Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер

защитник возвращается, когда ты думал, что он ушел навсегда. – Баттерс покачал головой, на глаза его навернулись слезы. – Это было как доза чистой надежды. Супермен снова надел свой плащ. Шериф снова вернулся в город.

Я наклонил голову. Кажется, я знал, что последует за этим, и мне это ни капли не нравилось.

– Если не считать того, что в город ты так и не вернулся, – продолжил он. – Ты остался на Пугающем острове. И не стал делать вообще ничего. А затем исчезла и Молли, и мы вдобавок лишились даже ее защиты. Знаешь, в прошлом году Билли и Джорджия попали в больницу. Какое-то время мы даже не знали, выкарабкаются ли они. А у них теперь маленькая девочка. Она едва не осталась сиротой. Каждый из нас потерял кого-то за последние пару лет, ну или знает тех, кто потерял. А ты все оставался на своем Пугающем острове.

– Мне пришлось, – ответил я.

Баттерс стиснул зубы.

– Постарайся посмотреть на это моими глазами, Гарри, – сказал он. – С Чичен-Ицы ты перестал быть собой. Ты сам-то хоть понимаешь?

– Ты о чем? – спросил я.

– Ты заключил сделку. С Мэб, – просто ответил он. – А потом умер. Объявился твой призрак, и это подтверждало то, что ты умер. И он заставил нас попотеть. Потом ты появляешься снова, уже живой, только теперь у тебя эти жуткие силы Зимних фэйри. А на следующий день исчезает Молли, также обзаведясь такими же силами. Дальше ты опять пропадаешь на целый год, живешь на острове, где никто не может до тебя достучаться и никаких от тебя ни вестей, ни помощи… – Первый раз за все это время он заглянул мне в глаза. – Это не ты. Не тот ты, которого мы знаем. Парень, который играл с нами в карты. С которым мы ездили смотреть кино под открытым небом…

Я засунул руки в карманы.

– Да, с людьми всякое бывает, – продолжил он. – И возможно, у тебя были важные причины сделать то, что ты сделал. Но… В конце дня у меня просто нет замены, чтобы всякий раз ездить сюда. Мы теряем людей. Детей. Старых друзей. Черт побери, одно время здесь даже водилась пакость, убивающая домашних животных. – Он вернулся к своим инструментам. – Всего этого хватает, чтобы стать циником. И вот ты снова тут и не собираешься говорить о том, чем занят на этот раз. Люди боятся, а вдруг ты слетишь с катушек, как все Зимние Рыцари до тебя. – Он обернулся ко мне, тяжелый взгляд его темных глаз был наполнен болью. – И после того, как тебя зашили, что ты делаешь в первую очередь? Эй, Баттерс! Как дела, Баттерс? Извини, что поколотил твою подругу! Не хотел раздолбать твой компьютерный зал, дружище! Нет. Первое, о чем ты говоришь, – о сраном каком-то долге. Как какой-нибудь из этих вонючих фэйри.

Холодный озноб прошелся по моему животу. Баттерс не знал всего, он не знал всю историю, но…

Он был прав.

Баттерс начал ожесточенно сваливать свои вещи в сумку.

– Я боюсь. – Голос его стал мягче. – Я знаю, что происходит, и я боюсь. Скажи мне, Гарри: мы должны ожидать того, что Супермен и Лютор[2] споются? Когда мне станет известно, во что ты втянул Кэррин, это меня успокоит? Потому что я уже не уверен, что знаю тебя.

Прошло где-то с минуту, прежде чем я ответил.

– Не успокоит, – сказал я тихо. – И я по-прежнему пока не хочу тебя в это посвящать.

– Честный ответ. – Он кивнул. – Что ж, хотя бы так. В холодильнике апельсиновый сок. Попей. В ближайшие несколько дней пей больше жидкости.

Баттерс взял свою сумку и вышел из кухни.

Он выглядел таким же усталым, каким ощущал себя я. И я видел, что он напуган и что страх гложет его изнутри. Он сомневался. Весьма разумно в этом мире. Он сомневался во мне. Это было больно, но объяснимо. Может быть, даже мудро. И он говорил открыто. Для этого требовалась смелость. Если бы я действительно превращался в монстра, он выставил бы себя отличной мишенью. Но он все равно не стал молчать – а значит, не был уверен и хотел рискнуть.

Более того, когда мне понадобилась его помощь, он не отказался, пришел.

Баттерс – отличный парень.

И он не ошибся.

Я слышал, как в гостиной тихо переговариваются Баттерс, Кэррин и кто-то еще – наверное, Энди. Секунду спустя хлопнула дверь. В опустевшем доме воцарилась тишина.

Кэррин появилась в дверях.

– Ты все слышала? – спросил я.

– Да, – сказала она, – слышала.

Она подошла к холодильнику, открыла его и достала пакет с апельсиновым соком. Нашла в шкафу пластиковый стакан и наполнила его до краев. Потом передала мне.

Я поморщился и отпил немного, потом опустил взгляд.

– Ты согласна с ним?

– Его можно понять.

– Но ты с ним согласна?

– Я тебе верю, – сказала она.

Три слова. Значимые. Особенно от нее. На мгновение они заполнили комнату целиком, и я почувствовал, как тугой узел в груди стал немного слабее.

Я посмотрел на нее и улыбнулся. Они ответила тем же.

– Возможно, зря, – произнес я.

Ее улыбка сделалась шире, и в уголках глаз собрались морщинки.

– Возможно, я уже большая девочка и могу решать за себя сама.

– Может, и так, – допустил я.

– Год был тяжелый, – сказала она. – Они вымотаны и напуганы. Иногда люди теряют веру. Но они поймут. Вот увидишь.

– Спасибо, – сказал я тихо.

Она опустила ладонь мне на руку и несильно сжала, затем убрала.

– Я устроила Вальмон в гостевой спальне. Ты ляжешь в моей комнате, а я – на диване.

– Нет, я на диване, – возразил я.

– Ты на нем не поместишься, дурачок. И ты забыл, что это тебя сегодня подстрелили. И если мы собираемся осуществить задуманное, мне нужно, чтобы завтра ты был в хорошей форме.

Я поболтал апельсиновый сок в стакане. Она дело говорила.

На пороге появился Мистер и бросился ко мне. Я отставил простреленную ногу назад, чтобы масса его пришлась только на левую голень, потом нагнулся и почесал его рваное ухо.

– Где тебя носило, шерстяной клубок?

– Это забавно, – сказала Кэррин. – Он исчезает, стоит тут появиться Энди.

Я вспомнил хаос, который устроил когда-то Мистер в моей старой квартире, и улыбнулся:

– Может, она просто не кошатница.

– Пей свой сок, – напомнила она. Я выпил. Она снова наполнила стакан и проследила, чтобы я выпил и его.

– Хорошо, – сказала она. – Вальмон уже легла. Иди спать. Завтра нам рано вставать, и ты мне понадобишься хорошо отдохнувшим.

Я и сам знал, что Кэррин права. В