Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг - Кристофер Брук

 «В этом году войско скрытно пришло в середине зимы после Крещения в Чиппенхэм, — гласит летопись, — одолело Уэссекс и заняло его, вытеснив большую часть населения с его территории за море, а остальных принудив подчиниться, кроме короля Альфреда. А он с небольшим отрядом с трудом пробирался через леса в недосягаемые места в болотах... После Пасхи король Альфред со своим небольшим отрядом построил укрепление в Ателни, и с того укрепления вместе с жителями той части Сомерсета он продолжал бороться с врагами. Затем на седьмой неделе после Пасхи он поехал к Ecgbryhtesstan (камню Эгберта) к востоку от Селвуда, где его встретили все люди Сомерсета и Уилтшира и той части Гемпшира, которая была на этой стороне моря[6]. Они тепло встретили его. А днем позже он отправился из тех лагерей в Айли-Оук, а еще через день — в Эдингтон. И там он сразился со всем войском датчан, обратил его в бегство, преследовал его до укреплений и осаждал его там две недели. И тогда датчане оставили ему своих заложников и дали торжественную клятву, что покинут его королевство, и вдобавок пообещали ему, что их король примет крещение».

К этому Ассер ничего не добавляет, но летопись XII в., во многом основанная на сведениях Ассера, «Хроника св. Неота», добавила к этой известной истории одну еще более известную. «Как написано в «Житии» святого отца Неота, Альфред долгое время скрывался в доме пастуха. Однажды случилось так, что жена пастуха собиралась испечь хлеб, а король сидел у огня, готовя лук и стрелы и другое оружие. В скором времени бедная женщина увидела, что буханки хлеба подгорают на огне. Она поспешила убрать их и укорила непокоренного короля, сказав: «Ах ты, негодник, ты любишь, когда они хорошо испечены. Почему ж ты не перевернул их, когда увидел, что они подгорают?» Бедная женщина и понятия не имела, что это король Альфред, который участвовал в стольких сражениях и добился стольких побед над язычниками».

Нельзя сказать, основывается ли этот рассказ на каких-то реальных событиях, но мы можем быть уверены в том, что он ничего не потерял при изложении. Самая ранняя известная его версия — это проповедь о корнуоллском святом Неоте, которая была написана, вероятно, в XI в. или в самом начале XII в. В этой версии король не подкачал: он на самом деле перевернул буханки хлеба (или пироги). Более известная история, изложенная выше, — это приукрашенная версия, написанная в монастыре Св. Неота в Хантингдоншире позднее, в XII в. В тех местах память об Альфреде явно не очень-то чтилась: в этой более поздней версии св. Неот упрекает короля за тираническое поведение в молодые годы и пророчит несчастье; а буханки хлеба сильно пригорают.

Несчастье был предотвращено, а шесть недель на острове Ателни стали поворотным пунктом в жизни Альфреда. Очень хотелось бы знать больше о тайнах партизанского движения короля Альфреда, о способе, с помощью которого он собрал ополчение у камня Эгберта. Об этом мы можем только строить догадки, но относительно раздумий, которые этот переломный момент всколыхнул в душе Альфреда, мы можем быть более определенными. Ясно, что он по-новому показал ему слабость Уэссекса перед лицом угрозы со стороны датчан. Датчане могли легко передвигаться, нападать как с суши, так и с моря; они могли захватить Уэссекс врасплох и разорить его, прежде чем соберется английское ополчение. У датчан сложилась практика строить укрепленный лагерь или, скорее, захватывать старое укрепление и использовать его в качестве базы. В 878 г., когда датчане действовали именно таким образом из Чиппенхэма, Альфред перенял их тактику и создал на Ателни, спрятанном среди болот Сомерсета, базу для контратак. Сражение у Эдингтона было решающим не потому, что оно положило конец угрозе датчан Уэссексу — она исчезла лишь после смерти Альфреда, — но потому, что оно показало возможность нанести сильное поражение войску датчан, после которого Альфред принял меры к тому, чтобы довести свою победу до конца.

Его первый поступок, когда он настоял на крещении короля Гутрума и других военачальников, кажется нам и деспотическим, и утопическим. Это выглядит так, будто он полагал, что насильное крещение сделает варвара цивилизованным человеком. Я считаю, что этот поступок был деспотичным, актом безжалостного, традиционного соблюдения долга. Но он также демонстрирует и другую сторону короля Альфреда: он уже считал себя ответственным за благополучие английского народа при правлении датчан и явно надеялся этим шагом спасти его от религиозных преследований со стороны язычников.

