начале V в.) — все они отражают интерес к прошлому. А во времена Альфреда предания его собственного народа и в меньшей степени Рима и церкви вообще были собраны в «Англосаксонской хронике», написанию которой он, вполне возможно, способствовал и которую почти наверняка внимательно читал. Но интерес Альфреда к истории был частью более широкого интереса к миру, его окружавшему. К нескольким переводам он сделал свои собственные добавления. К произведению Орозия он добавил свои собственные комментарии к военным походам и политическим вопросам, возникавшим в истории в древности, и прежде всего оригинальный обзор по географии Северной и Центральной Европы, той ее части, которая не была включена в Римскую империю. Его пытливое любопытство лучше всего раскрывается в том, как он рассказывает историю о путешественниках, которые прибыли к его двору, и использует информацию, от них полученную.

В двух его последних работах личный мотив звучит даже еще более отчетливо. Римский автор Боэций написал «Утешение философией», пока ожидал казни по приказу короля готов Теодориха Великого. Альфред увидел, как его собственный мир пошатнулся под натиском датчан, и жил в постоянном ожидании беды. Он часто спускает своих читателей с высот римской философии в обычный мир, в котором они жили. И хотя в его действиях есть некоторая наивность, эти отступления от темы представляют большой интерес, и немногие могли бы обращаться с текстами так по-рыцарски. Отрывок из Боэция иллюстрирует его интересы и точку зрения на совершенство. Слова, написанные курсивом, имеют некоторое отношение к тому, что написал Боэций, все остальное — собственный текст Альфреда, хотя, очевидно, и навеянный отчасти более ранним комментарием.

«Вы знаете, что безудержное стремление к мирской власти никогда не увлекало меня, и я не очень-то и желал этой земной власти, но я желал орудий и людей для работы, исполнение которой было возложено на меня, а именно чтобы я мог достойно руководить и править страной, которая была мне вверена. Известно, что ни один человек не может проявить свой талант или править чем-либо без орудий и людей. То, без чего нельзя заниматься ремеслом, — это сырье. Для короля, который правит страной, сырьем и орудиями являются люди, которыми она населена. У него должны быть люди, которые молятся, а также воины и рабочие руки. Вы знаете, что без этих орудий никакой король не может проявить свое умение. А вот средства, которые у него должны быть для этих орудий, — это средства к существованию для тех трех сословий. А их средства к существованию состоят из земли, на которой они могут жить, ее даров, оружия, пищи, эля, одежды и всего того, что требуется этим трем сословиям. И без этого всего король не может ни держать в руках те орудия, ни выполнять без них то, что на него возложено. По этой причине мне нужны были люди, чтобы править этими владениями, чтобы мои способности и правление не были забыты и обойдены молчанием. Ведь каждый талант истощается, а правление каждого человека вскоре тихо проходит, если оно осуществляется без мудрости, потому что ни один человек не может выполнять какое-либо ремесло без мудрости, ведь то, что делается по недомыслию, не может быть названо ремеслом. Короче, пока я жив, я желал жить достойно и оставить людям, которые придут после меня, память обо мне в виде добрых дел».

В последнем переводе — это была версия Альфреда первой книги св. Августина «Монологи» — его мысли от неопределенности нынешней жизни обращаются к надежде на мир в будущем; главная тема — это бессмертие. В предисловии он объяснил свое отношение к древним знаниям знаменитой метафорой о лесе, в котором он собрал «палки, подпорки и поленья... поперечины и перекладины», отнес их к себе и построил дом. «Нечего удивляться тому, что человек тратит труд на такие материалы — несет их и строит из них дом. Каждый человек, когда он построил с помощью землевладельца деревню на земле, сданной ему в аренду, хочет жить в ней, ходить на охоту, ловить диких птиц, удить рыбу и обеспечивать себя всеми способами на этой арендованной земле как на море, так и на суше до тех пор, пока по милости его господина он не получит земельный надел в бессрочное владение. Так должен действовать богатый даритель, который правит этими временными обителями и вечными дворцами. Пусть Тот, Кто создал их и правит ими, сделает так, чтобы в моей власти было и быть полезным здесь, и достигнуть вечности».