Викки - Наталья Игнатова

— Где?! — голос Викки заплясал в зеркальных коридорах. — Где мы найдем его?

— Да это же не важно! — Майк был еще полон прекрасного и страшного возбуждения боя, когда победа окрыляет и начинаешь понимать — нет в мире ничего, что может остановить тебя. — Где угодно. Смотри!

Он развернулся к ближайшему зеркалу. Ударил шпагой. Располосовал отполированный металл, развернувшийся наружу рваными кусками. За зеркалом была пустота. Казавшаяся бездонной. И в этой пустоте родился голос:

— Великая Тьма… Вы сделали это. Отдай ее мне, мальчик…

И Майк, двумя руками, держа шпагу в ладонях, протянул ее вперед.

Оружие исчезло.

Повисла на миг торжественная, но чуть недоумевающая тишина. А через секунду, бесшумно, совершенно как-то буднично, Рин возник в Лабиринте. По-прежнему красивый, хотя остались на лице одни глаза, да остро выпирающие скулы, и глубокие складки пролегли от крыльев носа к губам. Бог, опираясь на шпагу, соскользнул по стене на пол.

— Извините… Сейчас…

Сейчас наступило мгновенно. С легким хлопком воплотившись в виде беловолосого гиганта. Слабая улыбка Рина. Вспыхнувшие глаза Викки.

Торжествующе выпрямившийся, хотя и разом помрачневший Майк.

— Живой! — Конунг упал на колени рядом с другом.

— Твоими молитвами. — тот начал подниматься, опираясь на подставленное плечо.

Эльрик услышал, как зазвенела, отражаясь от зеркал магия. Знакомый почерк Бога. Торанго бросил недоумевающий взгляд на Рина. Обернулся к ничего не подозревающей парочке. Рин делал что-то с ними… С Викки?

— Ты опять за свое, Бог?

Я имею право покопаться в чужой душе?

Сколько можно?

Молчи, придурок. Что бы ты без меня делал?

Я?!

Мгновенный диалог. Два встретившихся взгляда. Гнев и насмешка. И не нужно слов, чтобы услышать.

— Поблагодари людей, самоуверенное ты чучело. — невозмутимо произнес Рин. — Если бы не Викки с… Майком, получил бы ты хладный труп. Мой между прочим.

— Это было бы славно. — вздохнул Эльрик. И отвернулся к погасшим зеркалам.

Легкая судорога пробежала по стройному телу. Словно разом напряглись и опали все мускулы. Что то мгновенно и неуловимо изменилось.

Рин, пользуясь паузой, снова раскинул свою магическую паутину.

Майк переглотнул.

Викки вздрогнула, отступая.

Рядом с Рином, в черно-голубом, облегающем фигуру скафандре стояла — Hе-ет… — прошептала Викки. — Так не бывает… женщина. Грива белых волос, не собранных как обычно Эльрик? в аккуратный хвост, рассыпалась по плечам и спине. Маска как прежде закрывала лицо.

Женщина была высокой и далеко не хрупкой, но уступала ростом даже Рину, что уж там говорить о великане Конунге.

Господи! Я боюсь его… ее…

И все же это был он… Она… То есть…

— Майк! Что это? Как это? Святый боже, Майк, давай уйдем. — Викки даже не сообразила, что музыкант обнял ее, прижимая к себе. Она просто почувствовала защиту. Его защиту. Тощего мальчишки в грязной, прогоревшей футболке. Обычного чернокожего… Не обычного. Нет.

— Чего ты испугалась, девочка? — голос незнакомки, низкий и мягкий, был бы приятен, если бы не едва уловимые нотки высокомерия, привычки к поклонению и покорности. — Кстати, Рин, представь меня.

— Ага. — Бог оживал на глазах, и становился все мрачнее. — Викки, Майк, познакомьтесь. Тресса де Фокс… В смысле, Тресса-Эльрик де Фокс, Ее Величество Императрица Ям Собаки. Редкостная стерва.

— Спасибо. — Тресса невозмутимо кивнула. — И спасибо вам. — она, так же как Конунг, смотрела куда-то, словно сквозь собеседников. — Я понимаю, что вы действовали от чистого сердца, ибо иначе вам не удалось бы спасти моего друга, но, тем не менее, может быть я могу отблагодарить вас не только своей искренней признательностью?

— H-не… Hе надо. — Майк отступил, прижимая к себе Викки.

— Уходите. — жалобно попросила та, не сводя глаз с Императрицы. — Уходите. Это ужасно. Господи Иисусе, женщина!

— Что ж. Приятно было познакомиться с вами. Еще раз спасибо за все. — Тресса посмотрела на Рина. — Ты готов?

Тот медленно кивнул, не произнося не слова.

И на глазах у Викки и Майка пришельцы растворились в воздухе. Hи Викки, ни Майк этому уже не удивились.

СКАТ

— Великие Боги! Рин!.. — Тресса хохотала, откинувшись на спинку слишком большого для нее кресла. — Ты видел!.. А говоришь Любовь, Любовь!..