За годы, которые прошли после победы под Эдингтоном, Альфред запустил в действие основательную реорганизацию обороны Уэссекса. Армия состояла в основном из дружины короля, или тэнов, и крестьянского ополчения, или фирда. И те и другие были разделены, так что часть всех вооруженных сил могла служить в качестве постоянной армии, готовой встать под ружье в случае нападения, пока другая часть пахала землю или управляла своими усадьбами. Каждая часть армии заступала на службу по очереди, так что обязанности были распределены справедливо. Затем Альфред принял меры к тому, чтобы крепости Уэссекса были восстановлены и заняты, а также чтобы были построены новые. Когда это было закончено (в начале правления следующего короля), по всему югу Англии протянулась сеть крепостей. Это были большие участки земли, огороженные стеной, и некоторые из них уже начали превращаться в города. Слово borough (небольшой город — англ.) произошло от древнеанглийского слова burh, что значит «крепость». И именно благодаря тесному единению рыночных площадей и стен, их защищающих, возникли многие небольшие английские города. Два века, прошедшие после смерти Альфреда, увидели удивительный рост английских городов. Одной из причин этого была безопасность, которую давали городские стены, а еще большую безопасность крепости Альфреда дали стране в целом. Их непосредственная цель была главным образом военная. Когда нападали датчане, окрестные жители могли укрыться за стенами города, а гарнизон мог использовать его в качестве базы для нападения на датчан. Крепости входили в систему глубокой обороны и впервые дали возможность защитникам Уэссекса ожидать нападений врага с долей уверенности и быстро принимать меры против нападающих (иллюстрация 6).

Но датчане по-прежнему были более подвижны, чем англичане, и третий план Альфреда состоял в том, чтобы встречать врагов, прежде чем они высадятся на сушу. По его приказу были построены большие быстроходные корабли, как гласит «Англосаксонская хроника», согласно его собственному подробному описанию.

Эти меры не устранили угрозу со стороны датчан. Немногие из дальнейших лет жизни Альфреда проходили без войн, ни один — без слухов о войне. Вскоре после 886 г. он заключил еще одно перемирие с Гутрумом и установил границу между своим и его королевствами. Но в 890-х гг. другая большая датская армия откормилась на английской земле и вторглась на территорию королевства Альфреда, а датчане на севере были постоянной угрозой. Тем не менее Уэссекс снова смог вздохнуть свободно, представляя себе спокойное будущее, и этим он был обязан оборонительным планам Альфреда. В те времена они вызывали всеобщее восхищение; его burhs и реорганизацию народного ополчения взял за образец самый могущественный из европейских монархов следующего поколения, Генрих Птицелов, первый саксонский король Германии (919—936), при планировании оборонительных сооружений Саксонии для защиты от мадьяр, или венгров. Но если внимательно посмотреть на меры, предпринятые Альфредом, и все удивительные нововведения, которые сделали его знаменитым, поражает не только их новизна, но и то, как медленно он их разрабатывал. Он был королем уже почти семь лет, когда его настиг кризис 878 г., а полководцем он был и того больше. В этот период он, похоже, ничего не делал для того, чтобы улучшить оборону Уэссекса, а довольствовался тем, что продолжал тактику своих братьев, которая уже доказала, что она в лучшем случае нерешительная, а в худшем — гибельная. Вдруг на пороге тридцатилетия он осознал важность нового дела. Он был человеком, способности которого зреют медленно и который получил возможность все в большей степени постигать новые преимущества и учиться на новом опыте.

Это наиболее отчетливо проявляется в его интеллектуальных поисках. Альфред вырос неграмотным, хотя и не совсем необразованным. По мере его взросления стремление иметь у себя ученых людей тоже возрастало. Ассер сравнивает его с пчелой в его поисках ученых мужей, которая улетает из дома, опускается на разные цветы, берет все, что хочет, и уносит это к себе домой. Запас меда Альфреда включал четырех мерсийцев, в том числе епископа Вустерского Верферта (873—915), архиепископа Кентерберийского Плегмунда (890—914), одного уроженца Северной Франции по имени Гримбальд и одного сакса из Европы по имени Джон (Иоанн), а также одного валлийца, самого Ассера. Их работа продвигалась медленно, и усилия Альфреда по возрождению монастырей с помощью Джона и Гримбальда достигли немногого. Довольно рано Альфреду пришла в голову мысль сделать богатства христианской литературы доступными большему количеству представителей его народа с помощью перевода. В эту работу сам он включился не сразу.