Ундервельт. Западня (СИ) - Бард Олег

— Я понял, ты прикончил Аракелянов с помощью квантовой запутанности, — сказал Наган, начиная раздражаться, ведь Краско точно морочил ему голову вместо того, чтоб переходить к сути.

Шутка Краско понравилась, с полминуты он хохотал. Ну точно псих, похоже, опять время потрачено впустую, однако самородок его разубедил:

— Ты прав, в «Панацею» приходят умирать. Но пациентов там не просто излечивают, им предлагают бессмертие! Причем бесплатно.

— Деньги выкачивают? — все больше раздражаясь, спросил Наган. — Действительно, зачем умирающему столько? Тарасову и Гурскому нужнее. Кстати, Тарасов жив?

— Про Тарасова позже. Зря ты так. У нас есть квантовый суперкомпьютер, принцип его работы, как мы уже знаем, напоминает функционирование мозга. Берется мозг, — он снова сжал кулак. — И суперкомпьютер, — сжал другой, потряс ими, будто что-то взболтал. — Их вводят в состояние квантовой запутанности. И получается точная копия личности, только цифровая. Тело умирает, личность остается жить в оцифрованном виде.

Наган чуть не въехал в резко притормозивший перед ним автомобиль. Краско ведет себя, как псих, его сверхценная идея бредова. Если бы не знал, что в его проект Тарасов вбухал кучу денег, довез бы инвалида до остановки и высадил там. Уловив его недоверие, Краско просунул лицо между сиденьями и забормотал:

— Я не вру и не рехнулся. Начинается эра новых технологий и манипуляций с массовым сознанием, но никто этого не хочет замечать, даже ты! — он ткнул пальцем в Нагана, прищурился. — Ты ведь чувствуешь, что происходит нечто… неприятное, неладное.

— Ладно. Я понял. Ты заварил кашу — и?.. — спросил Наган, уже догадываясь, что информацию по Тарасову ему не получить.

— Оцифровка, да и квантовая запутанность — сфера деятельности Дубровского. Моя задача — язык программирования. На должность главного разраба меня перевели гораздо позже. А знаешь, чем на самом деле занимается «Ойкумена»?

— Ты сам вроде сказал: разрабатывает программное обеспечение? — предположил Наган, думая о том, что эрудированные психи под свой бред могут подогнать любую теорию, а он не силен в квантовой физике, потому опровергнуть слова Краско не сможет.

— Так да не так. Мы смоделировали собственную реальность, переселили туда тех, кто смерти предпочел оцифровку и вечную жизнь. О, какой это был мир! О таком многие мечтали! Там есть волшебство, можно выбрать себе любое тело.

— И ты выбрал? — вскинул бровь Наган, чувствующий себя героем фантастического фильма.

Но Краско проигнорировал его вопрос, продолжил взахлеб рассказывать:..

— Они бессмертны, у них все, как здесь, они ощущают тепло, радуются, злятся, развиваются. Но нет болезней, старости. Гребанного кариеса нет!

Наган нащупал брешь в бреде Краско и копнул глубже:

— Зачем тебе это? Они, мертвецы эти, там заперты навечно? А Тарасов где? — он начал терять терпение, хотелось схватить за грудки инвалида, припереть к стенке и заставить отвечать на нужные вопросы

Краско посмотрел с укором.

— Ты и правда не понимаешь? Это дешевый способ сохранить разум, когда умерло тело. В будущем, когда научатся создавать новые тела для таких усопших, мы их воскресим с помощью квантовой запутанности. Не вечно, но до тех пор, пока профессору Дубровскому и иже с ним не удастся победить смерть, до тех пор, пока мы не сможем воскресить умерших и вернуть им разум, снова воспользовавшись эффектом квантовой запутанности.

Наган пытался уложить в голове услышанное, но мысли разбегались. Ему безумно не хватало Яны, которая хорошо в подобном разбиралась.

— Сначала мы называли симулятор реальности Полигоном, потом переименовали в Ундервельт. Сначала там был настоящий рай, а потом руководство переругалось, и кто-то слил информацию о разработкеи Гошкодере. Знаешь, кто такой?

— Депутат.