— До сих пор поверить не могу. — черноглазый Бог сидел в кресле напротив, держа на коленях шпагу. — Как ты додумалась до такой гадости?

— Про Кину вспомнила. Скат, вина! — Тресса бросила другу тяжелую бутылку. — Разливай.

— Ты же не пьешь!

— За это грех не выпить!

— Кто тут не пьет? — из зажигалки выскочил дух. — Этот алкаш не пьет?!.. Ой, простите, госпожа. — дух умолк и сгинул.

— Уважает, мерзавчик. — Тресса пригубила вино. — Все же просто, Рин. Какая нормальная влюбленная девица вынесет, если предмет ее обожания вдруг превратится в самую настоящую женщину?

— Влюбленная — выенесет. А вообще, это не честно.

— Почему? Если моя раса умеет менять пол, что в этом нечестного?

— Ты меня переиграла. Один-ноль.

— Ах, вот что тебя расстраивает! — Тресса вновь рассмеялась. — Утешься. Живой и ладно.

— Мысль по-своему верная. — Рин погладил шпагу. — Слушай, может ты и с Птицей так же, а?

— Почему бы и нет? — Тресса отставила бокал и вышла из рубки. Рин мечтательно улыбнулся. Если Птица охладеет к Конунгу так же, как Викки, у него, Рина, появляются все шансы. Кто, в самом деле, может соперничать с Богом, кроме растреклятого Фокса, который просто успел раньше…

— Hикогда больше… — угрожающим шелестом прозвучал низкий мягкий голос, — никогда больше, слышишь Рин, не пытайся влиять на меня, когда я меняю пол. Птица — моя добыча.

Эльрик бесшумно скользнул мимо ухмыльнувшегося приятеля. Брезгливо посмотрел на бокал.

— Скат, водки! Да не вздумай разбавить! — и, шикнув на вновь осмелевшего духа, пробежал пальцами по клавиатуре, задавая кораблю координаты. — Да, кстати, Рин, ты же обещал тогда. Какого ж флайфета?

— Что?

— Викки. Ты обещал, что все закончится.

— Все и закончилось.

— Угу. Только меня не предупредили про возможные рецидивы. Забыли наверное?

— Это не рецидивы, Эльрик. — покровительственно возразил Рин и потянулся к появившемуся на столе графину.

— Да? — Шефанго отставил графин в сторону.

— Да. — сказал Бог и графин оказался у него в руках. — Это демоны.

— Водку отдай. — сказал Эльрик, без особой надежды.

— Не отдам. Ты ее всю выжрешь.

— И что демоны?

— А то, — промурлыкал Рин, аккуратно разливая выпивку по крохотным рюмкам (Эльрик недовольно поморщился) — что любовь, друг мой, Император, страшная штука. Когда она сама по себе. Она становится оружием, понимаешь? А ты — мишенью. Эти твари использовали заложенную мной череду образов… Как бы это попонятней… — Рин выпил и налил себе еще. Эльрик отобрал у него графин и плеснул себе водки в объемистый кубок. — Алкаш. — подытожил Бог.

— Ты продолжай.

— Да. Череда образов. Понимаешь, я из каких-то дурацких соображений сделал тогда так, что раз в поколение на Марсе рождалась девочка, точь в точь похожая на Викки. Моя сентиментальность и тонкая, чувствительная натура, душа поэта и…

— Короче.

— Гм. Да. Ну вот, демоны взяли внешность, взяли легенду, создали необходимый эмоциональный фон и — результат налицо! Они ведь знали, что ты придешь. За мной придешь. А я им был здорово нужен.

— Пользы с тебя…

— Вот то-то и оно, что Бог я маленький, в твоем мире почти и не Бог, а здесь и подавно. Не Темного же им было ловить. Да и не пошел бы сюда Темный. Меня-то на Птицу приманили… — Рин поперхнулся водкой и съежился под пристальным взглядом Императора.

— Дура-ак. — протянул Эльрик, изумленно покачивая головой. — Ой, дура-ак.

Рин вздохнул:

— Есть маленько. Да не радуйся. Ты бы тоже никуда от Любви не делся. Если бы не шпага моя. Викки-то совсем рядом с ней была, поэтому влияние смягчилось. Частично. А так, с твоими-то представлениями о долгах и ответственности, что б ты делал, а, Император?

— Домой бы пошел. А тебя здесь оставил бы. Умника хренова.

— Оставил бы. — согласился Рин. — И домой бы не пошел. Так и маялся бы с этой Любовью, совершенно тебе не нужной. Свистни Викки, и ты из одного только чувства долга к Избранным бы помчался. Служить им верой и правдой. Она тебя спасла. — Бог ласково погладил шпагу. — Ну и я. Тоже. Куда бы ты без меня?

— Боги. Как мне хорошо было бы. Значит в лабиринте этом ты остаточные последствия снимал?

— Надо же какой умный. — Рин снова налил. Эльрик вылил в свой невообразимый кубок то, что осталось. — Да. В душах, знаешь ли, тоже иногда полезно копаться, что бы ты там не говорил, про этику нейроинженерии.