По следам преступлений - Николай Жогин

Тимофеев подумал: «Где же пропадал старик? И почему у него теперь появилось золото? Значит, где-то остались еще ценности и Ахмеджанов либо их припрятал, либо собирается припрятать. В доме больше золота, видимо, нет, — размышлял он. — А если не успел перепрятать, то оно недалеко. Может, он принес с собой еще?»

Евгений Васильевич осмотрел кровать, прощупал матрац — ничего. Минин, разгадав ход мыслей Тимофеева, отодвинул кровать и внимательно осмотрел пол. В том месте, где раньше под полом были уже найдены ценности, доски оказались вновь оторванными. Следы говорили о том, что их отдирали торопливо. Минин приподнял доску и увидел туго набитую хозяйственную сумку. Стало ясно, что старик хотел что-то перепрятать. В сумке оказались свертки с золотыми монетами, серебро и плоская бутылка с какими-то бумагами.

Следствие по делу Ахмеджановых подходило к концу. Но Тимофеев чувствовал, что существуют и другие клады. В бутылке оказался план такого тайника в роще «Шайхулла Христов вальд». Евгений Васильевич еще и еще раз вчитался в план: «Против забора при входе со стороны города, направо полуостров, высокая, толстая с дуплом береза растет против наших. Напротив… 4, 5 и 6. От 1, 2 3 по направлению города 30 шагов, длинные липы, 4, 5 наши. Повыше наших лип высокая, толстая береза и от этой нашей 4 липы, выше левее наша липа… Наша 5 липа…»

Пятая липа. Но где ее найти? «Шайхулла Христов вальд» — это, конечно, условное обозначение. Вокруг города несколько десятков рощ, но которая из них именно эта, оставалось загадкой. Каждый раз на допросе старик говорил одно и то же: «Забыл, где и когда закапывал. Плохая память…»

Как ни старался Тимофеев осторожно завести разговор с Ахмеджановым-младшим о ценностях в роще, ничего не получалось. Он упорно молчал и ссылался на то, что это дело отца и что он ничего не знает. Но по всему чувствовалось — он прощупывает, что известно об этом Тимофееву. И Евгений Васильевич решил провести психологический опыт. Положив план на стол, чтобы его было видно, он вызвал Ахмеджанова-младшего на допрос. Представитель фирмы искоса посматривал на план, но вел себя спокойно. Тимофеев пододвинул план к нему и сказал:

— Завтра начнем выкапывать клады вашего отца.

Ахмеджанов, не задумываясь, выпалил:

— В парке культуры и отдыха?

— Да, — спокойно сказал Тимофеев и почувствовал, как гора свалилась с плеч: роща теперь известна.

Немного помедлив, он спросил Ахмеджанова:

— Почему парк назван «Шайхулла Христов вальд»?

— Неподалеку от него проживал наш родственник Шайхулла Христов. Место названо условно.

Ахмеджанов подробно рассказал, как лучше отыскать ту самую пятую липу, где и что закопано.

На другой день были организованы раскопки. Из-под земли извлекли золото, серебро, жемчуг, разные ювелирные изделия.

В одной яме была зарыта стеклянная банка с золотыми браслетами. Трудно даже понять, как могли туда забраться два паука. Они оплели тенетами все свободное пространство. А когда их извлекли на свет, они стали отчаянно биться друг с другом.

— Ну-ка, вы, спекулянты, — сказал старый рабочий, понятой, — марш отсюда. Ишь ты, как все равно Ахмеджановы.

Он вытащил пауков и раздавил их сапогом.

…Закончено дело. Изобличены злой пасквилянт и крупные спекулянты. Изъято и сдано государству двадцать четыре килограмма золота, триста тридцать килограммов серебра и пятьсот граммов жемчуга.

На улице Зайни Султанова стал чище воздух.

С БЛАГОСЛОВЕНИЯ ШЕЙХА

В сквере косили траву. Три женщины катили по лугу ручные таратайки. Отдуваясь сизым дымком, пофыркивали моторчики. За женщинами тянулись три рядка скошенной травы. Аромат свежего сена, хоть к нему и примешивался бензиновый запах, живо напомнил Сергею Алексеевичу родную костромскую деревню, милую, неповторимую пору сенокоса. Ему даже послышался стук отбиваемых кос, звонкие ребячьи голоса на Унже…

Барвенков любил эти утренние часы в столице и, как правило, шел из своего Лаврушинского переулка на работу пешком. В прокуратуре тихо, пустынно. Двери многих кабинетов открыты настежь — сейчас здесь хозяйничали уборщицы. Сергей Алексеевич поднялся на третий этаж, где размещался их следственный отдел, и вошел в свой небольшой кабинетик, на двери которого висела табличка: «Следователь по особо важным делам С. А. Барвенков».

Сергей Алексеевич пришел сегодня специально пораньше, чтобы за эти два дня закончить все дела, а в субботу… О, в субботу они вместе с Димкой и с Мариной сядут в поезд и — прощай Москва! На целый месяц в родную деревню, на милую речку Унжу. Вот где идет сейчас сенокос, не то что эти три тетки в сквере. Сергей Алексеевич даже засмеялся при этом сравнении. Можно будет и самому тряхнуть стариной — косу держать не разучился. В Польше во время войны помогал одному крестьянину косить — ничего, не осрамился.

В начале одиннадцатого Барвенкова вызвал заместитель Генерального прокурора.

— В отпуск собрался, Сергей Алексеевич? — спросил он, здороваясь.

— В деревню, — ответил Барвенков, — последний раз перед самой войной был.

— Рыбку половить есть где?

— За этим еду. Правда, речка Унжа невелика, в основном окунь идет, ерши. Но для ухи совершенно незаменимы!

— Это верно, — заместитель Генерального улыбался. — А щук ловить не приходилось?

— Ловил. На спиннинг. Но на этот раз спиннинг решил не брать. Азарт с этой хищницей большой, это верно. Перехитрить ее не просто. Но у нас в семье никто щуку не любит — ни в ухе, ни жареную.

— Это, пожалуй, верно, Сергей Алексеевич, я тоже не любитель. — И тут Барвенков увидел, что заместитель Генерального уже не улыбался. Он вынул из сейфа папку и передал ее Барвенкову. — Прошу ознакомиться, потом скажете ваше мнение.

В папке — сообщения из разных районов, расположенных на границе Казахстана и Киргизии.

Вот протокол осмотра места первого происшествия:

«Выставлена рама из окна бухгалтерии Яйсакской РТС. На карнизе, под окном, обнаружены следы подлома от выноса через окно тяжелого предмета. На земле, под этим же окном, на расстоянии не более одного метра от стены обнаружен железный ящик без следов каких-либо повреждений и попыток взлома. От выставленного окна через вспаханное поле и лесонасаждение обнаружены следы ног четырех человек. Следы выходят на проселочную дорогу Яйсак — станция Ак-Булак, расположенную в 100 метрах от здания конторы РТС. В помещении бухгалтерии, где находилась касса, следы от обуви».

Обнаружить преступников не удалось. Уголовное дело прекратили. Все свидетельствовало о тщательной подготовке преступления. Преступники знали, что охранник Миндубаев, едва стемнеет, уходит от бухгалтерии — у него есть другие объекты, знали, что в кассе хранилась крупная сумма денег.

Хищение было налицо, хотя деньги оказались целы. Судя по всему, преступники не смогли их извлечь из железного ящика, а унести его целиком им оказалось не под силу.

А вот новое сообщение — и тоже о неудавшейся попытке неизвестными лицами ограбить Родниковское отделение Госбанка. На этот раз оконная рама кассы была выставлена ломами, а сами бандиты вооружены. Сторож банка, Телеуев открыл стрельбу, но выстрелом в голову был сам тяжело ранен. Все-таки он сумел сообщить о случившемся по телефону.

Преступники скрылись, а ограбление благодаря самоотверженному поступку охранника было предотвращено. В ходе расследования местными следователями выдвигались различные версии, они в той или иной мере проверялись, но все оказалось безрезультатно.

Еще сообщение. В ночь на 13 июля нарушена телефонная связь Карахабдинской РТС с райцентром. Впоследствии выяснилось, что провода были умышленно перерезаны. Преступники проникли через окно в помещение конторы и похитили кассу — железный ящик, в котором находилось три тысячи рублей. Разбитый сейф был обнаружен на окраине поселка Алга.

Не успели проверить все возможные версии этого опасного преступления, как таким же путем был похищен сейф с деньгами из Джурунской РТС. При расследовании этого факта удалось установить, что хищение произошло примерно в три часа ночи.

«Я услышал сильный лай своей собаки, — показал один из свидетелей. — Я подумал, что в мой огород забрел скот. Потом вышел на улицу, остановился у двери. Я услышал какой-то шум из автомашины и увидел, что кто-то в кабине зажигает спички… Когда я стал туда подходить, из кабины сразу выскочили двое. Я стал кричать: «Стой, стрелять буду!» Но незнакомцы не остановились и побежали в сторону нефтебазы».

Чем дальше вчитывался Барвенков в эти протоколы, тем все явственнее понимал, что здесь действует одна и та же группа.

А вот при каких обстоятельствах совершилось ограбление кассы Акыр-Тюбинской РТС. Об этом рассказал охранник Усманов. «Примерно в два часа ночи внезапно был сорван запор, дверь открылась, и тотчас прозвучал выстрел. Я стоял в стороне. После этого дверь сразу же закрылась. Я стал кричать, звать на помощь. И тут ворвались сразу четверо неизвестных. Один из них набросился на меня, остальные побежали к сейфу. Они подтащили кассу к барьеру, но она в дверь не проходила, они сломали одну сторону барьера и стали кантовать сейф на улицу. Одновременно с этим преступники сняли с меня поясной ремень и им связали мне ноги, затем достали платки и ими связали мне сзади руки и завязали глаза, но я успел кое-что разглядеть…»