— Да. Так вот, как он узнал, так сразу мы и начали переделывать Ундервельт, он стал враждебным к людям и прочим обитателям. Мы создали ловушки, где не работают законы физики, населили мир хищными тварями, заставили поселенцев выживать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А смысл? — спросил Наган, вспомнив нарисованного монстра, которого он видел в офисе «Ойкумены».

Следом вспомнилась книга с описанием старинного оружия. Как все сходится!

— Ну а поскольку обитатели Ундервельта тосковали по прежней жизни, мы блокируем их память. Оказавшись там, они ничего не помнят. А чуть позже, когда воцарился Гошкодеря и Гурский, мы стали вводить в вирт неписей. Это сущности, которыми управляет искусственный интеллект.

— Кому это выгодно? — спросил Наган, думая о том, что пункт назначения уже близко, а он так ничего и не узнал от Краско.

— Поначалу я думал, что верхушке захотелось почувствовать себя богами. Или Ундервельт — полигон для охоты избранных на двуногих. Еще был вариант, что, пока поселенцы бегают там, как крысы в аквариуме, изучают их психологию. Но все хуже! А я не могу уехать из России! Попытался, но меня сняли с самолета и теперь следят.

— А на самом деле что происходит? — Наган бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. — За тобой следят, следовательно, и за Тарасовым следили, но как ему удалось исчезнуть?

И снова Краско не ответил. Он будто не слышал вопросов.

— Что Ундервельт — полигон, так и осталось. Но у виртуальной личности больше возможностей. О, у нее такие возможности и ресурсы, что нам и не снились! Модернизация Ундервельта производилась для того, чтобы оцифрованные прокачивались. То есть развивались, становились сильнее и отчаяннее. Там на выходе такие монстры получаются, ууу! Им магия подвластна, и это не фантастика! Они не боятся ничего, и смерти.

Нагану казалось, его мозг вот-вот взорвется от когнитивного диссонанса. С одной стороны — ну бредятина же! А с другой — какая же логичная и складная, ничем, кроме нее, происходящее не объяснишь.

— Технология будущего, — мечтательно проговорил Краско. глядя в окно. — До этого должен был додуматься я!

— Ты о чем?

Инвалид кивнул на голограмму рекламы над дорогой.

— Я о линзах дополненной реальности. Ими скоро будут пользоваться во всем мире! Все поголовно! Малыши, школота, студенты, старики, — он смолк, выдержал театральную паузу и поинтересовался: — А знаешь, чем это все нам грозит?

— Не имею представления… — протянул Наган.

Краско продолжал проповедовать, пытаясь обратить сомневающегося Нагана в свою веру:

— Зрительный нерв взаимодействует с линзой дополненной реальности, по нему с нее можно передавать в мозг сигналы напрямую. Весь мир пока пользуется нормальными компьютерами, и все в порядке. Когда все перейдут на квантовые, тогда трындец нам всем. Почему? В «Панацее» профессор Дубровский через линзы «запутывал» пациентов с квантовым компьютером.

— То есть, ты утверждаешь, что Гурский и компания могут скопировать сознание любого пользователя, если у того линзы, и переместить ее в симулятор реальности?

— И-мен-но! Но не только переместить или скопировать. Добавить ложное воспоминание, стереть то, что посчитают нужным. Подсадить в тело другую личность. Подкорректировать сознание. Тем временем в Ундервельте сотни цифровых личностей качаются, ждут часа, чтоб их переместили в реальные тела. Когда квантовые компьютеры станут обыденностью, линзы дополненной реальности появятся у всех, и эксперимент по переносу сознания обкатают, тогда всем конец. Я не уверен, что за Гошкодерей и Гурским не стоят спецслужбы. Вот они и будут управлять миром! Сечешь?

Наган потянулся за новой сигаретой. Бредом повеяло отчетливей. Тайное правительство, жаждущее мирового господства. Жадные до власти злодеи. Где-то там вдалеке уже замаячили рептилоиды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Можно попросить тебя потерпеть минутку и не дымить? Уже почти приехали.

Наган нехотя сунул сигарету в пачку. Достал телефон, который был на беззвучном, отметил, что ему много раз звонила Тарасова, и трижды — Орел. Яна торопила, боялась, потому что во дворе заметила подозрительных личностей. Общаться с ними при Краско он не мог, потому каждому, включая Яну, отослал сообщение: «Работаю. Освобожусь скоро» — и обратился к Краско: